Плохая девочка. 2 в 1
Шрифт:
– И у Кая будут проблемы из-за драки! – Вика угрожающе взмахивает перед моим лицом наманикюренным ноготком. – Вот увидишь! Я этого так не оставлю! Никто еще не оставался безнаказанным, пытаясь унизить членов моей семьи!
– Так страшно, аж коленки трясутся. – Безразличным тоном произносит Алина.
А я продолжаю внимательно смотреть на Вику даже тогда, когда она, развернувшись на каблуках, уносится прочь.
Кай
– Значит, это правда? – Спрашивает ректор,
Мы вдвоем в его кабинете, дверь плотно закрыта.
– Что именно? – Я разваливаюсь на стуле, стоящем напротив.
Его серые глаза изучающее пробегаются по моему лицу.
– То, что сказал мне ведущий игрок нашей команды по керлингу.
– Этот стукач Лернер? – Хмыкаю я.
Ректор решает проигнорировать мой выпад.
– Кай, ты действительно затеял драку на осеннем балу? – Хмурится он.
– Да. – Киваю я. – Но если уж быть честным до конца, то он ударил первым.
– И что же его спровоцировало? – Мужчина складывает руки на груди.
– Я поцеловал его девушку. – Отвечаю я. – Формально его, но на самом деле… Короче, она моя сестра, и я не хотел, чтобы этот тип ее лапал.
В памяти всплывают события того вечера, и я напряженно сжимаю челюсти.
– Кай, ты ведь знаешь, как для меня важен этот бал? Данное мероприятие способствует развитию университета, расширению его связей. – Ректор качает головой. – И я не хочу, чтобы впредь кто-то омрачал столь важные для учебного заведения мероприятия, и чтобы мы, не дай бог, попали в газеты.
– Он первым ударил. – Напоминаю я нетерпеливо.
Мужчина тяжело вздыхает, раздраженный тем, что я его прервал.
– Я видел твою характеристику, когда подписывал документы на перевод. – Говорит он. – Твои преподаватели не слишком лестно о тебе отзываются, Кай.
– Они просто идиоты.
– Но мы тут идиотов не держим.
– Знаю. Простите.
Я из последних сил выдерживаю на себе его тяжелый взгляд.
– Я принял тебя в наш университет потому, что мне сообщили о твоих спортивных заслугах. – Тон ректора суровеет. – Потому что мне рекомендовали тебя как подающего надежды хоккеиста. И я закрыл глаза на многие факты твоей биографии, Кай, в надежде на то, что однажды ты принесешь нам пользу, станешь частью нашего большого и уважаемого общества.
– Да. – Отвечаю я. – И спасибо.
Ощущение, что тучи сгущаются, неприятно холодит затылок.
– У «Большого» есть определенный статус. – Задумчиво произносит ректор. – Ставить его под сомнение неблаговидными поступками я не позволю. И оставить субботнее происшествие без внимания тоже не могу, поэтому мне придется наказать виновных. Даже если это был разовый инцидент.
Я опускаю взгляд, затем снова поднимаю на него.
– Хорошо. Мы с Лернером устроили драку. – Приходится признать мне. – Если он больше не полезет, это не повторится. Обещаю.
– У Максима сломан
– Сломан нос? Что за чушь? – Внутри у меня закипает. – Я видел его! Максимум, что там было – небольшой отек. Через неделю не останется и следа!
– Тебе следует успокоиться, Кай. – Холодно говорит ректор. – Я не позволю говорить со мной в таком тоне.
– Предлагаете мне успокоиться? – Я взмахиваю руками. – Да этот жалкий трус нажаловался папочке, и вы тут же испугались, что можете потерять богатого спонсора?
Мужчина долго смотрит на меня, а затем уголки его губ приподнимаются в легкой полуулыбке.
– Сделаю вид, что не слышал этого.
– А разве это не так?
Ректор глубоко вдыхает и выдыхает.
– Как ты знаешь, мы спонсируем спортивную академию. – Наконец, говорит он. – А, значит, в моей компетенции просить о взыскании.
– Что вы имеете в виду? – Напрягаюсь я.
– Час назад мы переговорили с твоим тренером, Кай.
– И? – Я поднимаюсь со стула. – Вы что, решили вышвырнуть меня из команды за то, что я навалял этому придурку Лернеру?
– Ты на две недели вывел из строя ведущего игрока нашей керлинг-команды, поэтому…
– Не-е-ет! – Тяну я.
– Поэтому, – продолжает он, – я считаю, что будет справедливо, если тебя отстранят на тот же срок.
– Тренер не пойдет на это. – Растерянно говорю я. – У нас на неделе важные игры…
– Он согласился со мной. – Пожимает плечами мужчина. – Поэтому с этого момента и на следующие две недели ты, Кай Турунен, освобождаешься от посещений тренировок в спортивном центре университета, а также домашних и выездных игр команды.
– Вы не можете… – Выдыхаю я.
– Могу. – Заверяет ректор.
– Не надо. Пожалуйста.
Только не хоккей. Лишить меня единственной в жизни отдушины это хуже, чем просто наказание, это смерть. Лишив меня хоккея, они обрежут мне крылья.
– Ты должен сделать выводы, Кай. За каждый наш поступок мы несем ответственность. Последствия наших деяний в рамках учебного заведения отражаются на всех его участниках и процессах. Это взрослая жизнь, сынок.
– Да идите вы… – Рычу я, направляясь к двери.
Куда – не уточняю.
– Хлопнешь дверью, и вылетишь из Большого к чертовой матери. – Предупреждает ректор.
Мне хочется сделать ему наперекор, но на кону моя спортивная судьба. И я выхожу, придержав чертову дверь. И ненавидя себя за эту слабость.
– Привет. – Голос Марианы так тих, что больше похож на писк.
Я чуть не врезаюсь в девушку. Сердце заходится яростным стуком.
– Чего тебе? – Бросаю зло.
И продолжаю путь по коридору университета.
Она бросается за мной.