Пленница оборотня
Шрифт:
Но девочка удивила, пойдя в открытую атаку. Логичнее было бы просто заблокировать ему пути отхода, после чего проследовать по запутанным коридорам. В слепой надежде найти выход и не наткнуться ни на одного оборотня.
Максуэл с улыбкой принял первый удар, решив чуть подыграть. Он хотел прочувствовать на себе ее силу. Понять, на что она способна вне магических дуэлей.
Демоница умело использовала пространство, что оказалось вокруг них, не размениваясь на то, чтобы щадить бюст, который сорвала с мраморной
Расточительно. Однако интересно наблюдать, как быстро она ориентируется в незнакомом помещении. И бросает в ход все, что может существенно ранить противника. Книги не стали ее целью, ведь что могут бумажки против мужчины, привыкшего принимать серьезный урон от железных кулаков? А вот камни и металлы…
Разумеется, он не позволял ей себя ранить, успешно уклонялся от каждого выпада, и не торопился переходить в наступление.
Ее гнев, эта вспышка ярости, она исходила от безысходности. Или же чувства раненного достоинства? Он задел ее словами про клетку? Или родителей?
Киосса не могла себе представить, что кто-то может принять его сторону?
Пускай и сам Иррьят не мыслил подобного, но подразнить принцессу стоило.
Он все ждал, когда она начнет показывать характер. Как тогда, в пещере. И на площади.
Казалось, что как только она переступила границу с Райтаром, девушку будто подменили, оставив после огненного пламени лишь искорку.
Но вот, кошечка решила выпустить коготки.
Значит, Элгиссиора не глупа. И умеет выжидать.
Умница.
Наполовину человек… а смогла обманным маневром заставить его пройти под балкончик. И если бы не ожерелье, сдерживающее ее мощь, этот балкон вместе со вторым этажом и стеллажами, что тянулись выше, благополучно опустились бы на его макушку.
Хитрая.
И разочарованная в том, что Силы вновь не стали слушаться, как только он оказался в точке, куда девчонка загоняла.
– Ты решила размяться на ночь? Обычно я предпочитаю другой способ сбрасывать напряжение в темное время суток, – он вовремя выставил блок, чтобы принять ее лодыжку возле своего виска. – В обществе женщин. – И снова пришлось блокировать удар.
А она быстра.
Гибкое натренированное тело, ловко использующее в бою удары ногами. Удобный костюм для сражения лишь способствовал для демонстрации растяжки дикой кошечки.
Пожалуй, вопрос с ее одеждой стоит поставить на повестке дня. В юбках бежать строптивице будет сложнее.
Стоп.
Бежать? Он действительно рассматривает возможность того, что пленнице удастся вырваться из замка?
Интересно. Эта рыжая демоница заставляет его думать о ней. О том, что их будет связывать дальше. Игры в кошки-мышки?
Но на сегодня ей достаточно активности.
Максуэл извернулся от очередной атаки, захватил ее левую кисть, после чего переступил с пятки на носок, круто разворачиваясь и вынуждая девушку по инерции проследовать дальше. Он прижал ее к стене, практически впечатав носом, а руку, что держал мертвой хваткой, завел за спину.
– Это было интересно. – мужчина не отказал себе в удовольствии склониться к ее уху, чтобы прошептать. – У тебя дикий нрав. Мне нравится.
***
Она полагала, что сможет тягаться с ним?
Момент, когда ее грудь соприкоснулась с шершавой стеной, а спина ощутила тепло приблизившегося мужчины, надолго запечалится в ее памяти. Ведь в это мгновение все, о чем девушка могла думать, так это не о неудобстве позы и унизительном проигрыше, а о том, что он вновь прикасается к ее коже.
Ее тело моментально отреагировало, послав по коже мурашки и мелкую дрожь, стоило лишь почувствовать свежее дыхание на своей шее, а после услышать неожиданную хрипотцу в чарующем тембре.
Этот голос из сна.
Если прикрыть глаза, можно вообразить, что он – не суровый пленитель, а сердцеед. Тот, от чьего присутствия дыхание перехватывает, а сердце начинает биться пойманной пташкой, или же вовсе выскакивает из груди… чтобы спрятаться в пятки, вслед за душой.
Максуэл волновал.
Но лишь его взгляд, внешность и прикосновения. Никак не поступки и характер!
– Отпустите меня!
Гиса попыталась вырваться, но это было все равно, что идти против крепостной стены. Мужчина не позволял ей даже пошевелиться.
– Ты плохо себя ведешь, принцесска. Мы же договаривались о другом. Помнишь? Там, в темноте подземелий. Или ты соскучилась по конуре?
– Отпустите меня, – уже более спокойно. – Даю слово, что не предприму попытки вновь напасть.
Его руки разомкнулись и тут же послышался смех.
– Ты заверяешь меня? Не стоит бросаться такими обещаниями на ветер, киосса.
Элгиссиора медленно обернулась, поднимая голову, чтобы посмотреть лорду в лицо.
Его обычно синие глаза, сейчас потемнели, а на губах гуляла усмешка.
– Ты развеселила меня, Гиса. Пожалуй, заслужила еду. Но тебе выбирать, где трапезничать: со мной за столом или же в одиночестве и темноте камеры.
Элгиссиора не спешила с ответом.
Что же лучше? В клетке со зверем или привычном закутке, откуда она может больше не вырваться?
– Я выбираю Ваше общество.
Его улыбка превратилась в оскал.
– Разумно.
Ей не оставалось ничего, кроме как последовать за этим невозможным деспотом.
Максуэл шел на полшага впереди, задавая курс и следя за тем, чтобы своенравная гостья не решилась на очередное безумство.