Плененная грешником
Шрифт:
Шрам на ее подбородке потускнел. Она получила его, когда выпала из домика на дереве.
Она изменилась во многих отношениях, но все еще выглядит так же.
Подумав, что отец должен был рассказать ей о том, что случилось с моей семьей, я спрашиваю:
— Ты слышала о нападении на нас в Канаде? Верно?
Она снова хмурится, ее глаза расширяются.
— Нет. Какое нападение?
— Твой отец тебе не сказал? Я уверена, что он бы услышал.
— Папа никогда мне ничего не
Необходимость поговорить с кем-то обо всем, что мне пришлось пережить, на мгновение овладевает мной. И тут я понимаю, что никогда не говорила об этом. Я все держала в себе.
Однако момент проходит, потому что я не готова говорить о своей травме. Кроме того, я не видела Алиссу несколько лет, и сваливать на нее гору горя и душевной боли так скоро после того, как увидела ее снова, было бы неправильно.
Я пожимаю плечами и качаю головой.
— Я расскажу тебе в другой раз. — Я делаю глоток кофе, затем меняю тему, спрашивая. — Чем ты занималась? Пошла учиться после школы?
Алисса разражается смехом.
— О, черт возьми, нет. Я жила на широкую ногу, как светская львица. Все эти мероприятия и вечеринки не дают мне покоя. — Она отпивает немного своего напитка. — Ты по-прежнему готовишь лучший кофе.
Три года назад я думала, что стану светской львицей и буду путешествовать по миру.
Вау, так много изменилось.
Алисса ставит свою чашку на потертый кофейный столик, затем говорит:
— Я не могу остаться надолго. Я просто хотела поздороваться.
Улыбка изгибает мои губы.
— Спасибо, что пришла. — Встав, я добавляю. — Было действительно приятно увидеть тебя снова.
Она оглядывает мою квартиру-студию, затем говорит:
— Я не знаю, что случилось, что тебе приходится так жить, но ты можешь остаться у меня. — Она морщит нос. — Без обид, но мой шкаф больше.
Я издаю застенчивый смешок.
— Не обижаюсь. — Пожимая плечами, я пытаюсь объяснить как можно лучше. — Я знаю, это немного, но я бы предпочла остаться здесь.
Алисса одаривает меня милой улыбкой.
— Что ж, предложение остается в силе, если ты передумаешь. — Она начинает идти к входной двери, затем останавливается. — В субботу я устраиваю закрытую вечеринку в честь своего двадцать первого дня рождения. Пожалуйста, приходи.
— Приду. — Я усмехаюсь, думая, что будет приятно снова увидеть родителей Алиссы и провести с ней больше времени.
Мы обнимаемся, прежде чем я отпускаю ее, затем я бросаю взгляд на крошечное пространство.
Ничего особенного, но это мой дом. На данный момент.
Глава 20
ВИКТОР
Последнюю неделю мой
Я знал, что будет тяжело отпустить Розали, но не думал, что это будет так изнурительно.
Я пытался заглушить душевную боль водкой, и если бы не эта гребаная встреча в Перу, я бы до сих пор был пьян в стельку.
Но вот я здесь с Лукой, смотрю на Хуан-Пола, пока он возится с модифицированным Glock.
Модифицированным, блин.
Хуан-Пол ухмыляется и протягивает оружие мне.
— У него пуля большего калибра, но он легче.
Точно.
Я лишь мельком смотрю на этот дерьмовый пистолет, затем прицеливаюсь в цель. Прежде чем я успеваю нажать на курок, обойма выпадает и с грохотом падает у моих ног.
Опасный смешок вырывается у меня, когда я поворачиваюсь к Хуан-Полу, который выглядит так, будто вот-вот обделается. По его вискам струится пот.
Он кричит на одного из своих людей, бьет его по голове, а затем бросает на меня извиняющийся взгляд.
— С этим нужно немного поработать.
Я киваю, кладя оружие на витрину.
— Виктор, — бормочет Лука, с беспокойством произнося это слово.
Мои глаза переключаются на Хуан-Пола.
— Чья это была блестящая идея?
— М-моя, — заикается он.
Я достаю из-за спины один из своих пистолетов Heckler & Koch и киваю.
— Ты заставил меня проделать весь этот путь сюда ради этого куска дерьма?
— Простите, сэр. Дайте мне пару минут, чтобы починить его.
Мои пальцы сжимаются вокруг рукояти моего оружия, когда я поднимаю его между Хуан-Полом и мной. Я киваю на Heckler & Koch.
— Ты пытаешься продать мне дерьмо?
— Нет, мистер Ветров. Люди должны были убедиться, что он работает, — он обвиняет двух мужчин, съежившихся позади него.
Я направляю на них дуло своего пистолета, и они инстинктивно отступают назад.
— Кто из них облажался?
— Виктор, — бормочет Лука, который, судя по голосу, устал от того, что всю прошлую неделю оберегал меня от неприятностей.
Игнорируя своего лучшего друга, я выдавливаю слова сквозь стиснутые зубы:
— Кто. Блять. Облажался?
Оба мужчины указывают друг на друга, и я разражаюсь смехом. Когда Хуан-Пол начинает смеяться, я навожу пистолет на его правую ногу и нажимаю на курок.
С криком боли он падает на землю. Я присаживаюсь перед ним на корточки и прижимаю дуло к его голове. Встречаясь взглядом с ублюдком, я говорю:
— Ты обещал мне модифицированный Glock, и не выполнил обещания. В следующий раз, если ты заставишь меня вылететь просто так, я прикончу тебя.