Пленница
Шрифт:
Он коротко покачал головой.
— Слишком опасно.
Она оглядела его с ног до головы.
— Если я выжила, то уверена, и ты выжил бы.
Легкая улыбка тронула уголки его рта, и он снова коротко поклонился ей.
— Отдохни хорошенько, пришелец.
Она и Куш вошли в комнату, а Т'Кар остался в коридоре, наблюдая за ними, с гулким стуком за ними закрылась дверь. Через несколько мгновений Куш сбросил одежду и начал быстро ходить кругами по центру комнаты.
После того как они ушли, поднос с фруктами сменили на другой, на котором лежали ломтики пышного хлеба и кусочки
Макс взяла один из теплых хлебных кружков, откусила кусочек, не обращая внимания на хождение Куша, пока она быстро осматривала помещение.
— Не могу поверить, что они забрали мою одежду. — Она проглотила кусок пресного хлеба и приподняла один слой прозрачной ткани, отпуская его обратно. — Кто носит такие вещи все время?
— Крестиксы, — сказал Куш, выплевывая это слово, словно яд. — Высокомерные, обманывающие крестиксы.
Он перестал ходить кругами, чтобы взять кусок хлеба и откусить кусочек.
Хоть еда и помогла, у Макс все еще кружилась голова.
— Ага, ну, они, по крайней мере, не лезут мне в голову, как некоторые мои знакомые.
— Я не лез тебе в голову, — Куш развернулся и прищурился. — Дотвеки — эмпаты. Я тебя предупреждал. Ты даже не представляешь, чего крестиксы хотят.
Она уперла руки в бока и ответила ему тем же.
— Я не тупая. Я поняла, что старик хочет свести меня со своим сыном.
Куш нахмурился.
— Свести?
— Свидание, встречаться, дружить, называй, как хочешь. — Она проглотила остаток хлеба и вздохнула. — Он не слишком это скрывал. И в следующий раз не нужно проделывать со мной мысленную взбучку. Кстати, у меня до сих пор голова раскалывается.
— Ты это почувствовала, — утверждение, а не вопрос.
Макс коснулась пальцами висков, ее взгляд остановился на стеклянном графине рядом с едой. Жидкость внутри была бледно-розовой, и она надеялась, что напиток не будет слишком сладким. Она налила себе стакан, отхлебнув из голубого керамического кубка. Не слишком сладко, но приятный.
— Да, я почувствовала. В этом и был весь смысл, верно?
— Да, но… — Он замолчал и покачал головой.
— Можешь расслабиться. — Она сделала еще один глоток и почувствовала, как плечи расслабились. — Этот парень Т'Кар не заинтересован во мне, или, возможно, ты был слишком занят, сходя с ума, чтобы заметить.
Куш склонил голову набок.
— Невозможно.
Макс рассмеялась, осушила бокал и поставила его на ковер.
— Ну и кто теперь бестолковый? Говорю тебе, он не согласен с папочкиным планом, каким бы он ни был. Я видела такой взгляд столько раз, что могу сразу его распознать.
Выражение вежливого безразличия она видела на лицах десятков мужчин, которые на протяжении многих лет расхаживали перед ней. Ей не нужно быть эмпатом, чтобы понять, что парень из крестиксов в ней не заинтересован.
— Ты расстроилась, что этот
— Что? Нет, конечно. — Ее щеки вспыхнули при этом устаревшем слове, а мысли слегка затуманились. — А кто говорил, про... наложницу?
— Таково намерение канцлера. Чтобы его сын взял тебя в супруги. Второй парой.
У Макс закружилась голова, и она направилась к кровати.
— Мы можем притормозить до завтра со всеми этими парами? У меня такое чувство, будто я попала в прошлое, а не на другую планету.
— Не хочу тебя расстраивать, но это правда. Не думаю, что имеет значение, чего хочет Т'Кар. Если я не вытащу тебя отсюда, они отдадут тебя одному из своих мужчин, хочешь ты этого или нет. Возможно, даже Т'Кару. Может, другому. Возможно, даже не одному. Они не отпустят тебя.
Макс опустилась на кровать, из-за холода потерла руки и пожалела, что на ней нет не чего-нибудь потеплее. Она также пожалела, что выпила этот напиток, так как губы у нее покалывало, а язык онемел.
Что ж, это что-то новенькое. Она никогда не считала себя ценной только потому, что была женщиной. Большую часть своей взрослой жизни ее ценили за работу и идеи. Сама мысль о том, что она ценна просто потому, что женщина, была настолько незнакомой, что она покачала головой.
— Ты ошибаешься. Я не из тех девушек, ради которых мужчины ссорятся.
Куш взглянул на нее и покачал головой.
— Значит, ты видишь себя не так, как я.
— Что на счет тебя? — спросила она. — Какой ты меня видишь?
— Я? — Куш пересек комнату и встал на колени перед ней. — Я вижу женщину, которая нуждается во мне, чтобы защищать ее ценой своей жизни.
Ее сердце екнуло, когда его темный и обжигающий взгляд пронзил ее. Ей пришлось напомнить себе, что нужно дышать, когда он провел пальцем по ее щеке.
— Я не позволю им прикоснуться к тебе.
Его прикосновение слово оставило выжженный след на ее коже, дыхание стало неглубоким и быстрым, а в животе разлился жар.
Она отстранилась.
— По-моему, тебе нужно немного сбавить обороты, приятель, и дать мне немного пространства.
Макс заметила боль, мелькнувшую на его лице. Вполне логично, что варвар был напряжен, но его потребность защитить ее практически душила, тем более что она вообще не привыкла к мужскому вниманию. Она задумалась, что для нее представляет наибольшую опасность: крестиксы или на самом деле Куш, от которого она должна защищаться.
Глава 13
— Прости, — сказал Куш, наблюдая, как зрачки Макс расширились, и она отпрянула назад. — Я не хотел тебя напугать.
Но именно это он и сделал. Он понял это по ее глубокому дыханию и широко раскрытым глазам. Почему у него возникло такое всепоглощающее желание защитить ее, прижаться к ней, как будто это она его спасала? Даже сейчас ему с трудом удавалось не заключать ее в объятия и не защищать от всего.
Вместе со страхом он чувствовал и ее возбуждение. Ее влекло к нему, и от осознания этого у него едва не подкашивались колени.