Плохие парни
Шрифт:
– Но чего ради он продолжал доверять вам после того, как узнал, что вы шпик?
– Как я уже сказал вам, мы с ним родственные души. Кстати говоря, именно я навел его на мысль о том, чтобы перекинуться на сторону нью-йоркских крестных отцов. Да и отрубленные головы – это была моя идея. Но вам придется признать вот что, Берт. У каждого из нас, у меня и у Ричи, было то, чего отчаянно недоставало другому. Ему нужна власть, а мне – деньги. Соединившись, мы оба получили то, что хотели.
Гиббонс с отвращением нахмурился.
– Какая вы падаль! Не верю, что дело тут только в деньгах.
Кинни отпил кофе.
– Да вам этого и не понять, Берт. Вы живете как монах, вас не интересуют вещи, и главное, у вас нет детей. Деньги не значат для
– Ну да, допустим. И вашей матушке понадобилась сложная операция.
– Очень дорого стоит учеба в колледже, Берт. В наши дни приличное образование стоит шестьдесят тысяч долларов – и это всего лишь до уровня бакалавра. С учетом инфляции и возраста моих детей только на их образование мне понадобится шестьсот пятьдесят тысяч. А заработки специального агента, Берт, вам известны. Даже если меня завтра назначат директором ФБР, я этого никогда не осилю.
– Можно послать их в технический колледж. А девочек выучить на парикмахера.
Он сказал это лишь для того, чтобы хоть как-то досадить Кинни.
Тот ухмыльнулся.
– Это не для меня, Берт. Нет, мои дети получат все самое лучшее. По крайней мере, все то, что было у меня самого; Потому что, представьте себе, жизнь в нашем мире становится с каждым днем все суровее и конкуренция, с которой им придется столкнуться, – все ожесточеннее.
Гиббонс в ответ на это просто покачал головой. Еще не хватало сочувствовать этому мерзавцу. Просто невероятно, как ублюдки вроде этого ухитряются подвести рациональную основу под что угодно, включая даже убийство, лишь бы дело обернулось к их вящей выгоде. Не только подвести рациональную основу, но и представить это столь естественным и логичным, как будто речь идет о явлении природы. Да пошел бы он ко всем чертям.
– Поверьте мне, – продолжил меж тем Кинни, – я пытался, конечно, добиться всего этого иным способом, но Варга предложил мне уникальную возможность – такую, какая выпадает один раз в жизни. И я решил, что это – приемлемое решение стоящей передо мной финансовой проблемы. У меня, строго говоря, не было другого выхода. Вы уверены, что вам действительно не хочется кофе? Я ведь припас для вас стаканчик.
Гиббонс потупился. От взгляда на Кинни ему хотелось блевать.
Кинни, с шумом выдохнув, поднялся с места.
– Что ж, если это послужит вам утешением, я проинструктировал парней оставить вас на какое-то время в покое. Мы вам ничего не сделаем до тех пор, пока не найдем вашего дружка Тоцци. А к тому времени я постараюсь уже решить, кому из вас умирать первому, а кому для начала полюбоваться гибелью друга. Хотя, вполне возможно, я придумаю что-нибудь, чтобы вы умирали одновременно, наблюдая друг за другом. – Он допил свой кофе. – Еще увидимся, Берт.
Гиббонс прислушался к удаляющимся по длинному помещению гулким шагам Кинни. Он ненавидел этого ублюдка сильнее, чем ненавидел когда-нибудь кого бы то ни было за всю свою жизнь.
Глава 31
Тоцци стоял в густых кустах, его ноги утопали в мягкой почве, спиной он прислонился к каменной ограде. Отсюда ему был виден весь дом. Крисси смотрела телевизор на первом этаже. Другие дети, должно быть, уже спали, было около одиннадцати. Миссис Кинни наверху хлопотала в спальне, расхаживая по ней в купальном халате. Кинни сидел за письменным столом у себя в кабинете. Последние полчаса он разговаривал по телефону.
