Опять на землю льется холодиз галактических глубин,на крышах сел и в рощах голыхмерцая светом голубым.Опять летит в ночные далинад Волгой тройка вороных.Звенит, раскалываясь, наледь,храпит, оскалясь, коренник.И ничего не нужно, кромевот этих яростных конейда месяца в ольховой кроне,да песни и гармони к ней!И чтоб навстречу – острый холодда степь сияньем голубым!И чтоб горели окна в школах!И чтобы Пушкин был любим!
Украинская ночь
Снова
небеса над НезалежнойРвут снаряды – пятерней железнойЗемлю с кровью смешивает «Град».И бессонный снайпер смотрит в оба…Как теперь я буду верить в Бога,Если украинец мне – не брат?!Если оклеветан и оболганМир, в котором я живу, и волкомВоет ненависть звериным всем нутром,Насылая смерть, тоску и морок?Если ночь июньская, как ворог,Затаилась снова за Днепром?
«Как живем мы в такой огромной стране…»
Как живем мы в такой огромной стране,Где у каждого зверя своя правота,Где июльские ливни гудят в Костроме,А за Волгой звенят от жары провода?Где у стольких людей – один только Бог,И единый для всех унизительный МРОТ?Как еще ты стоишь на разломе эпох?!И как жив еще твой оскорбленный народ?!
Ходила Богородица по мукам
Ходила Богородица по мукам,По адовым кругам – и с каждым кругомВсе меньше оставалось бренных сил.И плакала, сердешная. И тихоПросила не спешить архистратига.Но шел вперед небесный Михаил.По тернию, по угольям босымиСтупая ноженьками, думала о Сыне.По зыбям мертвым и пустыням шла,Где ни одной звезды на небосводе,Где страшен гнев, где темен лик Господень,Где участь всех горька и тяжела!И молнии, разящие из мрака,И вихри, восходящие из праха,И души, вопиющие из ям —Все сердце материнское объемлет,Всем жалобам, мольбам и воплям внемлет.И лик ее любовью осиян.В кромешной тьме цинизма и безверьяБреду, как пес, мучительно трезвея,На тихий свет, что теплится вдали.Спаси, Пречистая, глухие душиОт муки атомной и смертной стужи.И жажду истины любовью утоли!
Мой кот
Как на голландском полотне,Он проступает в полутьме —Глаза из злата.Который день, который годКо мне приходит этот кот —И нет с ним слада.Приходит он с ночным дождем,Когда я болью пригвожден,Когда мне тошно.А он, бессмертный, как Енох,Поет, что я не одинок —Он знает точно.Он знает мир и свет инойИ что сосед мой за стенойНе вяжет лыка.Он древних звезд читает вязьИ всех событий видит связь —Мой кот-мурлыка.Летят светила в окна к намИ дышит пьяный океанСреди потемок.А он гоняется с волной(И наплевать, что я больной) —Смешной котенок.Прямой и резкий, как вердикт,Он мне про истину твердит,Впадая в догму…Но, если он, хотя бы раз,Не явится в урочный час,Я точно сдохну.26.08.2014
Этот день
1
В этот день, простылый, непогожий,Дождь – такой же, как и я, прохожий —Тащится по скверам городскимМимо мокрых голубей и кошек,Так сегодня на людей похожихХмуростью и взглядом воровским.Этот день, на прежний не похожий,Холодком скользит, шуршит по коже,Как листва под меленьким дождемНа границе воздуха и тверди.В этот день я в собственном бессмертье,Как вчера, уже не убежден.
2
Этот день, лучами промываем,Катится со стареньким трамваемСтуком отмеряя каждый стык,К тучам, подступающим с окраин,Где осенний свет почти сакраленВ голых рощах и полях пустых.Где еще верней и обостреннейСлышишь каждый шорох посторонний,Каждый всхлип над вечностью болот,Каждый вдох и выдох, каждый отзвукИ под крыльями звенящий воздух —Ангелов невидимый полет.
3
Муторный, докучливый, дотошный,Дождь стирает об асфальт подошвы.Дождь смывает все, что было здесь:Контуры домов, следы прохожих,Силуэты птиц и взгляды кошек —Дождь смывает все, что было днесь.08.09.2014
«В сырых, промозглых ноябрях…»
В сырых, промозглых ноябряхОн кровью ледяной набряк,Как эти листья, эта почва,Куда нам всем придется лечь.Да только не об этом речь.Речь не об этом. Это точно.А речь о том, что смерти нет,А есть лишь этот Божий свет,Где греки осаждают Трою,Где вечных звезд круговоротИ куст калины у ворот,Налитый ледяною кровью.
Туман
На колесном пароходе,На старинной той «Чердыне»,Где отец мой верховодил,Плыли мы в закатном дыме.Плыли мы тогда по Волге,Там, где ивы серебрились.Там, где берег был пологий,И где берег был обрывист.Плыли мимо ярких вспышек,Мимо облаков летящих,Мимо всех печалей бывшихИ печалей настоящих.А потом мы плыли мимоВсех окопов сталинградских,Мимо холода и дыма,И могил – родных и братских.Мимо блиндажей немецкихИ дорог, от крови вязких,Мимо блокпостов в Донецке,В Краматорске и Славянске.Шлепали по небу плицы.И сквозь долгие туманыПроступали рядом лицаМолодых отца и мамы.Но сносило тут же в ночь их —И озноб пронзал навылет,И звенел вослед веночекНа далекой их могиле.Плыли мы в сквозном туманеНа разболтанной «Чердыни».И висела ночь над намиКрепче каменной твердыни.
«Увидел заплаканных дочь и жену…»
Увидел заплаканных дочь и жену —Родные, далекие лица…Хотел докричаться до них в тишину.Хотел с их дыханием слиться.Гудящая кровь надрывалась в ушахИ в сердце, любившем не часто —Когда остается до вечности шаг,До любящих не докричаться.
«Вечных странствий ветер горький…»
Вечных странствий ветер горький,Дым разлук, летящий вслед…Дом высокий на пригорке,Дальних окон тихий свет.Блики скользкие на ставнях,Листьев взлет и крыльев взмах —Где-то там, в сиренях давних,В летних ливнях, в легких снах.Первый снег в твоих ладонях,Мерзлых рельсов первый стык —Где-то там, в пространствах дольных,В долгих снах, в полях пустых.