Плеядеанская история человечества

Гуань-Инь Амора

Или смотришь умиротворенно –

На закат Солнца.

О, Кроткий Муж, не взваливай на меня

Тяжесть своего почета,

Своей власти давать или уничтожать

Свою радость, свое сердце, свой образ и ценность.

Ведь этот груз

Слишком тяжел для меня.

Найди свой мир и счастье,

Самоуважение

и любовь.

Найди их в Боге и Богине.

Найди их в цветах и деревьях,

В ветре и заходящем солнце.

И поделись ими со мной.

Не говори,что я —

Твоя жизнь или смерть:

Мое одобрение — источник твоей силы;

Мое прикосновение — твое спасение;

Мои глаза — твое самопознание.

Иначе я буду презирать тебя,

А ты меня возненавидишь.

Та власть, что ты даешь мне,

Мне не нужна.

Она могла бы лишь

Рассеять мои сомнения,

Внушить мне чувство важности,

Нужности и ценности,

И ложное ощущение цели,

Но лишь на миг.

И ты отдалишь меня

От моей Сущности,

От истины моей души,

От Богини во мне,

От моей истинной силы и Света.

Ты, несомненно, навредишь мне,

С восхищением глядя на меня взором,

Полным одиночества и страдания,

Преподнося мне дары

В поисках одобрения,

Говоря комплименты,

Скрывающие твое отчаяние.

О, Кроткий Муж, когда ребенок спит

Так умиротворенно в твоем саду,

А рыцарь бросил

Меч, доспехи и щит,

Тогда, и лишь тогда приходи ко мне.

И лишь тогда сама я

Выбегу тебе навстречу.

Когда душа твоя со мной

Воссияет ярко сквозь твои глаза,

Полные любви,

Увидишь ты, что и мои глаза

Сияют и смотрят на тебя.

Когда ты даришь от сердца,

Когда слова твои не хвастливы,

Когда ты знаешь, кто ты без меня,

Я буду свободна для встречи с тобой

И отдам тебе всю любовь.

Ведь тогда мы будем знать:

Ни один из нас не умрет.

Смирение, доступное лишь тем двоим,

Что смирились перед собой —

Своей внутренней Красотой,

Мудростью, Божественной Сущностью, —

Придет к нам.

И рука об руку, в слиянии Света

наши звезды-близнецы вновь воссияют.

Закончив печатать эту поэму на компьютере, я увидела в окно прекрасного оленя с ветвистыми рогами. Он был совсем близко — метрах в пятнадцати. Я узнала в нем того оленя, что время от времени останавливался и слушал мое пение. С тех пор, как мы увидели друг друга, между нами возникла особая связь. Он осторожно подходил, пока я пела ему и бросала еду. Он качал головой вперед и назад и смотрел мне в глаза с безопасного расстояния в несколько метров. Но в тот день мы по– настоящему познакомились.

Увидев его, я поднялась наверх и наполнила миску виноградом. Затем вышла на улицу и села на землю в десяти метрах от него. Он следил за мной краешком глаза, и я чувствовала, что он более взволнован и насторожен, чем обычно. И я начала петь для него, одну песню за другой, пока наконец он не повернулся ко мне. Я заметила, что он не открылся мне, пока я не стала более спокойной и сконцентрированной. Я похвалила его за разборчивость, а затем с помощью телепатии спросила, как его зовут. Я услышала ответ: «Почувствуй мою сущность. Это мое имя». Я закрыла глаза и ощутила его энергию, и ко мне пришло имя «Эрнест». Это было точное отражение его сущности

^{note 4}

.

Эрнест медленно подошел ко мне метра на четыре, остановился, обнюхал землю в поисках брошенного мной винограда и съел те ягоды, которые смог найти. Затем он подошел на расстояние двух метров, куда я бросила еще немного сладкой приманки. Все это время я пела ему и говорила о том, что признаю его святость. Я пела песни «Ты так прекрасен для меня» и «Красота жизни» (эту песню я написала сама). Я придумывала куплеты о мире, который придет к животным и людям, когда мы наконец сможем доверять друг другу. Я пела и говорила ему, что он может обрести этот мир прямо сейчас. И когда мое сердце переполнилось слезами, бегущими из глаз, а голос стал хриплым, он ел с моих рук. Его глаза были всего в двадцати сантиметрах от моих, а ветвистые рога — еще ближе. Он то заглядывал мне прямо в глаза, все еще полные слез благодарности, то спокойно смотрел на угощение, доставлявшее ему наслаждение.

Вдруг Эрнест толкнул миску, стоящую у меня на коленях, и я поставила ее перед собой на землю. Он принялся усердно поедать виноград, и я взяла себе одну ягодку. Я съела ее, а он посмотрел на меня, вопросительно сдвинув брови. Я сказала: «Я ем пищу, что принесла тебе в честь нашего священного единения». Озадаченное выражение исчезло с его лица, и он продолжил есть. Опустошив миску, от ткнулся в мои руки, протянутые к нему и теперь пустые. Вылизав их и еще пару раз ткнув носом, он застыл, глядя мне в глаза, мокрые от слез. Мы установили связь.