Плато Лаго-Наки
Шрифт:
Инга содрогнулась. Дыхание в груди затаилось, и она никак не могла сделать вздох. Стояла на крыльце и смотрела немигающими глазами на полковника и змею.
Василий полюбовался на блестящее гибкое тело и спокойно шагнул вперед, держа в руке раскрытый нож, вынутый из кармана брюк. Острое лезвие блеснуло под солнцем. Он наклонился. Одно короткое движение и голова змеи оказалась отсеченной от тела. Черная лента обвилась вокруг палки, подергиваясь и основательно тряся хворостину.
К горлу Жаровой подступила тошнота, а в голове закружилось. Кружение становилось все сильнее. Перед глазами замелькали черные и красные круги. Она попыталась ухватиться руками за косяк…
Полковник собрался рассмотреть повнимательнее змеиную голову с приоткрытой пастью, но странный стон за спиной заставил его забыть о змее и обернуться.
Инга медленно сползала по двери, закатив глаза.
Василий отбросил палку с черным извивающимся телом и кинулся к писательнице, успев подхватить, иначе она могла грохнуться с крылечка. Неловко прижал к себе, не давая упасть на гравий. Он и сам теперь еле стоял, уткнувшись плечом в косяк и пытаясь удобнее ухватить Жарову.
От мостика раздался удивленный голос Матвея:
– Что с ней?
Военный, с трудом удерживая беспомощное женское тело с запрокинутой головой, обернулся.
Конюх застыл у перил с уздечкой в руке и вытаращенными в удивлении глазами.
Горный неловко махнул рукой, и Низовой бросился к нему бегом. Полковнику все же удалось подхватить Жарову на руки. Кивнув Матвею, он ногой открыл дверь. Поднялся по лесенке. Торопливо прошел по коридору, заглядывая в запрокинувшееся женское лицо.
Внес Ингу в свою комнату, так и остававшуюся открытой. Положив на кровать, выскочил из домика. Надо было срочно успокоить или остановить непосредственного и прямолинейного Низового, который мог натворить дел и спутать им с писательницей все карты.
Матвей застыл возле тумбочки, ошалело глядя на все еще извивавшееся и подергивавшееся черное тело. Посмотрел на Василия безумными глазами. Вновь перевел взгляд на змею и прошипел:
– Ну, ни хрена себе!..
Горный попросил, тревожно глядя в сторону кафе:
– Ты об этом пока никому не говори и баб сюда не пускай.
Конюх вскинул голову. Напряженно спросил:
– Кто, ты знаешь?
Василий кивнул, глядя Матвею в глаза и многозначительно кивнул в сторону кафе:
– Догадываюсь…
Матвей начал медленно багроветь. Набычившись, исподлобья взглянул на полковника. Рыкнул глухо, словно рассерженная рысь:
– Ингу?.. За что? Да я их сейчас словно гвозди в копыто!
Горный остановил, шагнув еще ближе и схватив начавшего разворачиваться Низового за кисти:
– Подожди! Надо выяснить, зачем они здесь. Мы с Ингой кататься уедем. На мою лошадь седельные сумки приторочь и пару вожжей подлиннее туда заранее забей. И еще, последи немного за этой парой, но себя не обнаруживай. Делай вид, что ничего не произошло. Тумбочку втащи, пока я эту тварь к ним забью. Не плохо бы в комнату Инги замок поставить и дополнительно засов, да и с окном что-то придумать…
Матвей кивнул, с угрозой поглядев в сторону кафе. Горный, осторожно подхвативший гибкое тело парой листочков мать-и-мачехи, насторожился. Попросил дополнительно:
– Матвей, нам надо несколько дней, чтоб разобраться…
Низовой кивнул, посмотрев на военного, и тяжело вздохнул. Легко сгреб мебель и через полминуты поставил в комнате Жаровой. Тут же вернулся к кафе, почесывая затылок. Он решил последовать совету военного.
Глава 3
Вася пинком забросил змеиную голову в траву. Носком кроссовки засыпал гравием пятнышко крови. Он прекрасно понял причину тяжелого вздоха Матвея. Конюху постояльцы не нравились с первой минуты, и он ждал случая, чтоб намять им бока. А тут такой облом!
Горный слегка улыбнулся, глядя в спину Низового. Внес черное тело гадюки в домик. Легко вскрыл ножом дверь в комнату незнакомцев и аккуратно положил дергавшееся тело посреди пола. Листочки мать-и-мачехи прихватил с собой, чтоб не оставлять улик. Вновь закрыл замок.
Смыв листочки в унитаз, вернулся в свою комнату. Обнаружив женщину все в том же положении, встревожился. Решительно открыл ее сумку, так как видел, куда она прятала медицинские принадлежности. Вытащив аптечку, покопался в ней, склонившись над тумбочкой. Нашел нашатырь в ампуле. Инга закрутила головой, когда он собирался вскрыть запаянный сосудик. Села на постели. Посмотрев на Горного безумными глазами, прошипела:
– Муса Валиев, называющий себя «Вадим», узнал меня, да и второй знаком. Вспомнить не могу, кто он. Почти сутки голову ломаю. Я ведь и тебя знаю! Движения твои знакомы, поворот головы, даже лицо! Только не могу вспомнить, откуда…
Вася, не сводя с нее взгляда, медленно сел на край кровати. Помедлив, попросил, стараясь не глядеть в глаза:
– Уезжай! Ведь ты тут не при чем. Они за мной охотятся, а теперь еще интенсивнее станут преследовать – я им змею в комнату забил.
Она опустила голову и протяжно вздохнула, прежде чем заговорить:
– При чем… Ты наверняка об этом слышал и поймешь в чем дело. Я та фотожурналистка, что в одиночку дошла до расположений нескольких бандформирований в Веденском районе и вернулась со снимками пленных солдат и бандитов. В том числе Мусу щелкнула.
Он, усмехнувшись, добавил тихо, не сводя теперь глаз с Инги:
– Та-а-ак! Еще лучше! Значит, это из-за тебя я получил «по шапке», так как не смог поймать и перехватить снимки? Вот так встреча! Это я за тобой шел по пятам! – Улыбнулся уже открыто: – Скандал ты тогда вызвала большой! Одни снимки встреч руководства Чеченской Республики с бандитами чего стоят. И как ты умудрилась такое снять?
Инга облегченно вздохнула. Подняла голову и улыбнулась:
– Объективы профессиональные! Значит, ты тот самый разведчик, что гонялся за мной со взводом? Теперь ясно, почему мне твое лицо знакомо. Я тебя в бинокль не один раз видела, хоть тогда оно было грязным. Ох и плохо мне пришлось в Веденском ущелье! С одной стороны ты, а с другой – Гантемиров с бандой!