Плешаков
Шрифт:
При создании «Бурана» также предполагалось, что маневрирующие боевые блоки могли размещаться не только на ударных модулях, но и на самих орбитальных кораблях, располагаясь на револьверных пусковых установках внутри грузового отсека.
Другой вариант использования «Бурана» в качестве носителя ударных средств класса «космос — земля» предусматривал размещение на борту орбитальных головных частей 8Ф021 орбитальной («глобальной») ракеты Р-36орб, каждый из которых состоял из корпуса, приборного отсека с системой управления, тормозной двигательной установки и боевого блока с моноблочным термоядерным зарядом мощностью 5 Мт в тротиловом эквиваленте. Блоки должны были выводиться на низкие орбиты ожидания высотой 150–180 км, при сходе с которых автономная инерциальная система управления с гиростабилизированной платформой обеспечивал точность попадания в наземную цель 1100 метров. При весе одного комплектного блока 1700 кг «Буран» в одном пуске мог вывести в космос до пятнадцати блоков, заменив аналогичное число ракет Р-36орб.
Создание орбитального корабля «Буран» было сложной всесоюзной задачей, важная и, так сказать, самая зрелищная часть которой была решена силами Министерства радиопромышленности. Свой первый и единственный космический полет «Буран» совершил в беспилотном режиме 15 ноября 1988 года. По отзывам специалистов, новый корабль по ряду параметров превосходил американский «Шаттл», но стоил очень дорого, что стало решающим аргументом в условиях экономических трудностей 1990-х годов. В итоге программа эксплуатации «Бурана» была свернута, что многие считали ошибкой. В настоящее время существуют планы возобновления работ по данному проекту; есть надежда, что создание многих конструкторов и организаторов производства, в числе которых был и П. С. Плешаков, все-таки сможет послужить своей стране.
Переговоры по ОСВ
Первый Договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ), подписанный руководителями СССР и США 26 мая 1972 года, фиксировал количество баллистических ракет и пусковых установок обеих сторон на том уровне, на котором они находились в тот момент. Договор также предусматривал принятие на вооружение новых баллистических ракет, размещаемых на подводных лодках, строго в том количестве, в котором были ранее списаны устаревшие баллистические ракеты наземного базирования.
Стратегические ядерные силы Советского Союза и Соединенных Штатов изменились в характере в конце 1960-х. Советская программа предусматривала развертывание тяжелых баллистических ракет наземного базирования и ввод в строй новых ракетных подводных крейсеров. С 1968 года СССР ежегодно развертывал до 200 новых баллистических ракет. Количество ракет, которыми располагали США (1054 МБР, 656 БРПЛ), с 1967 года оставалось неизменным, однако увеличивалось число ракет с разделяющимися головными частями (РГЧ).
Международная пресса, в целом, с одобрением отзывалась о достигнутом соглашении. Ведущие мировые издания с большим вниманием анализировали состав делегаций, справедливо полагая, что он «может дать ключ к той степени серьезности, с какой страна относится к переговорам». Говоря о составе делегаций, «Вашингтон пост», в статье Э. Астракана от 24 ноября 1969 года, отмечала: «Серьезное отношение Советского Союза к переговорам явствует, в частности, из того, что в делегацию включены такие специалисты, как Александр Щукин, академик, и Петр Плешаков, заместитель министра радиопромышленности и специалист по вопросам производства. Эти люди могут взвешивать стратегические последствия любого предполагаемого ограничения».
Переговоры по ОСВ продолжались с 17 ноября 1969 года до мая 1972 года. За это время было проведено несколько встреч в Хельсинки и Вене. Петр Степанович за этот период пять раз выезжал в Финляндию и четырежды в Австрию. Самое непосредственное участие он принимал в переговорах в Хельсинки в 1970 году. Это был очень сложный этап, когда сторонам следовало найти какие-то точки соприкосновения и двигаться дальше.
