Пленники Уэст

Малиновская Майя Игоревна

— Вы, капитан, ведете себя возмутительно. Вы, видимо, так уверены в своей правоте, и думаете только о своей славе, что смеете не принимать мнение старших. Здесь присутствуют люди, которые составляют славу и честь Космофлота, в том числе и ваш наставник, который сделал для вас немало. Вы позорите честь мундира, честь капитана. С того момента, как вы вернулись на Землю из первого полета, начались различные, грязные истории, слухи. Это продолжается уже год. Именно вы усомнились в заключениях экспертов относительно гибели Тобоса, различные частные комиссии и отдельные крючкотворы терзают Космофлот из-за этой неудачной экспедиции. Во время службы на базе у Плутона, вы устроили бой с пиратами, вступили в сговор, уже можно так называть, сговор с Галактисом. Никто не спорил, формально вы были достойны звания капитана, но с этической точки зрения вы позорите Космофлот. Вы не выполняете инструкции, занимаетесь самоуправством, частными расследованиями,

субординации для вас не существует. Вы нанялись в «Агентство независимых капитанов», чем оскорбили вашего наставника. Космофлот вложил много сил в ваше образование не для того, чтобы вы тратили свой талант в частных лавочках. Вы якшаетесь с Галактисом, выставляете напоказ свои симпатии. Служба безопасности Космофлота уже требует вашего ареста.

Эл видимо надоело это слушать, и она прервала председателя.

— Что вы от меня хотите? — раздраженно спросила она.

— Не смейте меня перебивать, капитан! — возмутился председатель, — Я старше вас оп званию. В связи со сложившейся ситуацией Совет безопасности требует доследования обстоятельств событий на Плутоне. Как выяснилось, там был еще мифический принц. Совет Космофлота возобновляет расследование. В связи со сложившейся ситуацией вам грозит отстранение от должности.

— В связи со сложившейся ситуацией, — перебила его снова Эл, — я хочу сделать заявление и прошу оформить его как устный рапорт. За время после возвращения с Уэст Совет ни разу не выслушал меня. Я понимаю, дело касается «Агентства независимых капитанов», но почему тогда служба безопасности Космофлота ведет за моей спиной расследование подробностей катастрофы на Уэст и не привлекает к нему меня, как капитана? Членов моего экипажа, а не меня осаждают агенты, а моей персоной занимаются с пристрастием, но за моей спиной, даже вскрыли анналы Академии на предмет моего прошлого. В связи с чем, я делаю вывод, что существует обвинение в шпионаже. Меня ограничили в контактах, проверяется информация, которую я собираю. Ежедневно в своем боксе и катере я нахожу три-четыре датчика слежения. Меня атакуют врачи, хотя они до сих пор ничего не нашли. По-моему это называется травлей. Может потому, что трагедия на Уэст затрагивает чьи-то высокие интересы?

— Вы не имеете права судить о том, что там было! — грозно сказал один из Совета.

— Я там была! — не менее резко ответила Эл. — По-вашему командор Ставинский плохо готовит курсантов, а я не капитан и не разведчик? С первых дней было понятно, что колония погибла. А благодаря капитану Нес я провела там еще несколько недель. Колония погубила сама себя. От этого вывода я не откажусь.

— Мы это уже слышали, Эл, — одернул ее Ставинский.

— Повторю сто раз.

— Речь сейчас не об Уэст, — продолжал он, — хотя для тебя это болезненная тема. Речь идет о сложившейся теперь ситуации. Если Совет позволит, я объясню капитану поводы для нашего недовольства.

Председатель кивнул в знак согласия.

— Начнем сначала. После экспедиции «Тобос» ты показала самостоятельность, умение принимать правильные решения, отличную техническую и общую подготовку. Тебе позволили летать, как капитану. При этом закрыли глаза на неполадки в медицинских исследованиях и на низкую оценку коммуникации. Может, как капитан, ты вела себя неплохо, но капитанское звание — это большая честь и ответственность, прежде всего перед своей планетой, Космофлотом и старшими по званию. Твое отношение к субординации не выдерживает никакой критики. В петом полете, ты без разрешения ушла с курса, молчала несколько часов, ввязалась в бой, вступила в контакт с Галактисом. В довершение всего выяснилось, что ты скрыла информацию о находке. А может, есть другие тайны, Эл? Я могу поручиться, что есть. На Плутоне к тебе отнеслись лояльно. Я слышал о тебе много хорошего и не сомневался в твоей преданности. Вместо того, чтобы принять свои ошибки к сведению, ты вела себя как ни в чем не бывало, а твой интерес к Галактису усилился и стал очевиден. Теперь вопрос связи с ними бесспорный. Я совершил массу ошибок. Я потворствовал твоим выходкам. Я виноват. Мы отложили дело и позволили тебе летать, потому что многое списывали на возраст, горячность. Но количество твоих глупых выходок стало превышать допустимые пределы. Еще никому не было позволено так себя вести. Довольно. Хватит делать исключения. Я это говорю первым, и защищать тебя я больше не намерен. Вместе с тем мы не можем не принять к сведению, что твое поведение на Уэст было достойным. Послы очень настаивали, что ты проявила лучшие качества. Я, как твой наставник, не сомневаюсь, что так было. Геройство геройством, но в остальном, ты ведешь себя, как человек не признающий общепринятых норм, выставляешь нас дикарями, берешься судить о том, что не входит в твой круг обязанностей. Ведешь себя так, словно на твоих интересах свет клином сошелся. А выходка с кораблем и твой отказ напоминают бунт. Что до обвинений в шпионаже, то инспектор

