Пленник времени
Шрифт:
– Ну, вот и пришли, Генри, - Джейк глянул на свои часы, - и как раз вовремя. Твоему будущему шефу я сегодня утром позвонил и сказал, что в лабораторию подойдём к десяти часам утра. Сейчас без двух минут десять, так что мы пришли в самый раз, - сказал Джейк, открывая двери лаборатории.
Лаборатория оказалась, довольно большим помещением, уставленным стендами и макетами. На стенах висело множество плакатов. В дальнем углу, возле одного из стендов, возилось несколько студентов, по всей видимости, собирали какую-то электрическую схему. Недалеко от них, ещё трое студентов, что-то писали в свои тетради, изредка поглядывая в книги, лежащие перед ними. На звук открываемой двери, обернулся лишь один человек. На вид ему было лет шестьдесят. Большую, гладкую и блестящую лысину, обрамлял ободок из коротких седых волос на висках и затылке. На носу у него сидели очки в тонкой металлической оправе, поверх которых он посмотрел на вошедших друзей.
– Доброе утро, мистер Гордон! – поприветствовал Джейк человека в очках, -
– Доброе утро, Джейк! Доброе утро мистер…, - мистер Гордон сделал многозначительную паузу, глянув на Джейка.
– Кулен! Генри Кулен, мистер Гордон! – быстро среагировал Джейк, - Генри! Это твой новый шеф, профессор кафедры электротехники, доктор Гордон!
– Приятно познакомиться!
– профессор подошёл к друзьям и подал руку для пожатия, вначале Джейку, а потом Генке, - Пройдёмте вон в ту комнатку.
– Профессор показал на небольшую дверь в углу большого помещения, - Кстати, мистер Кулен, там стоит ваш рабочий стол, но основная работа у вас будет именно здесь, в этом помещении, - профессор правой рукой сделал жест, который однозначно воспринимался, что большая лаборатория и есть рабочее место Генки.
В небольшой, уютной комнате, стояло четыре письменных стола, большой железный шкаф, больше похожий на банковский сейф, два книжных шкафа, и на стене висело несколько деревянных полок, на которых стояли какие-то книги и папки. Джейк извинился перед профессором и Генкой, сославшись на важные дела и, предупредив Генку, чтобы тот без него не уезжал домой, удалился. Профессор показал на два письменных стола и сказал Генке, что он может выбирать любой, в данный момент, эти столы свободны. Два других стола занимают инженер лаборатории и лаборант. Инженер сейчас находится в отпуске, а лаборант на сегодня отпросился, по каким-то своим личным делам. Генка подошёл к столу, который стоял в углу, возле окна и сел в удобное кресло. Профессор подвинул другое кресло, к теперь уже Генкиному рабочему столу, и, без всяких предисловий, начал объяснять Генке, что он должен будет делать, каковы его обязанности и права. Беседа продолжалась больше часа. Из этого разговора, Генка уяснил, что он принят на должность ассистента профессора, а это означает, что по должности он выше инженера и лаборанта данной лаборатории. По сути дела, он будет старшим в этой небольшой группе сотрудников и за порядок в лаборатории, отвечать будет, непосредственно он, то есть, Генри Кулен.
Генка всё прекрасно понял. После беседы, профессор пошёл заниматься со своими студентами, а Генка - самостоятельно знакомиться со своим новым рабочим местом. К концу дня, за Генкой зашёл Джейк, и они вместе поехали домой. Первые три рабочих дня, Джейк и Генка вместе приезжали в университет и, вместе уезжали домой. Заблудиться в большом мегаполисе, на первых порах, не составляло никакого труда, потому Джейк в самом начале трудовой деятельности Генки, сопровождал того к месту работы и обратно. Но прошло несколько дней, и Генка свободно стал ориентироваться в маршрутах общественного транспорта, от своего дома, до университета и обратно. Жизнь, постепенно, налаживалась. Работа Генке нравилась, жилищные условия были прекрасными. С английским языком Генка освоился настолько, что едва уловимый акцент, списывался на то, что Генри Кулен родился на Аляске и долгое время общался с местными жителями, эскимосами и алеутами. Даже Генкины сны были на английском языке. Генка жил, можно сказать, в самом центре цивилизации, работая в одном из престижнейших университетов мира, но иногда вечерами, с грустью вспоминал свои далёкие горы. В душе жила надежда, что Генка поднимется к таинственным скалам, с загадочной нишей и вызволит из каменного плена Антона. Думал и о Симакове, но наводить о нём справки, пока ещё не решался.