«Переговоры обычно начинались с того, что мы с американцами начинали ругаться, — вспоминает заместитель заведующего оборонным отделом ЦК КПСС Н. Н. Детинов, — выдвигать друг другу заранее заготовленные претензии. Многих это увлекало, но искусство переговорщика состоит как раз в том, чтобы не оставить после себя резкие, пусть и не парированные претензии, а найти моменты, где точки зрения совпадают, продвинуться до следующего тупика, вновь рассмотреть его со всех сторон, вновь найти дорожку. Петр Степанович это делать умел: доскональное знание проблем вооружений, огромный личный опыт, изощренный ум позволяли ему находить с противниками узкие пути, по которым можно было пройти вместе. К сожалению, Петр Степанович работал на переговорах только на начальном этапе, в Хельсинки. Позднее неотложные дела радиопромышленности потребовали его присутствия в Москве, но он регулярно возвращался на переговоры как обеспечивающий их научно-техническую часть. Тем не менее его вклад в дело достижения договоренностей и подписания первого договора об ограничении стратегических вооружений с США значителен и несомненен».
Вместе с Договором ОСВ-1 в Москве был подписан Договор по противоракетной обороне (ПРО), по которому стороны взяли на себя обязательство ограничить развертывание систем ПРО двумя районами — вблизи одной из баз МБР и столицы страны — и сократить количество противоракет до 200 единиц. Участники договора обязались не создавать, не испытывать и не развертывать системы или компоненты ПРО морского, воздушного, космического или мобильно-наземного базирования, а также пусковые устройства (ПУ) для пуска более одной противоракеты одновременно и устройства для автоматического перезаряжания противоракет. СССР и США обязались также не передавать другим государствам и не размещать вне своей национальной территории системы ПРО или их компоненты, ограниченные договором.
В 1974 году вновь была затронута тема ПРО и подписан дополнительный протокол, согласно которому стороны сократили районы размещения этого вида оружия с двух до одного — СССР оставил систему ПРО вокруг Москвы, американцы — вблизи базы МБР «Гранд-Форкс» (не более ста противоракет с каждой стороны). СССР и США обязались также не создавать противоракетные системы космического и мобильно-наземного базирования и не предпринимать усилий по созданию системы ПРО всей страны в будущем. Договор по ПРО, в отличие от ОСВ-1, носил бессрочный характер, однако содержал положение о праве каждой из сторон выйти из него, если она решит, что связанные с содержанием договора исключительные обстоятельства поставили под угрозу ее высшие интересы. Успех советско-американских переговоров по ОСВ и ПРО стал наиболее значительным событием того года и положил начало новому политическому процессу в мире — политике разрядки. Льды холодной войны начали понемногу таять, и во взаимоотношениях двух стран стали проявляться нотки добрососедства, хотя глобальное противоборство продолжало сохраняться и временами даже усиливаться.
На переговорах по ограничению стратегических наступательных вооружений большое впечатление на американскую делегацию произвел доклад П. С. Плешакова, аргументированно показавший невозможность создания в то время эффективной системы ПРО. Именно комплексы преодоления ПРО, стоявшие на наших ракетах, привели к подписанию Договора об ограничениях в создании систем ПРО. После подписания Договора ОСВ-1 в газетах обеих стран появились фотографии, запечатлевшие это историческое событие. На фото можно увидеть не только подписывающих документ Л. И. Брежнева и Р. Никсона, но и членов советской и американской делегаций, среди которых был и П. С. Плешаков.
Создание Единой системы РЛО
В 1969 году П. С. Плешаков был назначен председателем оперативной группы при разработке Единой системы государственного радиолокационного опознавания (РЛО) в едином частотном диапазоне, с единым набором кодов для всех видов вооруженных сил. Конечно, такая система существовала еще с начала 1950-х годов, но ее существенным недостатком являлось небольшое число кодов, заложенных непосредственно в аппаратуру. При попадании такой аппаратуры к противнику коды легко расшифровывались, а вся система опознавания дискредитировалась. Подобные обстоятельства возникали раз в три-четыре года из-за утери секретов при изготовлении или эксплуатации аппаратуры, перелета самолета к противнику или аварии самолета над его территорией. При этом проводились немедленная модернизация всех средств радиолокационного опознавания и переоснащение всех объектов вооружения. Решение этих задач требовало расходования больших средств, от недели до месяца из боевой работы выводилось большое количество вооружений.