Пленница Вепря
Шрифт:
— Саня приехал, — как попка-дурак повторяю я. — Марина тут поляну накрыла. Подтягивайтесь и вы тоже.
Когда заходит разговор о вкусной жратве, Алису дважды просить не приходится. Но, войдя в дом и увидев мою мрачную морду, она косится на меня и тихо интересуется о чем-то у моей жены.
— Не знаю, — доносится до меня голос Майи. — У дяди Родиона настроение меняетсякак у девочки. Вот только дурачился и смеялся, а потом будто озверина выпил. Не подходи близко, а то рванет, — хихикает она, явно не подозревая, какая участь ее ждет.
За ужином я мрачно гоняю кусок
Убедить больного человека прочитать молитвы, чтобы поправиться — дело нехитрое. Только нужно иметь дар внушения или обладать техниками гипноза. И, похоже, моя новая жена владеет такими приемчиками в совершенстве. Когда мои мать и сестра порываются уехать домой, Майя предлагает им остаться. Что-то буровит по поводу больных позвонков и иголок. И две мои неуправляемые родственницы, которых раньше никак не удавалось заставить пожить в моем доме, легко и радостно соглашаются. Весело шушукаются между собой. Одна лишь Алиса что-то шепчет мужу и не теряет бдительности. Знает, дрянь — добром этот вечер для нее не кончится.
«Я не разочарую тебя, милая», — бурчу в ярости и, как только мама с сестрой поднимаются в свои комнаты, а Саня идет поплавать в бассейн, нарочито вежливо приглашаю:
— Алиса, Майя, прошу в библиотеку…
— Вечер перестает быть томным, — фыркает племянница, а Майя лишь растерянно пожимает плечами.
— Я могу поприсутствовать? — настойчиво осведомляется Павка и вместе с двумя красавицами идет вслед за мной.
— Итак, мои милые авантюристки, — скалюсь я, сжимая кулаки. — Расскажите мне о старце Тимофее и сколько бабок вытрясли из моей бедной жены. Как вам живется, зная, что из-за проклятых денег вы отправили человека на смерть? Тебе не хватало? — гневно гляжу я на обалдевшую племянницу. — Пришла бы и попросила. Я бы дал!
— Ты белены объелся, Родион Александрович? — вскидывает на меня полные глаза слез Майя. — Кто такой старец Тимофей? Какое отношение ко мне имеет твоя первая жена? Ты ничего не попутал?
— Нет, милая, — криво усмехаюсь, поражаясь, как до сих пор не догадался, что попал под влияние Белецкой, — тебя опознали свидетели…
— И кто же это? — резко интересуется Алиса, вставая на защиту подружки. — Учитывая, что посторонних в доме не наблюдалось, это или баба Вера, или деда Витя. Два склочника-подзаборника…
Мысленно я аплодирую племяннице. Не в бровь, а в глаз! Но вскидываюсь и говорю хмуро:
— Какая разница кто! Главное — вашей шайке-лейке пришел конец.
— А факты? — встревает в разговор Павка. — Ты точно уверен, что Майя и Алиса причастны? У тебя есть проверенные сведения? Если так, предъяви доказательства.
— Тесть сказал, что это именно Майя свела Яну с Тимофеем… — бросаю я. — Его никто не спрашивал. За язык не тянул…
— И ты вот так просто сейчас обвиняешь Алису и Майю в смерти Яны? Только на основании сплетен? Я не ожидал от тебя, Родик!
— Да мне плевать, — морщусь. —
— Конечно, — кивает Алиса. — Мы еще завезли Эболу в Африку. И «Синтия», ну, знаешь, бактерия, что ест все живое — тоже наша с Белецкой разработка.
— Не юродствуй, — холодно бросаю. — И если ты думаешь, что уйдешь от ответственности, то сильно заблуждаешься. За Яну я снесу бошки вам обеим.
— Та поаккуратней с угрозами, — ревет со своего места Щетинин. И я вижу, как у него сжимаются кулаки, аж костяшки побелели. — Ладно, — гневно сверкая глазами, заявляет он, — нам тут оставаться бессмысленно. Собирай факты, Родя, — усмехается криво мой одноклассник. — По всем пыльным углам пройдись. Может, что и наколупаешь.
Он решительно поднимается с места. Тянет Алису за руку. Я равнодушно наблюдаю, как близкие до этого момента люди поднимаются и бредут к выходу. Алиса явно обескуражена — не ожидала такого поворота. Но рано или поздно правда вылезает наружу, как ее ни прячь…
— Павлик, — подает голос моя красавица-жена, — можно я с вами? Отвези меня домой, пожалуйста, — чуть не плача, просит она. Щетинин кивает, и Майя тут же срывается с места.
— А тебя, голубушка, никто не отпускал, — рявкаю я. — С тобой еще разговор не окончен.
Майя в страхе замирает у двери. Но тут снова вмешивается Пашка.
— Если ты сейчас рыпнешься, Вепрь, я заломаю тебя прямо здесь. И закрою на пятнадцать суток. Сиди смирно, придурок.
— Это еще за что? — усмехаюсь я.
— Я найду, — тихо, но властно заявляет Павка и, к моему немалому удивлению, достает из-под пиджака пистолет. — Сиди смирно, — повторяет угрожающе. — Майя, — поворачивается к моей жене, — быстро собирайся!
Она шустро выскакивает из комнаты. А я будто со стороны наблюдаю, как Алиса и Пашка молча стоят в дверях. Как часовые…
«Сцена из «Ревизора», твою мать, — зло усмехаюсь я. — Беги-беги, Маечка, все равно скоро встретимся!» И с удивлением смотрю на свою жену, надевшую на себя все старые тряпки.
— Я готова, — кивает она своим сообщникам.
Я нехотя поднимаюсь из-за стола и бреду к ней. «Не отпускай! — вопит сердце. — Останови ее!»
— Ты же вроде обещала полечить маму, — заявляю я некстати. — Тебе лучше остаться, Майя, и честно признаться в своих делишках.
— Ты мне надоел, Веприцкий, — устало бросает она. — Думаю, наш брак был ошибкой. Нужно развестись как можно скорее.
— Подожди, — прошу я. — Давай разберемся спокойно…
— Нет, — упрямо отрезает она. — Достаточно разборок. Если я в чем-то виновата — подай в суд. Но я устала терпеть твои постоянные попреки. По большому счету, я тебе ничего не должна, а ты — мне, — говорит жена, силясь не разреветься.
Я делаю шаг, не желая отпускать авантюристку, но Павлик Щетинин мне снова преграждает путь:
— Остановись, — шипит. — Я, кажется, тебя предупредил…
— Я завтра позвоню генералу Ермолаеву, — называю я главного мента области, — пусть тебя уволит со свистом…