Плохая примета, или За мужем не пропасть

Квин Алиса

– Нет, к сожалению, – качнула я головой, – ее воспитывает старшая сестра, а родители у них умерли.

– Спасибо, – он задумчиво кивнул мне и отпустил.

Я рванула из кабинета как ошпаренная. Меня колотила нервная дрожь. Псих какой-то! На урок истории я почти опоздала. Не хватало еще из-за красавчика учителя пропускать уроки.

Лелька пристала ко мне с расспросами.

– Что он хотел от тебя?

– Не знаю, – я пожала плечами, – какой-то бред. Спрашивал меня, действительно ли я выполнила домашнее задание, а потом спросил, давно ли мы с тобой знакомы.

– Что? –

Глаза Лельки загорелись, – и ты молчишь?

– Нет, не молчу, – ответила я, – что тут такого?

– И ты еще спрашиваешь, – возмутилась подруга, – это же сам мистер Тиган! – По мне, он полный псих, – пробормотала я.

– Сама ты псих!

– А ты видела его глаза?

– Конечно, видела, – Лелька как то даже обиделась, – они мне снятся каждую ночь.

– Наверняка это линзы, – выдала я.

– С чего ты взяла?

– Они у него иногда светятся, – я вспомнила этот зеленый свет и поежилась, – зачем ему такие линзы? Детей в школе пугать? Или таких дурочек как ты впечатлять? Наверняка заказал из Китая.

– Если честно, – сказала Лелька, – я такого не видела. Это у тебя глюки. Ты мне лучше еще раз расскажи, как он у тебя про меня спрашивал.

Я закатила глаза. От нее так просто не отделаешься. Лучше бы я ей ничего не говорила!

До конца учебного дня только и разговоров было о мистере Тигане. Я уже его тихо ненавидела. Особенно, когда представляла, как приду домой и вместо того чтобы сесть читать свои любимые книжки, буду готовить два задания по английскому. Что за день то такой сегодня!

Пришла домой. Как всегда Сэм и Лана были еще в университете. Бабушка тоже, куда-то ушла. Тем лучше. Я приготовила себе пару бутербродов и засела за словари. Часа через два хлопнула входная дверь. Ко мне в комнату заглянул Сэм.

– Привет, мелкая, – улыбнулся он мне. Я хмуро помахала ему рукой. – Чего злая такая?

– Много задали по английскому.

– Помочь?

Я с надеждой подняла на него глаза. Он засмеялся.

– Давай, показывай, что там у тебя.

С ним дело пошло гораздо быстрее и веселее.

– С тебя ужин, мелкая, – я согласно кивнула, – зачем вам столько задали?

– Оказывается, – промямлила я, – первая работа была задана на лето, а я об этом не знала.

– Тогда почему ты об этом не сказала учителю? – Сэм сосредоточенно набирал текст на ноутбуке.

– Не знаю, растерялась, наверное. На автомате сказала, что сделала, просто дома забыла. Потом уже стыдно было признаваться. А сегодня новое задание.

– Почему стыдно было признаваться? – не понял брат.

– Я вообще не помню не то, что задание, я учителя увидела сегодня в первый раз.

– Ну, ты даешь, – присвистнул Сэм. Я опустила глаза. Действительно, как можно забыть ТАКОГО учителя? – Ладно, прорвемся, – подбодрил меня кузен.

– Слушай, а как мне составить генеалогическое древо? – спросила я, – Я ведь никого не помню.

– Да какая разница, – изумился мой спаситель, – сейчас придумаем что-нибудь. Ты напиши имена тех, кого знаешь, остальных выдумаем, а я переведу все.

Я с радостью стала писать на листе обо всех родственниках, кого

помнила. К сожалению, моих родителей я почти не знала. Их не стало, когда мне было семь лет. Я помню, как плакала бабушка, как дядя Валера – папин брат и отец Семена и Ланы смотрел на меня большими печальными глазами и гладил по голове. Первое время я ждала, что мама придет ко мне в комнату, чтобы поцеловать меня на ночь, что папа повезет меня гулять в парк. Я не хотела без них садиться за стол кушать, долго ночами не могла заснуть. На мои вопросы, где родители, бабуля не отвечала, переводила тему и давала мне конфетку. Однажды Лана, не выдержав моего тоскливого настроения, выдала мне:

– Перестань их ждать! Не будет больше у тебя мамы с папой, похоронили их!

Я не поверила ей. Что это значит – похоронили? Она просто меня не любит, вот и говорит гадости. Время шло.

Время шло. Я перестала их ждать. Скучала, конечно, безумно, плакала, но уже не ждала. Бабуля забрала меня к себе в дом, там выделила отдельную комнату. Устроила в школу рядом с домом. Через год к нам переехали Сэм и Лана. Их родители получили работу в Лондоне. Они присылали приличную сумму каждый месяц на счет бабушки. На эти деньги мы и существовали.

– Мелкая, – голос Семена вывел меня из воспоминаний, – ты чего зависла?

– Ничего, – я смахнула, непрошенные, слезы, и принялась за работу.

Через пару часов пришла Лана. Она хмуро заглянула к нам.

– Что сама уроки вообще делать не можешь? – презрительно скривив губы, спросила она меня.

– Тебе какая разница? – огрызнулась я.

– Мне без разницы, – фыркнула она, – но в жизни, кто тебе будет помогать, если ты знания не получаешь?

– Что ты пристала, – заступился за меня Сэм, – займись своими делами.

Она гордо удалилась.

– Лучше сделай нам чай, – вслед ей крикнул брат.

– Ага, щаз! – засмеялась она.

– Вот, язва!

– А где бабушка? – вспомнила я.

– Вроде, к подруге поехала, – пожал плечами Сема, – сказала, что завтра вернется. Иди пока ужин приготовь.

Я покорно поплелась на кухню. Готовить я умела, но не любила этим заниматься. Но куда деваться? Обещала же.

После ужина, мы доделали обе мои работы по английскому. Я засела за другие уроки. Помощь Сэма мне уже была не нужна, поэтому он отправился на свидание. Лана тоже ушла по своим делам. Я осталась одна.

Во сне я металась. Мне снилась какая-то ерунда. Я от кого-то убегала. Мне было безумно страшно. Этот страх гнал меня в неизвестном мне направлении. От кого я бежала, почему боялась было не ясно. Важно было просто бежать. Проснулась я в холодном поту. Сердце колотилось словно сумасшедшее. Осталось неприятное послевкусие от моих сновидений. Меня колотила нервная дрожь. Да уж, нервы ни к черту! Я, шлепая босыми ногами, поплелась на кухню выпить воды. За окном уже светлело. Я застыла, глядя на рождающийся день. Свежий ветерок чуть тревожил мои волосы у лица. Я глубоко вдохнула чуть холодноватый воздух, зябко поежилась и включила чайник. Совсем скоро нужно собираться в школу, все равно уже не засну, так хоть кофе выпью.