Плохиш. Студентка. Препод
Шрифт:
Облизываю пересохшие губы, боясь поднять взгляд. Ещё минуту назад я молилась, лишь бы меня не убили, а теперь молюсь совсем о другом. Лишь бы они не сидели так близко… Или, быть может, наоборот, сидели? Чёрт! В голове столько противоречивых мыслей!
— Хм… — ничего не успеваю ответить, прежде чем Никита начинает говорить. — Кажется, я где-то уже видел такие татухи… — в его голосе слышится неприкрытая издёвка. — И когда только ты успела их так внимательно разглядеть, ммм, негодница?
От его низкого, чуть хрипловатого голоса меня начинает
— Какой внимательный Оленёнок… — Андрей задумчиво проводит указательным пальцем по моему колену. Кожа вспыхивает и покрывается мурашками. В горле пересыхает от дикого сердцебиения. Кровь превращается в сумасшедший коктейль из адреналина, возбуждения и страха! Он бьёт в голову посильнее папиного вина…
— Не такой уж внимательный, — с прежней издёвкой продолжает Никита. — Вот тут ты перепутала надпись, а здесь, — он тычет в бицепс нарисованного парня. — Рисунок неточный. — Внезапно Никита отстраняется и в одно движение стягивает через голову чёрный свитер. — Вот, посмотри сама.
Я не могу не обернутся. Шикарное тело Плохиша предстаёт передо мной во всей красе. Широкие грудные мышцы, раскачанные бицепсы с проступающим рисунком вздыбленных вен, крупная шея с ходящим вверх-вниз кадыком и кубики пресса, по которым вниз от пупка уходит тёмная поросль волос…
Мои глаза расширяются… Мне могу отвести взгляд от его тела. Чёрт… ну почему же о так хорош!
— Видишь, детка, — Никита берёт меня за ладонь и подносит её своей груди. Дотрагиваюсь до неё озябшими от волнения пальцами и нервно сглатываю. — Вот тут ты ошиблась.
Он указывает на одну из своих причудливых витиеватых татуировок… Они очень красивые… Кажется, словно его спортивное тело — идеальный холст художника, на котором можно увековечить свои творения…
Вот только разглядеть, где же именно я ошиблась так и не получается — в приглушённом свете ночника перед глазами всё расплывается, но я, словно заворожённая, продолжаю рассматривать его…
Пальцы Андрея идут всё выше по моему бедру. Дыхание сбивается, и я чувствую между ног тот самый жар, что не давал мне покоя весь день! Между ног всё также скользко и липко… Ведь я так и не довела дело до конца! Не сбросила это грёбанное напряжение, так и оставшись неудовлетворённой!
Пока Никита заставляет меня трогать себя, тихо рассказывая что-то о каждой из своих татуировок, Андрей опускает руку между моих слегка разведённых бёдер. Когда его палец словно случайно касается моих влажных складок и задевает клитор, тело конвульсивно дёргается, заставляя меня взволнованно выдохнуть.
— Ммм… — Андрей одержимо шепчет мне на ухо. — Какая ты мокрая, детка. Чем же ты тут занималась, пока нас не было, а?
Щёки и уши печёт от осознания того, что эти несносные мужчины всё поняли. Они знают, чем я занималась, знают, как я мечтала об их грязных
Другой рукой Андрей берёт меня за подбородок и заставляет повернуть голову к себе. Впивается в мои глаза своими яркими синими. Чувственные губы Препода изгибаются в хищной ухмылке:
— Дрочила на нас с Ником, правда, крошка?
В этот момент его пальцы отодвигают в сторону промокшую насквозь полоску трусиков и погружаются в моё скользкое желание…
Я… не могу сопротивляться, когда Никита кладёт мою руку на свой вздыбленный бугор в области паха и заставляет двигать по нему через плотную ткань тёмных джинсов.
Андрей умело дразнит клитор и меня прошибает электричеством!
Я задыхаюсь, глядя в его бесстыжие глаза…
— Нужно быть осторожной в своих желаниях, Оленёнок, — цедит он сквозь плотно сжатые зубы. — Самое страшное случается именно тогда, когда они сбываются!
Глава 24
Олеся
Пальцы Андрея скользят по складкам всё более напористо. Стараюсь дышать ровнее, но у меня не получается. Никита крепче прижимает к паху мою ладонь, не давая ей улизнуть. Чувствую его твёрдость, и снова заливаюсь краской.
Мои пальцы смыкаются на его члене. Он заставляет двигать ими вверх-вниз, массируя его прямо через джинсовую ткань. Испуганно смотрю на каждого из мужчин по очереди. В их глазах плещется дикая похоть, и меня захлёстывает ответным возбуждением.
Сразу двое… что же со мной не так? Я же никому до встречи с ними ничего подобного не позволяла, а теперь… неужели разрешу…
Андрей снова хватает меня за подбородок, не давая отвернуться.
— Ты сводишь меня с ума, — хрипло шепчет, и я вполне ему верю! Ведь его взгляд как раз полон его… Дьявольского безумия!
Препод резко приближается и впивается губами в мой пересохший рот! Напористо, жгуче… Горячие требовательные губы сминают мои, не давая шанса к отступлению! Самое ужасное, что отступать мне совсем не хочется… даже наоборот, хочется большего, хочется непристойного…
Его грубоватые ласки разжигают настоящий пожар между ног. Палец всё активнее дразнит головку клитора, сжимает, а потом снова обводит его по кругу.
В голове гудит, и я судорожно вдыхаю, чувствуя, как кровь наполняется кислородом!
Андрей привстаёт, и толкает меня на диван. Никита отпускает ладонь и тоже стаёт, давая мне лечь на спину. Теперь, когда они оба возвышаются надо мной, я снова пугаюсь, чувствуя себя полностью в их власти… Что же я творю… ведь я девственница… Неужели так можно?
Мысль о том, что эти двое почти незнакомых мне мужчин хотят забрать то, что предназначалось единственному и любимому разом отрезвляет. Словно по щелчку пальцев мозг проясняется, и я свожу ноги плотнее.
— В чём дело, детка? — Андрей наклоняется, опаляя обнажившиеся бёдра горячим дыханием.