Плавающий город

Верн Жюль

В честь воскресенья на борту «Грейт-Истерна» капитан распорядился прекратить работы по постановке парусов. Пароход мог бы прибавить несколько узлов, но это было бы «неприлично». Я подумал, как вообще дозволено гребным колесам и винту крутиться с повседневной скоростью. А когда осведомился о причине такой терпимости у одного из истинных пуритан [117] , тот со всей серьезностью ответил:

— Сударь, следует с уважением относиться к тем благам, которые исходят непосредственно от Бога. Ветер посылается Его рукой, ну, а пар — рукой человеческой.

[117] Пуритане — одно из направлений христианства в Англии, для которого характерны требования упразднения церковной иерархии, отделения церкви от государства, упрощения религиозных обрядов. Пуритане сыграли заметную роль в подготовке и осуществлении Английской буржуазной революции XVII века. В переносном смысле пуритане — люди строгой нравственности и морали.

Это объяснение меня вполне удовлетворило, и я стал внимательно наблюдать за происходящим на судне.

Вся команда оделась в парадную форму и выглядела исключительно опрятно. На офицерах и механиках была очень красивая форма с золотыми пуговицами. Ботинки сверкали, начищенные с британским шиком, и соперничали с лакированными околышами фуражек. Блеск обуви и головных уборов этих красивых людей напоминал сияние звезд. Пример подавали капитан и его старший помощник. В свежайших перчатках, застегнутые по-военному, выбритые до глянца и надушенные, они прогуливались по мостику, находясь на вахте.

Море выглядело величественно и расцветало под первыми лучами весеннего солнца. Ничто не застилало взор. «Грейт-Истерн» находился в геометрическом центре безграничного горизонта. В десять часов корабельный колокол начал медленно бить через равные интервалы. В роли звонаря выступал рулевой, тоже в парадной форме. Он придавал своему действу некую религиозную торжественность, ибо не раз и не два этот колокол подавал металлический голос под аккомпанемент пароходных гудков, когда судно попадало в туман. Невольно все стали искать глазами деревенского звонаря, сзывающего к мессе [118] .

[118] Месса — богослужение в католической церкви, подобное божественной литургии в православной.

В этот момент на носу и корме стали появляться многочисленные группы. Мужчины, женщины, дети — все были тщательно одеты сообразно обстоятельствам. Прогулочные палубы наполнились гуляющими, которые степенно приветствовали друг друга. Все держали в руках молитвенники, и все ожидали начала богослужения. В эту минуту я, проходя мимо, заметил Библии, которые лежали на подносах для сандвичей и которые будут потом разложены на столах в корабельной часовне.

Под часовню был приспособлен самый вместительный салон, находившийся на корме, который своей длиной и правильностью пропорций напоминал здание министерства финансов на улице Риволи. Я вошел. «Прихожан» набралось уже много. Среди присутствующих стояла благоговейная тишина. Офицеры собрались в передней части помещения. Среди них выделялся, точно пастор, капитан Андерсон. Мой друг Дин Питфердж стоял неподалеку и прищуренными глазами обозревал все это собрание. Я осмелился предположить, что он оказался там скорее из любопытства, нежели в силу религиозных побуждений.

В половине одиннадцатого капитан поднялся и приступил к богослужению. Он прочитал по-английски отрывок из Ветхого завета — десятую главу книги «Исход» [119] . После каждого стиха собравшиеся шепотом произносили следующий. Можно было ясно различить высокое сопрано детей, и меццо-сопрано [120] женщин сливалось с баритоном [121] мужчин. Библейский диалог продолжался около получаса. Эта церемония, одновременно очень простая и очень возвышенная, совершалась с чисто пуританской серьезностью, и капитан Андерсон, «наместник Господа», выполнял на борту функции священника посреди бескрайнего океана. Обращаясь к толпе, плывущей над бездной, он вызывал уважение даже у людей, безразличных к вере. Если бы богослужение свелось к капитанскому чтению, было бы прекрасно. Однако после капитана выступил оратор, который не преминул вложить страсть и необузданность туда, где должны царить терпимость и смирение.

[119] Ветхий завет — часть Библии, которая рассматривается и в иудейской и в христианской религиях как Священное писание.

