Плеядеанская история человечества
Шрифт:
Изначальные венерианцы поддерживали генетическую чистоту своей расы. Уродливые дети появлялись лишь изредка, и их сразу же умерщвляли. Однако венерианцы становились более заносчивыми и склонными к соперничеству. О той системе ценностей, которую заново открыли и духовно развили их забытые жертвы, «красивые» даже не вспоминали, а затем она и вовсе исчезла из их памяти. Даже члены одного и того же класса соревновались друг с другом, чтобы определить лучшего из лучших, а не просто лучшего. Это стало новым этапом эволюции. Дух товарищества между людьми со схожими способностями и социальным статусом превратился в дух соперничества. Поначалу они конкурировали только по параметрам физической внешности, ума и творческих способностей, но вскоре это стремление превратилось в ревность и соперничество за любовников — победитель считал себя самым красивым и достойным, а проигравший втайне замышлял месть и желал реванша.
Тем временем отрицание духовной ценности и духовной красоты увеличивалось пропорционально росту одержимости физической формой и физическими достижениями. К тому времени,
Первые преступления
Год 3500
Обида, враждебность, ревность, зависть, предрассудки и мстительность заменили осознанность и независимость со-творения, а также давно забытое духовное равенство и духовную красоту. Низшие классы начали бунтовать и требовать независимости. Первые официальные действия они предприняли, когда группа бедняков решила объявить забастовку, выражаясь вашими понятиями, с требованием о том, чтобы все представители их класса собрались на митинге для предъявления своих претензий. Они хотели, чтобы их ценили не только за служение высшим классам. Они напомнили своим угнетателям, что являются незаменимыми членами общества и обеспечивают его самым необходимым, выращивая еду, стирая одежду и выполняя другую обычную работу. Они сказали богачам и среднему классу, что богатство должно распределяться более равномерно и честно и что они пришли на эту планету чтобы со-творять, а не доминировать.
Большая часть представителей высшего класса рассердилась и брезгливо отвернулась от них, говоря, что все это старые сказки, мифы творения, и даже если все это правда, то очевидно, что равенство — ложное понятие, что и доказывается их очевидным превосходством. И тогда несколько венерианцев начали выходить вперед из толпы, где сначала согласились спокойно ждать, пока будут говорить делегаты с более мягкими манерами. Они расталкивали людей, разжигая среди них еще больше злости и ненависти. В конце концов толпа начала драться. Бедные женщины таскали за волосы богатых, отнимая у них драгоценности, платки и все остальное, что было легко взять. Богатые женщины и мужчины били и толкали их, силой пытаясь остановить воровство, пока мужчины из низшего класса дрались с мужчинами из высшего. Все это закончилось убийством богатого коллекционера искусств и писателя, провоцировавшего более бедных людей и «случайно» забитого до смерти. Жена мужчины воскликнула: «Он умер. Мой муж умер, эти варвары убили его!» Внезапно настала тишина и драка прекратилась. Некоторые бедные женщины вернули то, что взяли, другие просто убежали из страха перед наказанием, и толпа молча разошлась. На следующий день около половины мужчин из низшего класса и некоторые из их жен отказались работать на высший класс. Они обещали, что отныне будут обеспечивать всем необходимым только себя и свои семьи, пока их просьба не будет удовлетворена. Вместо этого высший класс посовещался и решил не нанимать обратно тех, кто объявил забастовку, увеличить часы работы, пользоваться теми, кто остался верен им, и продолжать свою обычную жизнь.
Разумеется, это вызвало у всех еще больше злости и ненависти. Высший класс еще укрепил свое управление классом низшим, поощряя преданных за их служение и угрожая увольнением за общение с бунтовщиками. Мятежники ненавидели слуг, продолжавших работать. Они начали воровать у них и иногда запугивать угрозами и редкими стычками. Преданные служители ненавидели высший класс за власть, которую те имели над их жизнью. Они уступили, боясь, что не смогут выжить, и бросили своих друзей из низшего класса. Они злились на бывших друзей за то, что те заставили их делать выбор, и ощущали смешанное чувство вины, стыда, гнева и ненависти по отношению к ним, и тоже начали смотреть на них с презрением.
Теперь давайте оглянемся назад и найдем источник замешательства, отрицания, подавления, предрассудков и глубоко скрытых эмоций. Да, все дело в генетическом ухудшении вследствие кровосмешения. Хотя нарушители закона на момент возникновения проблемы не знали о генетическом вреде близкородственного скрещивания, они все еще чувствовали горечь и стыд по поводу этого открытия. Те, кто остался «красивым», втайне испытывали отвращение и ужас по отношению к мутантам, созданным их расой. Они отрицали страх испытать подобное на себе и стыд по поводу того, что способствовали этому. Они были обижены на «уродливых» и «отсталых» за то, что те напоминали им об этом. Страх уродства и умственной отсталости преследовал их во снах и в каждую секунду бодрствования. Эти негативные ощущения никогда не признавались открыто. Вместо этого «красивые» компенсировали их надменностью, ложным состраданием и согласием на уход мутантов и создание ими собственного поселения. Венериан– цы упустили возможность больше узнать о сострадании и любви к священной сущности каждого человека, предпочитая фокусироваться только на внешней форме. Разумеется, на уровне сознания они испытали облегчение и расслабление после ухода мутантов, но глубоко внутри у них остался страх оказаться хуже других. Тот факт, что где-то на их планете жили мутанты, стал источником боли. В подсознании этих красивых людей появилась темная сторона, они начали культивировать физическую красоту и художественное выражение в качестве возмещения за страх, стыд, обиду, предрассудки, недостаток сострадания и чистой любви. Однако они поддерживали «чистоту» расы.
