Плато Янгеля
Шрифт:
Первые полчаса ходьбы дались легко, он уже прошел Хосту, оставив районный центр слева, когда его догнала оттянутая по неизвестной Малькову причине настоящая расплата за вчерашнее веселье. Знакомые признаки похмелья навалились разом, сразу захотелось пить, по всему телу выступил пот, к горлу подкатила тошнота. Сейчас бы полежать где-нибудь в теньке, а еще лучше в прохладе, но только не тащиться в жару по этой чертовой раскаленной и пыльной дороге!
Огляделся. Всего ничего, как отошел от последнего поворота к городским улочкам, а такое чувство, что оказался в диком захолустье! На длинной, многажды битой асфальтированной дороге в две полосы, ни одной машины, ни одного велосипедиста или просто пешехода. Ощущение такое,
Поскорее проскочив распространявшую зловоние территорию, Мальков, обреченно включил дисплей смартфона. Время бежало, уже тринадцать пятьдесят. Может позвонить Шону? А смысл? Если он освободился, то уже сам бы позвонил. А теребить моазовца и спрашивать, «дядя, а когда ты за мной приедешь?», не серьезно. Мог бы, уже приехал, раз нет, значит, пока не может.
Матвей вздохнув, решил идти дальше. Догонит его Кейси, хорошо, не догонит или вообще останется в Сочи, Малькову все равно придется добираться до плато – там остались его вещи, запчасти к «вирусу», а главное, нужно поставить печати на командировочные документы и подписать акт приемки выполненных работ. Без последнего, ему никто командировку не засчитает и билеты не оплатит.
Мальков прошел всего метров сто, сто-пятьдесят, когда понял – чутье не подвело, двигаться вперед он решил не зря. Дорога здесь делала едва заметный плавный поворот с подъемом, вот с этого подъема, стало видно странное длинное одноэтажное строение. Оно разместилось на небольшой возвышенности с правой стороны от асфальтированной ленты и было похожее на большой автобус или скорее даже старинный железнодорожный вагон, ставший на свою последнюю стоянку, но так это или нет, с такого расстояния не определить.
Шагов через триста, Матвей убедился, это действительно был снятый с колес железнодорожный вагон. Как он тут оказался, и кто его притащил, сейчас уже вряд ли определишь, но здесь он уже давно – выцветшая и местами отвалившаяся многослойная голубая краска уже не могла скрыть гниющие и отваливающиеся куски обшивки. Кое-где она уже совсем отвалилась и была заменена выкрашенными в ту же голубую краску фанерными листами. Но и те не избежали испытания временем и погодой, разбухшая от гнили и грибка фанера расслоилась и слепому было ясно – спасти раритет уже не сможет никакой ремонт.
До вагончика Матвей брел еще минут десять, по такой жаре идти быстрее похмельному организму было тяжело, да и просто незачем. Надежды на то, что в вагоне окажется кафе или магазином было мало, дорога совсем не заезжена и работать здесь себе в убыток – на зарплату продавца не наторгуешь. Скорее тут была бытовка или склад работавших где-то поблизости строителей времен раннего Брежнева. А может, заведение служило пристанищем водителей дальнобойщиков, трудно сказать, такое он тоже в различных командировках встречал. Но что бы там ни было, Мальков все равно брел к вагончику, вдруг там обнаружится заправка, а на заправке всегда есть возможность найти кафешку или хотя бы кран с водой. Умыться, да попить воды похмельному организму не помешало бы.
Но и это предположение вскоре развеялось. Чем ближе подходил Матвей, тем меньше оставалось надежды на то, что в голубом вагончике он обнаружит заправку, ни топливных цистерн, ни автоматических колонок не наблюдалось. Но Мальков, все равно свернул с дороги и приблизился к вагончику. Вывески на заведении не имелось, но дверь была открыта и Мальков шагнул внутрь. Ему повезло и не повезло одновременно. Повезло в том, что вагончик – о чудо! – все же оказался придорожным магазином с буфетом. А не повезло в том, что электричество в этом заведении отсутствовало уже как минимум несколько дней, отчего содержимое буфета и холодильного ларя стало мягко говоря, малопривлекательным.
Едва Матвей вошел, как в нос ударил запах испорченной еды. Невзирая на это, Мальков все же не спешил выбегать, какая-никакая тень хоть на несколько минут, но приносила облегчение.
Возможно, этот вагон когда-то привезли, чтобы организовать столовую или кафе для рабочих. Со временем, надобность в столовой исчезла, рабочие уехали, но упрямые владельцы заведения не сдавались и превратили вагончик в магазин и буфет. В пользу последнего предположения свидетельствовал обычный стол из тех, что был в большинстве советских столовых конца двадцатого века – квадратный, с исцарапанной пластиковой столешницей и широкой дюралевой окантовкой. Стол стоял посреди левой части помещения, рядом с ним валялась на боку металлическая трехногая табуретка. В правой части вагончика наблюдались сразу два ларя – обычный буфетный с застекленной верхней частью и второй, тоже обычный ларь-холодильник на колесах для хранения и заморозки продуктов. Именно в нем обнаружилась отвратительного вида гниющая смесь бумаги и растаявшего мороженого, что издавала тяжелый смрад, заполнивший весь магазин.
Ассортимент в буфете был менее мерзкого вида, теплая из-за отсутствия электричества, пепси-кола в стандартных бутылочках, высохшие кольцевые коржики и сморщенные коричневые кексы.
Из всего этого Малькова привлекла только пепси-кола, но буфетчицы за стойкой не было, а брать самостоятельно он не мог даже в отсутствии хозяев товара. Давая знать о своем присутствии, Матвей постучал костяшками пальцев по прилавку, но безрезультатно, никаких дополнительных звуков за ширмой, отделяющей салон от подсобного помещения, не возникло.
Неожиданно измученное труднопереносимыми запахами обоняние, ощутило знакомый и желанный аромат свежезаваренного кофе! Это взбодрило и вселило небольшой энтузиазм – по всему выходило, что все же вагончик обитаем, нужно только лучше поискать хозяев.
Матвей вышел, с облегчением вдохнул пусть и раскаленный, но все же чистый, сдобренный ароматом кофе, воздух. Далее его вел нюх. Обойдя вагончик справа, он увидел ту, что варила напиток. Это была высокая массивная, но без болезненной полноты, женщина. По внешнему виду, Мальков определил ее возраст, как нечто среднее между сорока и шестидесятью. Бывают люди с трудно определяемым жизненным багажом, хозяйка вагончика относилась именно к таким. Седые, давно не мытые волосы, в равной пропорции перемежались с темно-русыми и, не смотря на жару, прятались под темным клетчатым платком. Длинная темная юбка до пола почти касалась высохшей земли, сверху цветастая красно-черно-зеленая блуза с рукавами до середины предплечья открывающая солнцу загорелые до черноты натруженные руки.
Женщина стояла спиной к нему и не заметила появления Малькова. Она колдовала над ржавым продырявленным, но все еще продолжавшим служить, мангалом. На его решетке лежал неровно оторванный кусок кровельного металла, с кучкой песка на нем. Из этой кучки торчала длинная ручка турки, из которой и доносился этот сумасшедший запах кофе.
– Вы продавщица? – Задал идиотский вопрос Мальков. – И мне кофе сделаете? Я заплачу.
Женщина, обернулась, спокойно, не выказывая удивления внезапным появлением незнакомца, кивнула.