Донован предоставил Совету серию сведений, которые могут это подтвердить. В плане медицинских исследований я могу сказать следующее: есть подозрение, что ты симулируешь показания, тебя кто-то научил. Эл, ты знаешь про Марс, я знаю об этих данных. Они исчезли не без участия твоего друга Алика. Из чего я смогу сделать заключение, что вы сговорились, не только с ним. Ты втянула в грязную историю экипаж и даже инспектора Космофлота, в кристальной честности которого год на зад никто бы не усомнился. Про друзей твоих я вообще не хочу говорить. О твоей ах-компании по Академии легенды ходят. Не надо быть большого ума, чтобы понять, что вы все заодно. Тебе не приходилось задумываться, что твои друзья пострадают от твоих выходок. Или ты решила сколотить экипаж для своего нового корабля и заняться частным извозом? — Раздалось несколько смешков. — Так вот пока ты капитан Космофлота и тебе придется выбирать, девочка. Либо ты бережешь честь мундира, либо продолжаешь упрямиться, тогда тебе не место в Космофлоте, если тебе еще не ясно.

— Вы предлагаете мне выбор? — спросила Эл.

Ставинский смотрел на нее, но избегал встретиться глазами.

— У тебя один выбор — сегодня же вернуть корабль послам. Разумеется с благодарностью. А завтра публично заявить, что твой поступок ошибка, что твою верность Космофлоту и интересам Земли зря поставили под сомнение. Мы обещаем, что ты будешь летать. Как скоро? Зависит от расследования. Но я вновь рискну поручиться за тебя перед Советом.

— Спасибо, командор, — Эл даже поклонилась. — Спасибо, что прочистили мне мозги. Ваше великодушие просто не имеет границ.

Эл сделала два шага и остановилась около стола, сняла браслет, который отдал Эйрон, и положила его на стол.

— Вы предлагаете мне выбор? Совет предложил мне выбор, — поправила она сама себя.

Ставинский удовлетворенно кивнул.

Эл сняла с левого плеча капитанский знак, с груди эмблему Космофлота и лицо командора исказилось ужасом.

— Выбор остаться капитаном, — неопределенным тоном добавила она.

Эл положила одну руку на знаки, другую на браслет и склонилась над столом. Она обвела взглядом присутствующих. Кто-то смотрел с интересом, как на представление в театре, там были злые взгляды, изумление, радость — богатство эмоций. Эл усмехнулась уголком рта.

— Остаться капитаном, — повторила она, — сохранить честь мундира, не запятнать честь Космофлота, не оскорбить Совет, отвергнув оказанное доверие. Соблюсти нормы. А в итоге заключить сделку со своей совестью. Не так ли, командор? Ведь у меня есть тайны, которые вы тут не до конца раскрыли. Вы же знаете, что эти тайны не вяжутся со знанием капитана. О принце вы знаете. Мне была оказана честь — преподнесен подарок от существа, равных которому я не встречала. Вы предлагаете мне его унизить? Что ж я раскрою тайны. Одну из них не упомянул командор — мое тело обладает нечеловеческими способностями. Вторую я раскрою сама. Я почетный гражданин Галактиса. Галактожители мне оказали такую честь. Теперь я не намерена это скрывать. Это звание никак не вяжется с капитанским. С тайнами покончено, — Эл взяла браслет. — Выбор сделан. Предлагаю уволить меня из Космофлота.

Эл развернулась и быстро ушла, оставляя Совет в замешательстве.

На выходе она попала прямо в объятия одного из совета старейших капитанов.

— Скажите, что там произошло. Я берусь помочь вам. Мы не позволим вас уволить. Корабль не повод, — начал быстро говорить капитан. — Есть те, кто заступится за вас.

Эл всмотрелась в него: лысоватый, представительный крепыш, высокий, лицо знакомое.

— Вы отец Рассела. Я угадала. Я ухожу. Спасибо. Вряд ли вы что-то измените, — сказала Эл, отстраняя его. — Впрочем, помогите моему экипажу. Из-за меня у них будут проблемы.

— Лучше всего вам сейчас отправиться в порт, где стоит корабль, — посоветовал он.

Эл усмехнулась.

— Я сама решу, как поступить.

Она решительно обошла его и скрылась в дверях лифта.

Через минуту она мчалась к площадке с катерами. Димка едва успел открыть ей дверь.

— В порт. Северо-восточный. Быстро, — скомандовала она, запрыгивая на сидение. — Кратчайшим путем. Я опаздываю.

— Куда? — удивился Димка.

— Через полчаса вылет на Марс. Хочу провести там остаток отпуска, — пояснила Эл, когда Димка поднял катер в воздух.

— Ну? И что ты натворила на Совете? — поинтересовался Димка.

— Я сделала самый необдуманный поступок в жизни. Более того, я не жалею об этом и совесть моя чиста, — пояснила Эл. — Теперь все сделано. Можно отдыхать.

— Что? — спросил Димка, и в его голосе Эл услышала обреченность. — Эл, говори, не до игр.

— Я отказалась от капитанского звания. Я ушла из Космофлота, — как ни в чем не бывало ответила она. — Мне предложили: звание или корабль. Я выбрала корабль.

— Ты что, с ума сошла? Эл, у тебя нервы сдали? Они тебя прикончат! Капитан, скажи, что это истерика.