Пленники песчаного рая

Шёпот Светлана

— Попала в переплёт? — спросил незнакомец, когда мы прошли метров сто.

— С чего взял? — поинтересовалась, размышляя, что нужно уходить из города. Иначе можно и проблем на свою шею наловить. Вздохнув, скривилась — бок прострелило болью. И дернул меня черт пойти после обеда в лавку с лекарствами. Наверное, когда ела, то привлекла внимание громилы, вот он и поплёлся за мной. Если бы поднялась к себе сразу, может, ничего и не было. Всегда было интересно, из чего местные лекари делают свои отвары, но мне так и не удалось узнать этот хорошо охраняемый секрет. Я бы поняла, что из растений, но проблема в том, что вокруг их почти нет. Даже знакомых мне кактусов тут очень мало.

— Рана на лице, да и видно же, что идти тебе больно.

— Не обращай внимания. Жить буду — это главное, — хмыкнула я, слизывая с разбитой губы каплю крови. Рана уже засохла. Регенерация у меня в этом мире тоже будь здоров. Уже завтра от боли в боку не останется и следа. А разбитая губа затянется к вечеру. За другими я такой тяги к здоровью не наблюдала.

Наверное, именно благодаря этой способности я до сих пор жива. Все мои годы здесь прошли под одним девизом — выжить во что бы то ни стало! Шансов на это у меня было весьма мало. Начать хотя бы с того, что своих родителей я в глаза не видела. Никто толком ничего о них мне сказать не мог. Слышала лишь, что еще малышкой я самостоятельно пришла в город. А спустя некоторое время недалеко нашли круг из остекленевшего песка. Там явно что-то сильно горело. Даже не знаю почему, но местные в том городе связали эти два случая вместе. Якобы кто-то что-то там видел. Вот только мне так и не удалось узнать, что там произошло и откуда я взялась вообще. При мне не было никаких вещей или же ценностей. Росла я в борделе. В десять лет сбежала из него, так как мамочка решила, что я уже созрела для работы. И нет, не той, где надо полы мыть или же тарелки на кухне драить. А той самой, в горизонтальной плоскости. Позже я узнала, что местный богач присмотрел меня для себя и велел мамочке растить, подкидывая изредка денег на кормежку. Мне надо было сказать ему спасибо. Если бы не он, меня бы «употребили по назначению» еще раньше, а так было время немного повзрослеть.

После этого я скиталась по этому миру. Из города в город. Преимущественно в одиночку, избегая больших групп и караванов. Работала там, где придётся, старалась сильно не светить своим лицом. Почему? Просто здесь есть некий стандарт внешности. И если ты выбиваешься из него, то тут же привлекаешь к себе нездоровое внимание. Почти все люди Алькора смуглые, темноволосые, с карими глазами. Я лишь однажды видела девушку, у которой были зеленые глаза. В борделе видела. Она пользовалась большим спросом, сама того не желая.

У меня тоже смуглая кожа, а еще голубые глаза. Хорошо хоть, не блондинка, а шатенка, но, поверьте, здесь этого достаточно, чтобы привлечь ненужное внимание. Хозяйка борделя меня очень берегла, надеясь продать как можно дороже тому самому толстосуму. Я была категорически не согласна с этим, поэтому сбежала. Пришлось, правда, потратить всё, что на тот момент у меня было. Я имею в виду местные деньги. Понятия не имею, как я такая получилась. Это дало мне надежду, что кроме бескрайнего песка всё-таки есть еще страны в этом мире. И я хочу их найти. Я понимаю, что там может и не быть хорошо, но жить без цели… В этом мире лучше уж и вовсе тогда не жить.

— Пришли, — сказала, открывая входную дверь. Внутри, как обычно, толклись немногочисленные люди, которым не хотелось сидеть в жару дома или же в своём номере. — Удачи. И мой тебе совет — не надо быть таким добреньким. Не знаю, как там у вас наверху принято и кто тебя таким воспитал, но тут тебя попросту съедят и не заметят.

