Плетения конфедерации
Шрифт:
— Лучше, — буркнула кикимора. — Но сказать стоило, — отмазывалась она, и тут же расплылась в лыбе. — А ты, добрый молодец, любви не желаешь? Сладкой, я всяко лучше твоей девки, — втянула она воздух тонким носом.
— Ты — хуже, — с похренмордой ответил я. — Моя подруга: пригляднее, сисястее, попастее и зеленее намного, — осудил я бледно-болотную, растерянно хлопающую клювом кикимору. — Пока-пока, — распрощался я с нечистью.
Закрыл дверь, поржали с «намного зеленее» в обнимку, чуть не продолжили вчерашнее, но собрались. Не вечно нам в болоте сидеть, а Ленке
Так что когда я уселся на водительский трон и двинул Трак в обратный путь, уже одетая Ленка плюхнулась в штурманский трончик и начала озвучивать заслуженное:
— Очень странный артефакт. Я такого не видела, Кащей, и даже не знала, что такое можно сделать. Так-то не сложно, но само исполнение… Больше по твоей специальности.
— Металломагия? — уточнил я.
— Угу. Там конструкт, в общем-то, несложный, ну от столбов у стражей Стального не сильно отличается. Но! — аж подняла она палец. — Поверх зачарованного сплава нанесена эта блямба. И это один и тот же металл!
— Погоди, — задумался я. — То есть структурно — это единый слиток. А в небывальщине на кусок его внутри — нанесено заклинание, так?
— Так. Точно металломаг — иначе никак не сделаешь, нарушится целостность самого артефакта.
— А это вообще — человек, ну или металюдь сделал? — уточнил я.
— Почти стопроцентно. Может, и нечистик или высшая нежить — но они так с эфиром не работают.
— Так, а что он делает?
— Перенос, Кащей. Накапливает эфир из окрестностей и, вроде бы, качал из снепперов. Кстати, скорее всего, поэтому они и не откладывали яйца, — задумчиво протянула Зелёнка. — И поддерживает прописанное число. Как только мы начали убивать снепперов — запустилась аккумуляция небывальщины для телепорта.
— Хм, а откуда?
— Не знаю. Судя по всему — вообще не совсем из материи. Что-то смежное, — пожала плечами Ленка. — Это недавно стало появляться, в сетке писали. Этакие миры-спутники, не небывальщина, но уже не материя.
— Типа миров призывных зверей у спирального? — уточнил я.
— Угу, очень похоже. Они ещё и небольшие, относительно. И это… ну не совсем Миры. Что-то вроде пространственных карманов, расширится они не могут, и привязаны к материи.
— Занятно, — признал я. — Заведу себе призывную поняшу… или две.
— Тебе меня мало?
— Мне тебя нормально. Но ты не хочешь поняшу?
— Поняшу… не знаю, — задумалась Зелёнка, но встряхнулась. — И вообще — хватит о глупостях!
— Поняши — это не глупости. Поняши — это важно. Дружба и Магия! — воздел я кулак, провозглашая абсолютную истину. — Но ладно. Значит выходит, какой-то свинтус специально натравил этих снепперов на ёлочных.
— Выходит так. Непонятно — для чего, правда. Малое поселение, никому не вредят.
— А если он антифеминист? — гонял я в голове варианты.
— Тогда бы он на Людмилово бы поперся, — хихикнула Ленка.
— А чего енто там? — заинтересовался я.
— А там как раз феминистки. Городок на три тысячи, расы — считай, все известные. Мужчины — законодательно поражены в правах.
— Вот
— Не надо! — с испугом выдала Зелёнка. — Ты… ну они не убивают, не порабощают…
— Не боись, Лен, я там ВЕСЕЛИТЬСЯ не собираюсь. Честно. И вообще не интересно. Если мужикам домохозяить нравится и девиц слушать — их дело. Там же не удерживают?
— Нет, — помотала ушами Ленка. — Ты про…
— Глупости не говори, — отмахнулся я. — Я в, общем-то, официальный Кащей массового поражения. С памятником. Так что нормально. Вот из-за чего…
— Потому что люблю! — заткнула уже меня Зелёнка и показала язык. — Дурацкий Кащей, — надулась она.
— Ну, какой есть, — хмыкнул я. — Я тебя тоже.
Ну, приятно, да. Пусть тоже знает.
— Так, ладно, всё это хорошо, — вынырнул я из пучин романтики. — У нас тут Быстрый вроде как на носу.
— А с манком-телепортом что? — заинтересованно вынырнула из пучин романтики Ленка.
— Как по мне — ничего. Точнее так же, как мы с лучом смерти думали. Есть у меня подозрение, что это испытание каких-то разработок. И в том, и в том случае.
— И так же думаешь на Стальное? — уточнила Зелёнка.
— Уже нет, — признал я. — Ну, в смысле, там — вероятнее всего. Но вот Славка в одну ушастую физиономию…
— В две.
— Хорошо, — не стал спорить я. — В одну ушастую физиономию и одно дверговское лицо творит офигительные вещи. И никто не мешает такому мудриле или парочке, без всякого Стального существовать. И гадить окружающим, — задумчиво протянул я.
— А зачем?
— Ну я откуда знаю, Лен? Я же злодей, а не гадёныш какой.
— Ну да, — признала Зелёнка.
— Вот да, — подтвердил я. — Так что в Стальном поузнавай, а дальше пусть они сами узнают. Даша с этим гномом…
— Дмитрием.
— Да хоть Иннокентием Смоктуновским, Лен. Узнаем что-то случайно — будем думать. А бегать и выискивать с языком на плече какого-то сумасшедшего гениуса — а ну его нафиг. Поинтереснее дела найдутся, — веско постановил я.
— Это да, — задумалась, улыбнулась и аж облизнулась неугомонная Зелёнка. — Так, ладно, — взяла она себя в лапки. — Первое — никаких гениусов, вроде бы, в Конфедерации не наблюдается. А был бы какой-нибудь Тесла Эйнштейнович — в сетке бы знали.
— Ну Славку-то видно не было.
— Было, просто он не делал ничего давно. Вот и информации на поверхности нет. А я сейчас поспрашивала конкретно — говорят нет, не появлялся такой. Много народу говорит, а операторы знают!
— И слышат голоса, — покивал я. — Нет и зашибись. В Стальном проверим — и нафиг вот это вот всё. Ты про Быстрый расскажи, детектив Зелёнка.
— Ну слушай, доктор Кащей, — улыбнулась Ленка. — И сама подробнее посмотрю, — признала она.
А через несколько минут я видел совершенно офигевшую мордочку Зелёнки. Через пять она, решительно нахмурившись, попросила меня остановить Трак. И с помощью Трифона, терминала и какой-то гоблинской матери необоримой силы, вывела на обзорный экран Трака данные. И звук подключила.