В середине сентября, Джейк неожиданно заявил, что в США прилетает недели на две Рустам. Как только Рустам решит свои неотложные дела, сразу же нагрянет к Генке в гости. Генка этому сообщению обрадовался и стал с нетерпением ждать приезда Рустама. У Генки, на данный момент, осталось только два друга, Джейк и Рустам. Симаков был так же далёк, как и его любимые горы, а об Антоне, вот уже двадцатый год, Генка так ничего определённого не знал.
В двадцатых числах сентября, вечером, когда Генка смотрел по телевизору очередную новостную программу, раздался телефонный звонок. Генка сразу же узнал голос Рустама. Рустам сообщил, что завтра прилетит в Нью-Йорк и часам к семи вечера приедет к Генке. Генка забеспокоился о том, как же Рустам найдёт его квартиру, но в трубке раздался смех Рустама: «Ты что, Генри, я же сам тебе эту квартиру нашёл! Жди, в семь часов обязательно буду!». Генка тут же перезвонил Джейку и сообщил эту новость, на что Джейк ответил, что он в курсе и, тоже придёт к Генке в семь часов вечера.
На следующий день Генка отпросился у профессора Гордона уйти с работы часа на два пораньше и отправился по магазинам. В холодильнике было пусто и его надо было заполнить продуктами. Когда в семь часов вечера в дверь позвонили, у Генки для встречи гостей всё было готово. Рустам и Джейк пришли вместе, и Генкина квартира наполнилась радостным шумом. Хоть с Рустамом Генка расстался чуть меньше трёх месяцев, но радости было столько, что казалось, они не виделись несколько лет. Генка усадил друзей за стол, налил в большие бокалы сразу граммов по 100 виски, и предложил выпить за встречу. Весь вечер друзья вели себя легко и непринуждённо. Часов в 10 вечера, Джейк сказал, что ему пора и распрощался с друзьями. После ухода Джейка, Рустам с Генкой перешли на русский язык. Генка соскучился по общению на родном языке и с явным удовольствием стал рассказывать Рустаму о своей новой работе, знакомых, впечатлениях о жизни в цивилизованном мире. Рустам внимательно слушал, как это он умел делать, искренне радуясь, что у Генки всё налаживается. Когда Генка закончил изливать свои новости, которые у него накопились за два с половиной месяца, голос подал Рустам.
– У меня тоже для тебя есть новость, - спокойно произнёс Рустам, - Мустафу убили. Напоролся он на засаду советских военных, а те, недолго думая, уничтожили весь его отряд. В отряде было 150 человек из моей школы, Мустафа, его сын Карахан и верный помощник, Исахан. Уцелел только Исахан, он всё и рассказал, как дело было.
– Откуда же у Мустафы столько людей было? В школе всего-то курсантов со всех групп, не более 80-ти человек набирается, - спросил Генка.
