Плетеный человек
Шрифт:
Ну а в рамках самого что ни на есть поганого фоллаута — вполне подходящая сбруя, окончательно повеселел я. И берцы. Вот только надевать всё это на тухлотряпочного себя ни черта не хочется. А вид из окна не радовал ни разу. Руины не только от домов, но и магазинов. Водопровод — даже не смешно, хотя открытый кран продемонстрировал мне, что кроме самого факта моего бытия — чудес не наблюдается.
Так, ну в километре — парк. А в нём озёра. И вот как-то глубоко похрен на чистоту воды — чище меня гарантированно. Про радиацию можно просто забыть. А значит, прогуляюсь до парка, совершу, понимаешь,
Так что свернул я барахло в узел, из наиболее сохранного белья, насандалил боты, да и потопал вниз.
Лестница, к счастью, не обвалилась, но была присыпана мусором и осколками стекла. Без бот было бы неважно, мимоходом отметил я.
А на улице было… да херово было, подтверждая мои наблюдения. В сторону центра города, насколько хватало взгляда — руины. В сторону пригорода — тоже. Бомбили “с запасом”, чтоб их.
Но парк и лес уцелели, хоть и покорёженные, поломанные. Прошёл мимо магазинов, точнее обломков, что были магазинами, и понял, что ничего толкового не найду.
Но дом…
И тут внутри как будто лопнул канат. А мой дом с грохотом… обрушился. Перестав нарушать окружающий разор своей относительной целостностью. А мне стало чертовски легче. До этого оборванного каната я и не замечал внутреннее, весьма сильное напряжение.
Или, всё же, глюк? Да и пофиг, показалось или нет. Мне стало заметно лучше, жив. И променад в лесопарке я совершу, перестал я забивать голову.
А вот оказавшись в нём, заметно оскудевшем деревьями, с подпалинами пожарищ, я… не знаю. Сложно сказать. Почувствовал взгляд. Не так, как обычно, а отчётливее, что ли.
Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша. Точнее, продолжает. Наблюдатель в мёртвом парке мёртвого города. Ну да, а сейчас из кустов вылезет розовая поняша и человечьим голосом позовёт меня в Мир Дружбы и Магии.
Повглядывался я в кусты, но поняш не появилось. И этот факт был довольно эмоционально сложен: то ли радоваться этому непоявлению, то ли огорчаться, мдя.
Но смех смехом, а чувство наблюдателя не пропадало. Но в итоге я решил на него плюнуть — ну серьёзно, совершенно бредово. Редкий лес проглядывается, а даже если прошёл год, то рентгенов вокруг для высокоорганизованной жизни столько, что даже птиц и насекомых нет.
А я… или не высокоорганизованная. Или не жизнь, окончательно определился я. Ну и похрен, а помыться надо. Мытое и одетое умертвие звучит более гордо, чем немытое и голое.
Пруд оказался на месте, был завален листвой, ветками, но, в целом — вполне себе источник воды. И даже песочком потёрся, если не отмывшись дочиста, то явно став почище. И не столь тухлотряпочным, а оборвав пару веточек с молодой хвоей — так и вообще благоуханным стал, растеревшись.
Но дальше метра в пруд не заходил, зорко приглядывая за узелком за барахлом. Потому что чувство взгляда не пропадало и нервировало. Да ещё, в процессе помывки, стало странно раздваиваться, на что я забил окончательно. На шизу — похрен. А бережёное барахло точно останется моим, вне зависимости от шизы.
И тут, видимо в опровержение моих рассуждений, сзади отчётливо и громко плеснуло. Обернулся я рывком и выпал в осадок. И было с чего!
Из воды выбиралась голая, весьма и весьма аппетитная девица. И смотрела на меня и облизывалась эта девица ОЧЕНЬ однозначно.
А у меня, помимо того, что некоторая деталь организма начала приходить в готовность, по позвоночнику пробежал если не холодок, то мурашки.
И это ощущение запустило мозги. Хотя они ничего толкового не решили, кроме того, что раз я жив — так может, и ещё кто. Или воображение. Но девчонка — очень ничего. А вдуть… а почему бы и да?
Дурацкий мозг, поставил веский вердикт я. Не нравится мне эта девка. Точнее нравится, и хочется, но не нравится время, место, моя реакция на неё. И её поведение.
Тем временем, девка, завлекательно повиливая бёдрами, поглядывая на деталь меня, которой как раз увиденное красноречиво нравилось, вышла из воды по колено, встав в метре от меня. Облизнула полные губищи, да и низким, с придыханием голосом выдала:
— Иди ко мне, сладкий, — и руки развела, сиськами подрагивая.
А у меня стоящий вопрос резко упал и встал иной. Дело в том, что в воде за девкой я увидел её спину. И задница-то была весьма неплоха, вот только поверх неё и до плечей — гниль. Деталей я разглядеть не смог, да и не успел, но похоть как ножом отрезало. А из памяти полезли ассоциации о русалках. Настоящих, не морских девах, а нежити. С тухлым нутром, видным со спины.
Бред бредом, но бред всё вокруг меня, а это создание мне категорически не нравится.
Тем временем нежить обратила внимание на снижение интереса к её тухлой персоне. Посмотрела на меня требовательно.
— Ну что же ты, милый? Али я не желанна? А уж по ласке мужеской как соскучилась…
— Уйди, — просто произнёс я.
Довольно странно, когда я не знал — было страшно. А сейчас страшно не было, хотя хрень напротив меня — должна была пугать.
— Что же ты сладкий? — на этом она помацала сиськи, а я напрягся. — Всё равно моим будешь!!! — вдруг рявкнула нежить, кидаясь на меня.
А меня пронзила боль. Слабый отголосок Боли, в которой я жил чёрт знает сколько. И не от русалки. Последняя повисла на металлических канатах, выдернувших её из воды, пробившей руки, ноги и тело, вздёрнув и распяв.
Боль я чувствовал от этих канатов, в которые превратилась… моя рука! И я ощущал их как часть себя, только очень болезненно. Хотя, это была такая ерунда, по сравнению с тем, что было…
И, в бреду, меня окружающем, у меня появилось… наверное, оружие. Так, надо фрага добивать, окончательно решил я, с истерическим весельем. И канаты разошлись, разрывая нежить на куски.
Вот только кусков-то не осталось. Исчезла, рассыпалась искорками, вскоре погасшими.
А, за моей спиной, в лесу, послышался лёгкий удаляющийся топоток. И ощущение наблюдения исчезло.
— Ни черта не понимаю, — сообщил я своей, ставшей вполне живой и настоящей, руке. — Но очень интересно, — подытожил я, одеваясь.
2. анархО
И что это была за хрень, как это всё понимать? Эти мысли бились в голове, когда я задумчиво брёл по полуразрушенной дороге из города.