Пленники тайги
Шрифт:
— Что же они так?… — растеряно спросил Степаныч. Оглянувшись на него Золотов поразился. Сейчас перед ним стоял древний старик, седой, сгорбившийся, дряхлый. Словно годы и горе согнули спину полковника.
— Чего-чего, разве не ясно чего. Без тайги тут жизни нету.
Он опустился на колоду рядом с колодцем, устало потер лицо, потом сказал: — Степаныч, сходил бы на охоту, слышишь где то дичь каркает.
Полковник в этот раз не оценил юмора своего хозяина, просто взял ружье и пошел на знакомые звуки вороньих голосов. Gnknrnb же передохнув отправился с ревизией по домам, не пропуская ни одного из них, и даже интересуясь
Покидая эти места хозяева деревни прибрали с собой все, что годилось в хозяйстве. С трудом Золотов нашел две кружки с отбитыми ручками, и ничего похожего на топор, вилы, или лопату. Из одежды нашлось побольше разного вида тряпок, о полушубка, до нижнего белья, но все это было настолько застирано и заношено, пропитано чужим потом и пылью, что финансист побрезговал выбрать хоть что-то к своему скромному наряду. Зато он присмотрел вполне еще годные к носке сапог для своего спутника, как раз сорок третьего размера.
Тот времени даром не терял, за это время со стороны окраины дважды гремели выстрелы, и вслед за этим взрывался возмущенный вороний грай.
На ночлег они выбрали самый хороший, крепкий дом с сохранившимися стеклами. Два окна, правда, были забиты досками, но света хватало и от остальных. Внутри стоял стол, две скамейки, большая деревянная кровать, явно самодельная, массивная и поэтому оставленная хозяевами на старом месте. Обойдя все остальные дома финансист притащил огромный старый чугунок, чуть треснувший сверху. В нем они и сварили полковничный трофей: двух здоровенных ворон, благо дров ограде хватило бы на две пятилетки. Кроме этой добычи Степаныч принес еще и большую плетеную из ивняка «морду», к которой тут же пристроил веревку и закинул в реку, спустившись вниз по деревянной лестнице.
— Видел за деревней лодку, одна доска сверху выломана, а так ничего, щели бы только чем заделать, — сказал полковник за ужином.
— Да?! — оживился Золотов, — в каком то сарае я видел кусок гудрона. Неплохо было бы нам лодку организовать.
Эти вороны оказались той же, резинообразной породы, но выбирать не приходилось, слава богу что удалось найти немножко соли, и приправить варево дикорастущим укропом. Все таки эта пища насытила путников и спали они в эту ночь как никогда спокойно и глубоко. Казалось, что уже сами стены и крыша на головой придавали им спокойствия и уверенности.
На следующий день, с раннего утра полковник первым делом побежал проверить свою неожиданно обретенную снасть. Вернулся он просто напросто счастливый, Золотов издалека заметил что его телохранитель просто сияет улыбкой.
— Смотри, Егорыч, — только и сказал он, протягивая хозяину вершу. Заглянув в нее Золотов присвистнул. Два ленка, довольно большой щуренок и пара хариусов забили всю «морду». На этот раз они соорудили просто грандиозную уху. Когда она была готова в чугунке почти не осталось воды, настолько плотно в нее Степаныч наложил рыбы. Ели они это свое странное блюдо часа два, прерывались на сон, полный желудок требовал отдыха, и снова принимаясь за еду.
— Надо бы лодку посмотреть, Егорыч, — заметил полковник после очередного приема пищи.
— Обязательно, — согласился тот, поудобней пристраиваясь на жестком деревянном ложе.
Лодку они осмотрели лишь в десять часов утра. Это была самая обычная деревянная плоскодонка, метров трех в длинну, кургузая, с туповатым носом и широкой кормой. Единственным видимым дефектом этого недоношеного авианосца была здоровая дыра в боку, примерно в два мужских кулака, чуть подальше о уключин, к корме.
— Во, видишь, дно целое, а эту дыру мы сейчас заделаем. Главное гвоздей найти и доску поновей, — вместе с сытостью к полковнику вернулась и кипучая энергия.
То, что дно было цело полковник заметил верно, в лодке скопилось приличное количество дождевой воды. Вдвоем они перевернули плоскодонку и убедились, что за долгие годы, проведенные под открытым небом, она не сгнила.
На починку борта у них ушло добрых два часа. Самой большой проблемой оказалось найти четыре гвоздя. Обшарив деревню они нашли только один, остальные пришлось добывать раскалывая старые доски с помощью швейцарского ножа Золотова. После того как борт все таки починили финансист притащил найденый им вчера кусок гудрона и разведя костер сунул его в старый казан, выдраный из печи в одной из бань. Исчезнувший на добрых полчаса полковник появился со старым веслом в руках, и широкой доской расколотой наискось и пригодной для гребли.
— Во чего нашел, — заявил он, кидая на землю свою добычу. — Теперь поплывем культурно, с ветерком.
Присев на корточках рядом с костром он неожиданно заявил:
— Тут, наверное, староверы жили.
— С чего ты взял? — удивился Золотов.
— А ни одной пустой бутылки не нашел. Обычно этого добра полно по всей округе валяется, а тут ничего.
Вскоре гудрон закипел, они промазали им дно, особенно постаравшись в месте, где они приляпали свою заплату. Пока гудрон подсыхал Золотов с полковником сидели около потухающего костра и не торопясь обсуждали свое будущее плаванье.
— Ну, теперь мы поплывем первым классом, только километры будут мелькать.
— Ага, а ты не думаешь, что там ниже снова встретим пороги? скептически заметил Золотов.
— Ну и что, — отмахнулся Степаныч. — Река здесь поспокойней пошла, ну а если попадется порог, то перетащим, она же легкая. Бечевой пройдем, по берегу. Да и немного осталось, скоро к людям выйдем.
Золотов поразился с каким спокойствием и уверенностью это было сказано.
— С чего ты взял, что мы скоро выйдем?
— А ты не понял? — полковник кивнул на лежащую под ними деревню. Видишь, они даже стекла с собой увезли, значит близко где то. Не могли они далеко уйти. Когда в путь двинемся?
И Золотов как то сразу проникся этой верой полковника, он поверил, что люди рядом, им овладело нетерпение.
— Да давай счас и поплывем, — сказал он.
— Давай, — легко согласился Степаныч.
Самым трудным оказалось спустить к воде лодку. Причал, очевидно, был под обрывом, туда вела деревянная лестница. Но его уже давно смыло ледоходами и половодьем, сама лестница, прогнившая и шаткая, на полтора метра не доставала до воды. Пришлось лодку тащить еще метров за двести за деревню, туда, где выходил к реке пологий лог. Многодневная голодовка сразу m`onlmhk` о себе, вымотались они удивительно, до «кровавых мальчиков в глазах».