Пробираясь сюда вдоль ограды, Тоцци оцарапался о какую-то ветку, и щеку сейчас саднило. В тот момент он не обратил на это внимания, потому что опасался главным образом встречи с собаками. Газон в этой части двора был ровным, и к задней стене дома лепилась собачья конура. Он боялся, что поганый пес примется лаять и переполошит всю округу. Но, к счастью, пса, должно быть, забрали в дом, потому что Тоцци пересек двор без осложнений. Он решил, что сможет незамеченным пробраться к дому Кинни только задними дворами. Собственно говоря, он даже не стал предварительно осматривать улицу. Он был уверен, что в машине неподалеку от входа сидит, поджидая его, пара-тройка боевиков Варги. Пускаясь на нынешнюю авантюру, он исходил из того, что ни на заднем дворе, ни в самом доме засады не будет. Если бы Кинни позвал бойцов в дом, то ему пришлось бы многое объяснять жене. Бюро категорически не рекомендовало своим сотрудникам смешивать служебные дела с личными, и миссис Кинни наверняка знала об этом, а если все боевики Варги выглядят как два жалких мерзавца, которых Тоцци мельком увидел сегодня утром, то Кинни весьма непросто убедить жену в том, что это его коллеги из ФБР.
Наблюдая за телефонными переговорами Кинни, Тоцци подумал, что значительная часть их наверняка связана с его собственной персоной. Должно быть, скликает побольше добрых молодцев, чтобы те поскорей отыскали «второго».
Тоцци устал. Он тревожился за Гиббонса. Ему страшно хотелось прямо сейчас всадить пулю между глаз Кинни. Всю ночь и весь день он провел, обдумывая, сложившуюся ситуацию и свои возможные действия в надежде перехитрить этого сукиного сына во что бы то ни стало, а сейчас ему все надоело, и он устал от непрерывных размышлений.
Позади остались чудовищные двадцать четыре часа. После того как в квартиру Гиббонса прибыла пицца, Тоцци не мешкая убрался оттуда. Он понимал, что за ним, возможно, следят, но у него сложилось интуитивное ощущение, что брать они его сейчас не станут. Сейчас – еще не станут. Ситуация была слишком выигрышной для Кинни, чтобы он не захотел ею воспользоваться. Тоцци значился в розыске, а Гиббонс получил задание найти и обезвредить его. Если сообщникам Кинни удастся припереть Тоцци где-нибудь в темном углу и уничтожить без свидетелей, они смогут затем ликвидировать Гиббонса из собственного оружия Тоцци, чтобы все дело сложилось в классическую схему: отважный агент гибнет в схватке с уходящим от заслуженного возмездия дезертиром. Кинни, разумеется, заявит о том, что был единственным свидетелем смертельного поединка, и это превратит его в героя, потому что именно он, а не кто другой в конце концов нейтрализует маньяка Тоцци. Тем самым Кинни не только избавится от угрозы разоблачения, но и заслужит Золотую звезду и окончательно укрепится в звании отличника, сукин он сын.
Покинув квартиру Гиббонса, Тоцци уложил его кольт в багажник своего «бьюика», вместе с остальным оружием, и сорвался с места, устремившись вдоль реки на север. Он ехал узкими дорогами, чтобы иметь возможность обнаружить за собой хвост. К тому времени, как он добрался до моста Джорджа Вашингтона в Форт-Ли, он пришел к выводу, что его никто не преследует. Но тут-то Тоцци и ударился в панику. Внезапно он осознал, что у него нет никаких ниточек, способных вывести на Гиббонса, и с ужасом подумал о том, что способен сделать Кинни с его другом и напарником. Кинни был безумцем, он был мясником. Здесь-то Тоцци и начал сомневаться в том, что Кинни предпочтет прибегнуть к глубоко продуманной инсценировке. Возможно, он уже обезглавил Гиббонса, пополнив ужасный список, в котором были Ландо, Блэни и Новик. Возможно, он пренебрег разоблачениями со стороны Тоцци, потому что решил: никто не отнесется всерьез к свидетельству дезертира. Возможно, он посчитал более разумным сперва расправиться с Гиббонсом, а уж потом позаботиться о Тоцци.
Гоня машину на юг по объездной магистрали, Тоцци при мысли обо всем этом обливался холодным потом. Ему надо найти Гиббонса – и сделать это как можно скорее. Ему пришло в голову, что Кинни, возможно, уже устроил засаду в мотеле, где он снимает номер. Тоцци искренне понадеялся на то, что так оно и будет. Потому что ему было наплевать на любые планы Кинни схватить его, используя Гиббонса в качестве наживки. Если, дай Бог, тот строит такие планы, Тоцци необходимо пойти на этот риск, потому что засада может вывести его на нынешнее местонахождение Гиббонса прежде, чем Кинни вновь испытает людоедскую потребность в убийстве.