Плененная душа
Шрифт:
— Что все это значит? — сорвался на крик Амареш.
Вид двух темных мастеров, вместо знакомых стражников безразлично подпирающих дверь Императорской спальни, вызвал в нем настоящее потрясение.
Темноглазый юнец в маске оторвался от созерцания своих сапог, на миг вперил в вопящего мужчину нахальный взгляд, затем возвел очи к лепному своду да засвистел тихонько какой-то дурашливый мотивчик.
— Ты ответишь мне! — прошипел разъяренный лорд, приставляя к шее наглеца кинжал.
— «Темному мастеру позволено убить без приказа, коли будет совершено на него нападение», — скучающе
Рука Амареша медленно опустилась.
— Кто допустил? Кто приказал? — бешеными глазами обвел лорд стоящих в сторонке стражников, мнущихся советников, лекаря и гордо застывшую троицу командиров. Отстраненность последних злила Амареша особенно. Ведь почти договорился уже! Только и нужно было — показать, что Император полностью под его, высокого лорда, контролем!.. И вдруг — такой «подарочек»!
— Я приказал, конечно же, — мужчина в серой маске вынырнул из-за двери. — Разве мог это быть кто-то еще?
Глаза лорда жадно вцепились в Гильдмастера, изучая, выискивая, отмечая любую возможную деталь: колючую синеву взгляда; светлые волосы, непослушно лезущие из-под капюшона в лицо; два массивных перстня, закрывающих фаланги пальцев, и еще один — с кроваво-черным резным камнем-печаткой… Впервые столкнулся Амареш лицом к лицу с Огнезором — и холодный прищур, надменная ухмылка этого человека яснее ясного сказали лорду, что встретились они, как враги. И так останется впредь.
— Вот ваша подпись, господа командующие! — развернул Гильдмастер перед всеми свиток. — Увидимся завтра на церемонии.
«Не ожидала… Ты сегодня был таким…» — в Лаином шепоте слышалось удивление, и оно вовсе не было радостным.
«Каким? — огрызнулся мужчина. — Неприятным? Холодным? Циничным? Да, я вынудил троих гордецов принести клятву верности, угрожая Империи расколом и кровью… Да, я использовал больного безумца, по нелепой случайности занявшего Золотой Трон, как глупого пса, что отныне будет исполнять лишь нужные мне трюки… И да, я с радостью избавлюсь от него, как только придет время! У меня, разве, есть другой выход?»
«Не знаю. Прости, я не хотела тебя обидеть… Просто так на тебя не похоже…» — она отпрянула и сжалась.
— Я такой и есть, Лая! Безумие прошлой зимы прошло, и я опять стал самим собой… Чего ты боишься? — в голосе Огнезора были усталость и раздражение.
«Что ты изменишься, — осторожно прошелестела она, — станешь кем-то чужим. И однажды… я просто не захочу больше говорить с тобой…»
— Ну, у нас ведь все равно не будет выбора, правда? — желчно заметил он.
Ответом стало молчание.
Глава тринадцатая,
в которой образуется неожиданный криминальный союз
Снегопад начался ночью. Тяжелые хлопья влажно оседали на крыше, липли к бугристым стеклам темных окошек — слишком маленьких, чтоб хозяин озаботился закрыть их ставнями. Да и не полезли бы к господину Гаррату грабители, даже будь возможность протиснуться в его окна кому-то побольше кошки. Хоть домишко его, внешне неказистый, и мог поспорить обстановкой с жилищем зажиточных господ с Торговой улицы, посягательств на эту роскошь в Прибрежных трущобах давно уж не случалось: слишком важным считался здесь Гаррат человеком. Бывший успешный ювелир, из-за сомнительной авантюры потерявший состояние, репутацию и статус законопослушного гражданина, он не впал в уныние, быстро отыскал применение своим талантам среди столичного лихого люда — и теперь славился далеко за пределами города почитаемым оценщиком да скупщиком неправедно нажитого добра, а также — искуснейшим мастером драгоценных подделок.
Потому и не удивлялся Гаррат, когда захаживали ночью закутанные по самый нос в балахоны и плащи визитеры, отчаянно не желающие быть узнанными. Но сегодняшний гость лица почему-то не прятал — и вот это уже ювелира всерьез беспокоило, заставляя опасаться за свою жизнь.
Пока пялился хозяин то на дверь, сулящую спасение, то на мужчину, будто назло устроившегося на скамье так, чтоб длинные его ноги отрезали путь к бегству, светловолосый гость внимательно изучал свой заказ: пару цветных камешков — золотой и синий. Вертел их пальцами так и эдак, приглядывался в свете тусклой лампадки к резьбе да порой принимался бормотать себе под нос. Ювелира он, кажется, совсем не стеснялся — из чего выводы тот сделал для себя совсем печальные…
— Да, наше счастье, что они не выбрали для своего пристанища камешки подороже… — тихонько рассуждал молодой человек. — Нет, думаю, дело здесь не в скряжничестве или бедности… Наверное, предмет нужен был не слишком маленький, так что от бриллиантов пришлось отказаться… — он принялся негромко чему-то посмеиваться.
Гаррат в сотый раз перевел взгляд с недостижимого выхода на злополучные камни — и не смог сдержать тяжелого вздоха, проклиная день и час, когда ввязался в столь сомнительное дело.
Заказ светловолосого господина две недели назад доставил сюда нищий с Рыночной площади — один из тех, кто работает на охотников за тайнами. Потому и взялся ювелир за дело споро, не задавая лишних вопросов, хотя выведать побольше очень хотелось. Конечно, будь Гаррат обычным умельцем-самоучкой, не происходи он из известной семьи потомственных ювелиров, не обучайся когда-то своему мастерству в самой Академии Искусств и Ремесел, любопытство все эти дни не ело бы его поедом. Ибо в двух самоцветах, аккуратно нарисованных на переданном заказчиком листе, не было, на первый взгляд, ничего примечательного: круглые камешки размером с мелкую монетку (не слишком дорогие и не слишком редкие) да несложная, в общем-то, резьба… Но, будучи человеком образованным, а в своем ремесле, без ложной скромности, почти всезнающим, Гаррат оригиналы самоцветов прекрасно помнил, конечно, не имея чести лицезреть их лично, но зато в подробностях рассмотрев на картинках в красочной «Ювелирной Энциклопедии» — гордости их академической библиотеки.
«Чего удивляться-то? — уговаривал себя ювелир, тщетно пытаясь унять постыдную дрожь в коленях. — Охотники — люди бедовые, совсем ум потеряли… В том году, говорят, с самой Гильдией на рожон полезли… Почему бы теперь не во Дворец или Храм? Мое дело маленькое, да и человек я полезный…»
Противная дрожь уходить не желала. Несчастный Гаррат еще и взмок от волнения — а из всех мыслей в голове осталась только глупая считалочка, которой когда-то успокаивал он с сестрой маленькие детские страхи: «Волк не сыщет ягнят… волк не сыщет ягнят…». И так увлекся сей почтенный господин своим нелепым бормотанием, что не сразу понял, когда незнакомец оторвался от камешков и переключил все внимание теперь уж на его персону.