Бросив последний взгляд на мужчину, который смотрел на меня немного удивлённо, пошла в свой номер. Надо отлежаться, чтобы раны зажили, а запасы лекарств, которые мне редко, но всё-таки требовались, можно пополнить и позже. Если поначалу странный мужчина и вызвал у меня интерес, то он быстро угас. Влезешь — можно поплатиться головой. Это я давно и хорошо усвоила. А незнакомец не выглядел обычным жителем этого мира. Не надо быть умником, чтобы понять — рядом с ним точно будут проблемы.

Удивляет, что я постоянно упоминаю «этот мир»? Всё очень просто. С самого детства я понемногу вспоминала свою прошлую жизнь. Техногенный мир, машины, бетонные высотки, квартира, семья и всё в таком духе. Воспоминания могли настигнуть меня в любое время. Крохотными кусочками они возвращались ко мне, будто растерянные во времени песчинки. Конечно, всего я не помню, но и того, что уже знаю, достаточно, чтобы быть полностью уверенной — Алькор не тот мир, в котором я жила ранее. Я даже имя своё вспомнила — Кира. Здесь у меня имени не было, поэтому адаптировала своё прежнее для этого мира. Теперь меня зовут Кэри. Кира на местный лад почему-то коверкается именно так. Ну, Кэри мне тоже понравилось, поэтому оставила так.

Как так вышло? Ну, думаю, что всё дело в реинкарнации. Помнится, идея о перерождении была в том мире весьма актуальна и не нова. А почему я вспомнила о прошлой жизни? Вот тут можно поставить вопрос. Сама не знаю. У меня на данный момент только одно объяснение. Душа после смерти в любом случае как-то очищается, ведь обычно мы ничего из прошлого не знаем. Если вспомнить, что под гипнозом люди начинают рассказывать о своих прошлых жизнях, то можно сделать любопытный вывод. Память либо прячется в глубине души, либо от неё остаются кусочки, которые и вспоминают те люди. Но что, если в какой-то момент этих воспоминаний или кусочков накапливается так много, что человек просто начинает вспоминать? Думаю, именно это со мной и случилось. Об этом можно рассуждать очень долго, а вот времени подумать в этом мире часто не так много, как мне того хотелось бы.

В номере я тщательно закрыла дверь. Подпереть её было нечем, так как кроме кошмы на полу и подушки в комнате не было больше ничего. Дерево здесь, по понятным причинам, было весьма ценным. И никто бы не стал тратить его на всякие излишества. Кроме богатеев, естественно. Здесь все каменное, а посуда из глины. Хотя если вспомнить, то внизу столы были каменными, а вот стулья и лавки из древесины. Вот еще одна загадка. Дерева нет, а двери и стулья ведь из него. Откуда берут древесину? В Алькоре, вообще, много странного. Поначалу я не обращала внимания, но потом стала осознавать, что дело нечисто. Взять хотя бы этот трактир. Не думаю, что богачи, берегущие свои небольшие рощи как зеницу ока, станут рубить их на мебель в каком-то третьесортном трактире. Значит, где-то всё-таки растут деревья в достаточном количестве, чтобы изделия из них могли позволить себе не только те, у кого от денег карманы по земле волочатся. Осталось выяснить, где это место.

Скинув плащ, развязала пояс и подняла рубашку. На боку красовался синяк. Понажимала, проверяя, нет ли перелома. Мало ли, вдруг я просто не чувствую. Шок там и все такое. Перелома не было, но того, что мне было больно, никто не отменял. Опустив рубашку, легла на кошму, накрывшись плащом с головой. Перед этим достала из голенища сапога кинжал и положила его под подушку. Во время той потасовки в подворотне я просто не успела достать. Только сегодня утром положила его туда, за что и поплатилась.

Подушка была жесткой, как и кошма. Спать не хотелось совершенно. Немного поворочавшись, встала, вздыхая.

— Есть охота, — недовольно буркнула.

Это все регенерация. Когда раны заживают, то всегда есть сильно хочется. Вообще, это странно. Я не видела в этом мире никакой магии или чего-то подобного. Откуда тогда у меня такая способность к восстановлению? У других я такого не замечала. Ответа не было. Надеюсь, что это только пока.

Посидев немного, снова набросила плащ, застегнула его, а после приладила кинжал к поясу. Надо пойти перекусить, иначе у меня желудок сам себя переварит.