[120] Сопрано, меццо-сопрано — певческие голоса. Сопрано — самый высокий голос, главным образом женский или детский, с развитым головным регистром; различают драматическое, лирическое, колоратурное, а также лирико-драматическое сопрано. Меццо-сопрано — средний по высоте звучания женский голос, между сопрано и контральто.

[121] Баритон — мужской певческий голос среднего регистра, между басом и тенором.

Этот священник, о котором я уже говорил, этот маленький, живой человечек, этот янки-интриган был одним из тех духовных лиц, кто обладает большим влиянием в штатах Новой Англии. Его проповедь была подготовлена заранее, и он просто воспользовался случаем, чтобы ее произнести. Что по этому поводу скажет любезный Йорик? [122] И я обратился к Питферджу. Доктор и глазом не моргнул, похоже, он был расположен разделить в душе пламенное слово проповедника.

С серьезным видом священник застегнул на все пуговицы свой черный сюртук, положил на стол шелковый цилиндр, вынул платочек и слегка прикоснулся им к губам, а затем оглядел всех собравшихся.

[122] Йорик — имя придворного шута датского короля из трагедии Шекспира «Гамлет». «Бедный Йорик!» — воскликнул Гамлет, когда в могиле, вырытой для Офелии, могильщики нашли череп Йорика.

— Вначале, — проговорил он, — Господь сотворил Америку за шесть дней, а на седьмой стал отдыхать.

Ну, а я подался к выходу.

Глава XIV

За ленчем Дин Питфердж убеждал меня, до чего блестяще священник произнес свою проповедь. По его мнению, слова обращения обладали мощью крейсеров, стенобитных машин, броненосцев, морских мин. Вдобавок он полагал, что сила слов проповеди отражает величие Америки. Правда, я не уверен, что он восхищался еще и моралью Америки.

При входе в главный салон я увидел новое объявление:

50°8' с. ш.

30°44' з. д.

Пройдено по курсу: 255 миль

Выходило, что наш пароход проплыл уже тысячу сто пятнадцать миль, включая триста десять, отделяющих Фастенет от Ливерпуля. Почти треть пути. В течение всего дня офицеры, матросы, а также пассажиры обоего пола продолжали отдыхать, «подобно Господу после сотворения Америки». В салонах не звучало ни одно фортепьяно. Не расставлялись на досках шахматы, не сдавались карты. В салоне для игр не было ни единого человека. Я воспользовался случаем, чтобы познакомить доктора Питферджа с капитаном Корсикэном. Этот оригинал весьма позабавил капитана, когда поведал о тайнах «Грейт-Истерна». Он вновь попытался доказать, что корабль обречен, заколдован, в результате чего его неизбежно ждет несчастье. Легенда о «замурованном механике» страшно понравилась Корсикэну, который, как и все шотландцы, обожал невероятные происшествия, тем не менее он не мог не высказать определенную степень недоверия.

— Я вижу, — отреагировал доктор Питфердж, — что капитан не слишком верит моим рассказам?

— Слишком… слишком складно звучит! — ответил Корсикэн.

— Быть может, вы поверите, капитан, — продолжал доктор серьезнейшим тоном, — когда лично убедитесь, что по ночам наше судно находится во власти потусторонних сил?

— Потусторонних сил! — воскликнул Корсикэн. — То есть корабль посещают привидения? А вы сами в это верите?

— Я верю, — настаивал Питфердж, — верю тому, что рассказывают люди, заслуживающие доверия. Так вот, я услышал от вахтенных офицеров и кое-кого из матросов, и тут их слова совпадают до мелочей, что глубокой ночью по кораблю бродит призрак, бестелесная фигура. Откуда он появляется? Никто не знает. Куда он исчезает? Тем более никто не ведает.

— Клянусь святым Дунстаном! — воскликнул капитан Корсикэн. — Мы вместе должны его выследить!

— Сегодня ночью? — осведомился доктор.

— Если угодно, то именно сегодня ночью. А вы, сударь, — добавил капитан, обращаясь ко мне, — составите нам компанию?

— Нет, — отказался я, — мне не хотелось бы нарушать инкогнито этого фантома [123] . Более того, я предпочел бы думать, что доктор шутит.

— Я вовсе не шучу, — настойчиво произнес Питфердж.

[123] Фантом — причудливое явление, призрак.