Пленница Гора
Шрифт:
Охранники отпустили меня и стали развязывать мне ноги.
Я дала волю подступающим к горлу рыданиям.
— Заткнуть ей рот кляпом, — распорядился Тарго.
Охранники быстро выполнили приказ.
Руки у меня оставались связанными за спиной, вероятно, для того, чтобы я не могла выдернуть вдетое в нос колечко.
Возможно, я бы это и сделала.
Недовольный моим поведением охранник стащил меня с помоста и толкнул к стене, к остальным девушкам. Я ударилась о стену и без сил сползла на пол. Меня душило отчаяние. Я не могла поверить в то, что сделали со мной эти чудовища. Перед глазами у меня все поплыло, и я сидела, не пытаясь сдержать текущие по щекам горючие слезы.
— Следующая! — позвал кожаных дел мастер.
Пока
Когда она вернулась на место, в носу у нее также красовалось крошечное металлическое колечко, а в глазах стояли слезы.
— Мне оно нравится, — не преминула она сообщить разглядывающей ее Инге.
Я посмотрела на нее с завистью. Неужели ей не больно? Юта подошла и обняла меня за плечи. Ее сочувствие вызвало у меня новый поток слез.
— Не плачь, Эли-нор, — погладила она меня по голове.
Я, рыдая, уткнулась в ее плечо. Откуда горианке знать, что я была еще и смертельно обижена и оскорблена?
— Я не понимаю, Эли-нор, — призналась она. — Самую болезненную процедуру ты прошла без страха, а какого-то маленького колечка в носу испугалась. Вставить его в нос совсем не так больно, как прокалывать уши!
— Эли-нор трусиха, — не замедлила выдать свои комментарии Рена.
— Следующая! — вызвал кожаных дел мастер. Рена поднялась на ноги и поспешила к помосту.
— Прокалывать уши гораздо страшнее, — продолжала увещевать меня Юта. — Вставить в нос колечко — это чепуха. Зато выглядит оно очень красиво. На юге ею носят даже свободные женщины народов фургонов. — Она наклонилась ко мне поближе. — Представляешь, — прошептала она, — даже свободные женщины! А кроме того, его можно снять, и никто не узнает, что ты его когда-то носила. Это будет совсем незаметно. — Она тяжело вздохнула. Глаза ее заволокло слезами. — Но только рабыням прокалывают уши, — горестно вздохнула она. — Как с такими ушами я могу надеяться стать когда-нибудь свободной спутницей мужчины? Какой мужчина захочет взять женщину, уши которой проколоты, как у самой обыкновенной рабыни? Ведь если мое лицо не будет закрыто вуалью, любой с первого взгляда тотчас все поймет и станет надо мной насмехаться, как над бывшей невольницей!
Я покачала головой и снова уткнулась лицом в ее плечо. Пережить это было выше моих сил. Я, Элеонора Бринтон, некогда проживавшая на Парк-авеню, всегдашняя посетительница роскошных ресторанов и модных ателье Нью-Йорка и Парижа, буду носить теперь в носу крохотное железное колечко. Если я буду буйствовать, меня, бесправную рабыню, могут посадить на цепь, вдетую в кольцо.
На деревянный помост поднялась Инга. Руки у нее все еще были связаны за спиной, но она не выразила неудовольствия по поводу процедуры прокалывания носа, не забыв, однако, напомнить при этом Тарго, что она — бывшая представительница одной из высших каст — книжников. В ответ Тарго равнодушно махнул рукой, и нос Инги был проколот.
Следующей на помост вышла Лана. Вернувшись, она забросила руки за голову и всем продемонстрировала свое колечко.
— Разве оно не хорошенькое? — с вызовом поинтересовалась она.
— Золотое смотрелось бы еще лучше, — заметила Рена.
— Конечно, — снисходительно кивнула Лана.
— Ты такая красивая, — с завистью посмотрела на нее Инга.
На лице у Ланы заиграла самодовольная улыбка. Инга робко подняла на нее глаза.
— А я? — спросила она. — Как ты думаешь, я хорошенькая?
— Да, — великодушно заверила ее Лана. — И ты хорошенькая, и колечко у тебя очень славное!
Инга посмотрела на нее с благодарностью.
Я стояла, прижимаясь лицом к плечу Юты. Я никого не хотела видеть.
