Пленница дорог
Шрифт:
— Вот ваш Риски. Мальчик родился, — сразу предупредила притихшую леди. С нее станется отказаться от сына и отправить меня на поиски девочки. — А это его молочный брат.
Предъявила леди волчонка. Ребенок спал у нее на коленях, обернувшись щенком. Регина осторожно взяла на руки зверька, с интересом разглядывая, крутила в разные стороны.
— Это каранах. Призрачный волк. Редкий зверь на нашем континенте. Их разводили шебитты. Эти волки сильные и верные, — она нажала на влажную пуговку черного носика. Малыш забавно чихнул. Мы обе засмеялись. — Повезло тебе, такого зверя приручишь.
— Нам
— Я не знаю, — растерянно глянув на меня, трогала троих серых малышей, кусающих друг друга за уши. — Он больше не Риски. Это женское имя.
— Забирайте всех. Без матери они погибнут. «большенериски» сам объявится, когда есть захочет. — Сложив всех четверых малышей в остатки рубашки, помогла леди встать. Отвязала лошадь, и не спеша пошла за женщиной по едва заметной тропке к тракту.
Глава 12
Глава 12
Когда на небе появились первые звезды, а в импровизированном мешке орущий от голода младенец, нас нагнала знакомая повозка, в окружении четверых всадников. Симпатичный, пепельноволосый мужчина бросился обнимать и осыпать поцелуями Регину и младенца, жарко бормоча на неизвестном языке. От избытка чувств разрыдался папаша, вторя всхлипываниям жены, заорал потревоженный малыш, и завыли в мешке волчата. С ними за компанию хлюпал носом возница, счастливо избежавший наказания за потерю хозяйки.
Три всадника, привычные к такой картине, стояли истуканами, ожидая приказаний. Мой же бедный мозг обзывался всеми знакомыми плохими словами и придумывал свои, требуя вернуться в тихую обитель, в родную келью. Сунув мешок с волчатами папаше, в двух словах объяснила, откуда взялись подкидыши, вскинула мешок на спину и зашагала к виднеющимся вдали огонькам придорожной деревушки.
— Сури, подожди, — меня окликнула мать семейства. — Мы тебя довезем до деревни. Садись, не обижай отказом.
Прикинув, что идти всего ничего, а на лошади еще быстрее, я согласилась. В повозке присела на мягкую подушку, оперлась спиной о дугу каркаса и прикрыла глаза. Папаша пожелавший проехаться с нами, в замешательстве разглядывал четырех щенков, ползающих у него на коленях. Похоже, они снова потеряли сына.
— Сури, проснись, мы уже на месте, — Регина осторожно потрясла меня за плечо. — Муж снял тебе комнату. Пойдем.
— Леди, я так не могу. Лучше я сама, — категорически оказалась от предложения.
— Сури, ты спасла меня. Столько энергии влила… — она покраснела и шепнула:- Я снова девица, представляешь?! Муженек-оборотень почувствовал.
Я закашлялась. Это же мой первый лекарский опыт. С силой перестаралась.
— Извините, леди. Я впервые лечила, не рассчитала силы, — пряча глаза, промямлила извинения.
— Сури, ты чего?! — удивленно вскинула брови Регина и загадочно улыбнулась. — Это же так волнительно… Первый раз повторить. Благоверный аж извелся весь в нетерпении.
Вспомнив свой небогатый опыт, подивилась причудам в голове у внешне адекватных людей, попросила Светлую Богиню укрепить мой разум и поплелась в таверну за женщиной.
В своей комнате, скинула
— Тут пара рубашек и мешочек с деньгами, — она сдвинула сурово брови и покачала головой. — А это письмо к Рогасту Борею от меня. Он тебе не откажет.
Глядя как я задумчиво верчу в руках бумажный прямоугольник, читая мелкую вязь букв, добавила:
— Мы задержимся. Дождемся моих братьев. Хочешь, оставайся с нами, в Глияс поедим все вместе. С братьями познакомишься.
— Благодарю, Регина. Но деньги лишние, я же просто так помогла, — развернув сверток, застыла, не веря своим глазам. У меня в руках лежали те самые синие шелковые рубашки, вышитые серебром. Или очень похожие.
— Нравятся? У нас полон дом мастериц — вышивальщиц, — она провела пальцами по тонкой материи.
Послышался звук рвущейся ткани. Мы разом повернули головы. Ребенок, обернувшись щенком, трепал пеленки, сделав лужу мне на постель. Подхватив хулигана на руки, леди извинилась и пулей вылетела за дверь. Я вызвала служанку, попросила заменить белье, разделась и занырнула в горячую воду, блаженно постанывая от удовольствия, радуясь, что никакой Гаролд больше не ввалится неожиданно.
* * *
Туман еще стелился по ложбинам, Кастр едва оторвался от горизонта, когда я уже тряслась в седле. Поднявшись с петухами, плотно позавтракала и, прикупив резвую лошадку, благо оборотень не поскупился, отблагодарив за спасение благоверной, трясясь в седле, радовалась, что все еще отдыхают и попутчиков не предвидится. До города было рукой подать. Полоумного гвардейца не видать. Красота, да и только!
Пустив кобылу иноходью, разглядывала поднимающиеся в небо высокие городские шпили, украшенные забавными металлическими фигурками. В грязноватом и убогом пригороде, тесно жмущемся к городским стенам, подвод на дороге значительно прибавилось. Селяне тянулись на городскую ярмарку. Ржание лошадей, скрип колес, крик возниц, стремящихся обогнать друг друга, визг свиней и гогот птицы сливались в невообразимый шум, несмолкаемым гулом, висящий над трактом. После тишины обители такое обилие народу давило, дезориентировало, вызывая невольный страх и панику. Едва переступая ногами, кобылка, пофыркивая, вышагивала по обочине. Я ошарашенно разглядывала разношерстную толпу, бредущую к главным воротам.
— Красавица, нам не по пути? — рыжеволосый лет двадцати парень, одетый в добротный дорожный костюм и высокие сапоги, нагло пялился, ухватив за уздечку мою кобылу, скалясь щербатой улыбкой. — Моя сестра едет участвовать в отборе княжеской невесты. Наверняка тебе туда же. М-да, рядом с тобой у моей Лиззи шансов нет.
— Я не соперница твоей сестре. Мне в школу Военных Искусств, — дернула уздечку к себе и пришпорила лошадь. — Дай дорогу, любезный. Я тороплюсь.
— Так ты поступать! Отлично! Я тоже там учусь. Будем часто видеться, — рыжий потрепал кобылу за шею. — Могу дорогу показать, если назовешь свое имя. Латус всегда к твоим услугам, несравненная.