Параллельно мутанты основали гораздо более духовную культуру, преуспевшую в сельском хозяйстве. Музыка, театр и искусство также развивались в их поселении, однако горечь по поводу старых предрассудков и превосходства поддерживала искусство на одном уровне с остальными сферами их жизни. Они были очень осторожны, стараясь предотвратить дальнейшие генетические мутации через кровосмешение, однако оставались расой с ущербными генами. Хотя желание воссоединиться с изначальным поселением всегда в некоторой степени присутствовало у них, собственная скрытая темная сторона удерживала их в изоляции. Глубоко внутри у них остались раны от стыда и страха к мутантам, созданным их расой. Они отрицали страх испытать подобное на себе и стыд по поводу того, что способствовали этому. Они были обижены на «уродливых» и «отсталых» за то, что те напоминали им об этом. Страх уродства и умственной отсталости преследовал их во снах и в каждую секунду бодрствования. Эти негативные ощущения никогда не признавались открыто. Вместо этого «красивые» компенсировали их надменностью, ложным состраданием и согласием на уход мутантов и создание ими собственного поселения. Венерианцы упустили возможность больше узнать о сострадании и любви к священной сущности каждого человека, предпочитая фокусироваться только на внешней форме. Разумеется, на уровне сознания они испытали облегчение и расслабление после ухода мутантов, но глубоко внутри у них остался страх оказаться хуже других. Тот факт, что где-то на их планете жили мутанты, стал источником боли. В подсознании этих красивых людей появилась темная сторона, они начали культивировать физическую красоту и художественное выражение в качестве возмещения за страх, стыд, обиду, предрассудки, недостаток сострадания и чистой любви. Однако они поддерживали «чистоту» расы.
Параллельно мутанты основали гораздо более духовную культуру, преуспевшую в сельском хозяйстве. Музыка, театр и искусство также развивались в их поселении, однако горечь по поводу старых предрассудков и превосходства поддерживала искусство на одном уровне с остальными сферами их жизни. Они были очень осторожны, стараясь предотвратить дальнейшие генетические мутации через кровосмешение, однако оставались расой с ущербными генами. Хотя желание воссоединиться с изначальным поселением всегда в некоторой степени присутствовало у них, собственная скрытая темная сторона удерживала их в изоляции. Глубоко внутри у них остались раны от стыда и страха перед собственной физической неполноценностью. Эти страх и стыд были прикрыты духовной верой в равенство, независимость, внутреннюю красоту, но на эмоциональном уровне раны все еще не затянулись.
Мутанты нашли достойную работу даже для самых отсталых, относились ко всем как к равным, вместе воспевали и прославляли дух и развивались как раса. Однако их генетическая ущербность была вполне реальной и никуда не делась, поскольку деградация мешала их душам и духу полноценно воплотиться и функционировать в полную силу.
Парадокс ситуации был таков: каждое поселение глубоко нуждалось в том, что было у другого. «Красивым» людям, поглощенным физическим аспектом, нужна была духовная чистота и память о невинности мутантов. А мутантам нужная была генетическая чистота, чтобы вновь обрести утраченные способности и суметь полноценно воплотить душу в теле. Но никто из них не мог преодолеть скрытые раны и отрицание и осознать потребность друг в друге. Разделенные многими километрами, они все же оставались на одной планете. Поэтому то, что происходило в одной группе, оказывало психологическое и подсознательное влияние на другую.
Преступники покидают первое поселение
Год 3800
Примерно через 3800 лет после заселения Венеры группа преступников-бунтовщиков из первоначальной колонии решила перебраться в другое место с целью начать все заново на основе справедливости. К тому времени кражи и убийства уже были широко распространены, начались изнасилования. Эта новая форма жестокого наказания стала непосредственным отражением глубокой ярости людей и их потребности покарать других за обладание тем, чего у них самих не было и, как они думали, не могло быть. Насилие над их телами устраняло сексуальную недоступность и ненависть к разобщенности и говорило жертвам: «Смотри, ты не лучше меня, ведь я могу отнять у тебя то, чего ты не хочешь дать мне». Ложное ощущение власти, порожденное таким насилием, вынудило средний и высший классы начать гражданскую войну. У мятежников из низшего класса не было шансов на победу, так что они скооперировались, украли припасы и ночью ушли к холмам на дальнем западе. Через месяц бунтовщики увидели поселение мутантов. Скромный город стоял на склоне холма, богатого зелеными пастбищами, реками и ручьями, дикими растениями и естественной красотой, ранее не виданной мятежниками. Они испытали смешанную реакцию из потрясения и страха. Поскольку они умели оставаться незамеченными, они решили послать шпионов после наступления темноты, чтобы понаблюдать за этими людьми. Шпионы вернулись через два дня, рассказав об очень тихой и скромной группе «странных и уродливых» людей, ведущих простую жизнь. Все они казались спокойными, довольно счастливыми и одинаково обеспеченными.