Девушки одна за другой поднимались на помост. Все шло без каких-либо эксцессов.
Когда процедура закончилась, Инге и мне развязали руки, у меня вытащили изо рта кляп. Потом нас отвели завтракать. Как обычно по утрам, никаких деликатесов нам не дали, и всем пришлось довольствоваться обычной пшенной кашей и ломтем хлеба.
Собравшись в круг, девушки весело переговаривались. Большинство уже успели забыть неприятности сегодняшнего утра. Теперь все были поглощены тем, какие серьги в ушах больше подойдут каждой из них и намного ли это повысит их собственную стоимость. Интересно отметить, что некоторые рабовладельцы с предубеждением относятся к прокалыванию ушей и категорически запрещают носить серьги своим невольницам. Они относятся к числу консерваторов, и таких на Горе меньшинство. Тарго следил за модой и не упускал случая заработать на своих девушках побольше денег. Он знал, что большая часть горианских мужчин считает серьги в ушах невольницы элементом весьма желательным. Значительное число ювелиров и купцов, специализирующихся на торговле золотом и серебром, занимаются исключительно поиском новых форм женских серег и приданием им утонченности и изящества. Говорят, что в прошлом году Марленус, убар Ара, на пиру, устроенном им для своих офицеров, произвел настоящий фурор, подарив серьги одной танцовщице-невольнице, которая даже не принадлежала к числу его собственных рабынь. Правда, сейчас, год спустя, такими украшениями уже никого не удивишь, а рабыни с серьгами в ушах повсюду. Лично у меня не было вoзражений против серег. Я была бы довольна, подари мне хозяин пару сережек, способных подчеркнуть мою привлекательность и пришедшихся ему по душе. Это бы только помогло мне быстрее одержать над ним победу. Все, что понравится ему, устроит и меня, поскольку в конечном счете именно на это и должны быть направлять мои усилия. Снискав его расположение, я добьюсь и особого к себе отношения. Надетый на меня ошейник — не помеха; владеть будут не мной, это я буду отдавать распоряжения! Каким еще оружием может бороться женщина на Горе? Она не столь сильна, как мужчина. Она полностью зависит от его милости. Сама цивилизация Гора бросает женщину к его ногам. Ну что ж, я достаточно умна и привлекательна, чтобы бороться и, несомненно, одержать победу! Я стану настоящей рабыней, однако очень скоро мой хозяин увидит, что его невольница может быть очень опасным противником. Я сумею его покорить! Такие мысли витали у меня в голове. Единственное, чего я не учитывала, это природу горианских мужчин. Они не похожи на мужчин Земли — слабых и быстро поддающихся на уговоры, ручных и столь нуждающихся в женской теплое и понимании. Да, в то время я не принимала в расчет основанное на культурном наследии или на генетическом различии принципиальное отличие горианца от среднестатистического земною мужчины, не знала, что типичный горианец естественным образом ощущает себя хозяином каждой женщины. Это было время в моей жизни, когда я просто этого не понимала, считала такой подход невозможным, абсурдным, лишенным права на существование. Тому были и свои причины. Я фактически не знала окружающего меня мира. Я еще никогда не была в объятиях горианского мужчины.
— Ешь, — напомнила мне Юта.
Задумавшись, я едва прикоснулась к своей порции пшенной каши.
— Мы будем носить кольца в носу, — заговорщицки сообщила Юта, — пока наши занятия не окончатся. Потом, когда мы уедем из Ко-ро-ба, нам их снимут.
— Откуда ты это знаешь? — недоверчиво спросила я: в бараках для невольниц всегда ходило множество всяких слухов и предположений, иногда самых невероятных.
— Я слышала, как Тарго говорил об этом одному из охранников, — оглядываясь по сторонам, шепотом призналась Юта.
— Это хорошо, — сказала я, наклоняясь над своей тарелкой с кашей. Я надеялась, что никто никогда не узнает, что Элеонора Бринтон носила в носу металлическое кольцо.
Мы позавтракали и в надетых на лицо капюшонах были отправлены в частные невольничьи бараки Ко-ро-ба. В тот день я занималась с особым усердием. Хорошо, что мы все плотно позавтракали, поскольку нас ожидала тяжелая работа. Вероятно, Тарго таким образом захотел отвлечь нас от неприятных воспоминаний об утренней процедуре.