Пленник кратера Арзахель
Шрифт:
23 марта
Все думаю о ночном толчке. Лунотрясение? Сколько нового можно узнать, выйдя наружу. Какая насмешка судьбы! Находиться менее чем в метре от неведомого удивительного мира и не иметь возможности вступить в него. Даже, быть может, не увидать...
25 марта
Люк все не удается открыть, а из приемника не слышно ничего, кроме треска. Завтра должно зайти солнце. Начнется четырнадцатидневная лунная ночь... Что происходит сейчас на Земле? Узнали ли люди о нашем полете? Готовит ли Першинг спасательную экспедицию. Если о полете стало известно, общественное мнение может принудить генерала и сенатскую комиссию послать вторую ракету. И русские наверняка попытаются что-то сделать...
Сейчас,
Дрожь вскоре утихла и больше не повторялась. Среди оборудования нашей лаборатории были два портативных сейсмографа. Один из них при аварии разбился вдребезги. Второй, может быть, удастся отремонтировать. Займусь этим завтра, после очередного сеанса у выходного люка. Я орудую в тамбуре у люка ежедневно два-три часа с небольшим перерывом для обогрева. В тамбуре очень тесно; работать приходится без скафандра, а мороз там сорок-сорок пять градусов. Вероятно, выходной люк находится в тени скалы или обрыва и солнечные лучи к нему не проникают. А быть может, вся ракета лежит в тени или попала в глубокую трещину... Догадки, одни догадки!.. Люк надо открыть любой ценой.
27 марта
Вчера ночью долго не мог уснуть. Думал о Земле. Наверно, она светит сейчас над останками "Атланта"... В повседневности мелочных забот мы иногда забываем о том, какими сокровищами владеем на Земле: мы можем распахнуть окно и слушать, как шуршат капли дождя среди листьев жасмина, можем встречать каждый солнечный восход и вдыхать горьковатый запах трав, доносимый вечерним ветром... Как трудно представить, что все осталось там, среди звезд: и небо с облаками, к которому привык с детства, и ласковое тепло земного солнца, зеленый сумрак лесов, немолкнущие шорохи моря, суетливые, дымные города... Все, абсолютно все там... Здесь нег ничего, кроме холода, пустоты, мрака. Любая из земных пустынь - оазис жизни по сравнению с миром, куда заброшен "Атлант".
В первые дни заточения в останках "Атланта" я пытался утешить себя мыслью, что я одинок. Моих близких унесла война. Кроме двух-трех приятелей, никто не ждет моего возвращения и никто не станет проливать слезы, узнав, что Джон Смит не вернется. Другое дело Шервуд, у него осталась на Земле большая семья, или Кэтрин - ее ждут мать и, кажется жених...
Но вот минувшей ночью, думая о Земле, я вдруг понял, что совсем не одинок.. Ведь у меня есть три миллиарда близких - друзей и родных, с которыми я связан нерасторжимыми узами чувств, мыслей, желаний, надежд, связан до последнего шага, до последнего дыхания... Люди Земли, вы все - близкие мои. И я был бы счастлив встретить и обнять каждого, да-да, каждого из вас - от папы римского до последнего чистильщика сапог...
День не принес с собой ничего нового. День - это по моим часам. За стальными стенами "Атланта" ночь, и она продлится до 8 апреля. Неужели мне так и не удастся выбраться наружу?
А часы на руке Кэтрин все идут...
29 марта
Вчера кончил налаживать сейсмограф. Установил его в уцелевшем отсеке лаборатории. Лента рассчитана на двое земных суток. Посмотрим, что покажет запись... Последние дни часто ловлю себя на том, что разговариваю вслух во время работы. Скверный знак! Надо следить, чтобы это не вошло в систему. Так недолго и свихнуться... Во что бы то ни стало я должен отворить люк и выйти наружу, хотя бы это лишило меня половины оставшегося воздуха.
31 марта
Потрясающе!.. Проявил первую ленту сейсмографа. Маятник ни на секунду
Пожалуй, эту крайнюю меру лучше приберечь на самый конец - когда откажет аппарат воздухообмена. Пока он работает нормально: его указатель смещается в сторону красной черты со скоростью, которая дает надежду на три земных месяца... Не стоит отказываться от них без крайней необходимости.
1 апреля
Первый день земной весны.., У меня все по-прежнему.
3 апреля
Наконец-то удалось... Сегодня отодвинул одну из трех задвижек выгодного люка. Дунаю, что с двумя другими дело пойдет легче. Если мне суждено вернуться на Землю, первые слова "признательности" адресую конструкторам запоров выходного люка. Пусть опатентуют свое изобретение для семейных склепов. Сто процентов гарантии, что живые будут навсегда избавлены от появления привидений. Сейсмограф непрерывно записывает дрожание. Более сильные толчки происходят каждые три-четыре часа. Некоторые из них я ощущаю по сотрясению корпуса "Атланта". Там, за стальными стенами корабля, бьется пульс живой планеты...
4 апреля
Минувшей ночью пережил неприятные минуты. Проснулся от ощущения, что кто-то вошел в мою кабину. Я поспешно включил свет. Кабина была пуста, но дверь в коридор оказалась отодвинутой. Может быть, ложась спать, я забыл ее закрыть?
Я поднялся, чтобы задвинуть дверь, и тут до моих ушей донесся какой-то странный шелест. В окружающей глубокой тишине он прозвучал очень явственно. Я не суеверен, но, признаюсь, испугался. Почему-то подумал о Кэтрин... Стремительно задвинул дверь, дважды повернул рукоятку засовов. Потом начал прислушиваться. В коридоре было тихо. Я слышал только громкие удары своего сердца.
Прошло немало времени, прежде чем я решился открыть дверь и выйти в коридор. Потом повсюду включил свет, обошел помещения "Атланта". Все было в порядке. Не мог только заставить себя заглянуть внутрь холодильной камеры, где лежит тело Кэтрин. Лишь удостоверился, что наружные засовы двери задвинуты.
Заснуть уже не смог. Остаток ночи провел у приемника. Внимательно вслушивался в шорох и треск эфира. Иногда начинало казаться, что слышу какие-то голоса, обрывки фраз. Но, вероятно, это были звуковые галлюцинации.
После завтрака отправился в тамбур. Провозившись несколько часов, отодвинул и вторую задвижку. Третью решил оставить на завтра. Неужели завтра удастся выбраться наружу?
Вечером принудил себя открыть холодильную камеру... Кэтрин лежит все так же... И часы все идут...
7 апреля
Я ничего не могу поделать с третьей задвижкой наружного люка- Словно ее металл стопился с пазом, в который она погружена. Завтра над кратером Арзахель ,. снова взойдет солнце. Первая двухнедельная ночь проходит. Если генерал Першинг вышлет спасательную ракету, Кросби будет здесь 12 или 13 апреля. Значит, еще шесть дней... Но сумеют ли они проникнуть в корпус "Атланта"? Кажется, я уже бессилен сделать еще что-либо для своего освобождения. Разве применить пластик? Но это, вероятнее всего, самоубийство.