– Как только ты с Джейком улетел, буквально дня через два в школу прибыло сразу 160 человек. Мне по специальной связи сообщили, что я должен организовать ускоренное обучение для всех вновь поступивших боевиков. Пришлось их разделить на две группы, но они всё равно получились большие, по 80 человек в каждой! С размещением были проблемы, но потом всё утряслось. За два-три дня, до окончания обучения на «курсе молодого бойца», в Читрал прибыл Мустафа с сыном и Исаханом. Привёз документы, по которым я должен был ему передать 150 боевиков для отправки в Афганистан. Забрал он этих 150 человек и увёл своими контрабандными тропами. А через неделю, после того, как Мустафа ушёл, можно сказать, приполз Исахан. Его окровавленного на окраине Читрала подобрал местный житель. Исахан только успел сказать, что ему надо в разведшколу и потерял сознание. Местный житель привёз Исахана на телеге к нам, ну, а мы его сразу в госпиталь. Три пулевых ранения и осколок от гранаты или бомбы в правом бедре застрял. Крови много потерял, но успешно прооперировали, и дня через три, он очнулся. Долго ничего вспомнить не мог, а потом память стала возвращаться. Из рассказа Исахана, я понял, что Мустафа повёл отряд своей самой тайной тропой. Правда, я с Мустафой прошёл тем путём два раза. Это был исключительный случай. Обычно Мустафа, по своим тайным тропам, никого больше одного раза не водил. Разве что, только его верные нукеры Исахан и Вахид по нескольку раз проходили его секретными тропами, и то, не по всем. Не знаю, как получилось, но уже на афганской территории, при спуске с перевала, в тесном каньоне, их попросту закидали бомбами с вертолётов. К месту бомбёжки, через полчаса, поднялись советские войска, и вступила в перестрелку с уцелевшими боевиками Мустафы. Исахан сказал, что только он один, через перевал, ушёл обратно в Пакистан. Видел, как погиб Мустафа и его сын Карахан. Одна из бомб разорвалась рядом с ними и, если они не погибли от осколков снаряда, то наверняка, их придавило камнями, которые сыпались сверху, после каждого взрыва бомбы. Давай помянем Мустафу, по нашему, советскому обычаю. Всё-таки я его знал 17 лет и даже, вроде, мы дружили. Но как началась война в Афганистане, так он стал совсем другим. Лучше бы он продолжал заниматься своей контрабандой и не ввязывался в военные действия. Теперь чего говорить, - Рустам поднял свой бокал, приглашая Генку последовать его примеру.
– Отношение к Мустафе у меня двоякое, - сказал Генка, ставя пустой бокал на стол, - с одной стороны, если бы не он, то с тобой я никогда бы не встретился. С другой стороны, может, у меня не было бы этих смертельных, афганских приключений. Даже не знаю, какую роль в моей жизни сыграл Мустафа, положительную или отрицательную. Сейчас, когда уже всё позади, мне, вроде, и жалко его. А по сути дела, Мустафа был бандит, контрабандист, преступник, короче, делавший деньги на несчастье других людей. Всё равно, рано или поздно, его бы вычислили и уничтожили. Я думаю, что он об этом знал, но он вошёл в азарт с этими смертельными играми. Ему казалось, что он всегда будет в выигрыше, но во всех играх есть победители и побеждённые. В этот раз Мустафе не повезло, он проиграл.
– Да, Мустафа проиграл. Меня, вообще-то, в США именно по этому поводу и вызвали. Руководство потребовало объяснений по данному случаю, что я в письменной форме и сделал со слов Исахана. Война есть война! Потому она войной и называется, что на войне гибнут люди. Да, ладно, хватит об этом! Мир в Афганистане будет ещё не скоро, если он вообще будет. Я планирую на Рождество прилететь в Америку всей семьёй. Надеюсь, что Рождественские праздники мы проведём вместе? – меняя тему разговора, спросил Рустам.
– А почему бы и нет? – вопросом на вопрос, ответил Генка, - я с удовольствием пообщался бы и с твоей женой, и с сыновьями.
– Вот и прекрасно! Договорились! Ближе к декабрю, мы с тобой ещё созвонимся и обо всём конкретно поговорим. Ну, что? Давай, по последней, да спать пойдём. Мне завтра с утра необходимо ещё в одно место здесь заглянуть, кое-какие вопросы есть, которые надо решить, а потом меня отвезут в аэропорт, улетаю я завтра, - извиняющимся тоном сообщил Рустам.
– Как это завтра?
– возмутился Генка, - я думал, мы с тобой ещё пообщаемся.