Плоть и кровь
Шрифт:
Алое пятно на простыне быстро увеличивалось. Шамир прилагал бешеные усилия, борясь со все возрастающим страхом.
Он вошел в Набилю рукой и постарался расширить шейку так, чтобы можно было извлечь послед. Удалив окровавленный комок, доктор надорвал околоплодную сумку и направил плод книзу, помогая ему выйти наружу. Потом он ловко перерезал пуповину и, затаив дыхание, повернулся к Набиле. У него вырвался вздох облегчения: кровотечение прекратилось. Тогда только Шамир позволил себе в первый раз взглянуть
Девочка была мертва — он давно знал это. Шамир перевел взгляд на жену; слезы заволокли ему глаза. Никогда ей не подарить ему сына! И вообще никого. Угроза ее жизни была слишком велика — он позаботится о том, чтобы она больше не беременела. Шамира охватило отчаяние. Может, она права и смерть—лучший выход?
— Доктор! — позвал из-за полога Бен Эзра.
Шамир устремил в ту сторону невидящие глаза, не в силах вымолвить ни слова.
— Моя жена, доктор! — в голосе Бен Эзры слышалось отчаяние. — Она не дышит!
Повинуясь рефлексу, Шамир схватил сумку с инструментами. На пороге он обернулся и посмотрел на жену. Морфий надежно делал свое дело: она сладко спала. Он быстро вышел в другую комнату и опустился на колени перед неподвижной женщиной, пытаясь при помощи стетоскопа уловить биение ее сердца. Ни звука. Тогда он не мешкая сделал укол адреналина прямо в сердечную мышцу. Потом открыл женщине рот и попытался вдохнуть в ее легкие чуточку воздуха. Тщетно. Шамир повернулся к мужчине.
— Мне очень жаль.
Бен Эзра впился в него взглядом.
— Не может быть, чтобы она умерла! Я видел, как у нее шевелился живот!
Шамир вновь перевел взгляд на женщину. Бен Эзра оказался прав — живот умершей продолжал вздыматься и опадать.
— Ребенок! — выдохнул Шамир и молниеносным движением извлек из сумки скальпель.
— Что вы делаете?
— Ребенок, — отрывисто произнес врач. — Еще не поздно спасти ребенка!
У него не было времени раздевать женщину, и он стремительно рассек материю, обнажив огромный, уже слегка посиневший живот.
— Закройте глаза и не смотрите.
Бен Эзра подчинился. Шамир в мгновение ока сделал надрез. Тонкая кожа лопнула с громким хлопком — точно вылетела пробка из бутылки шампанского. Он вскрыл брюшную полость и через несколько секунд уже держал в руках крошечное тельце. Шамир перерезал пуповину и пару раз шлепнул новорожденное дитя. Шатер огласился громким плачем здоровенького младенца.
— У вас родился сын, — сказал Шамир, поворачиваясь к Бен Эзре. Тот со странным выражением лица смотрел на врача, не в силах вымолвить ни слова.
— У вас родился сын.
К глазам Бен Эзры подступили слезы.
— Что мне с ним делать? Впереди — шестьсот миль пустыни. Ребенок умрет без матери.
— Мы поделимся продовольствием.
Еврей покачал головой.
— Это не поможет. За мной
Аль Фей продолжал молча держать мальчика в руках. Бен Эзра не сводил с него глаз.
— А что с вашим ребенком?
— Он мертв, — просто ответил Шамир. — Наверное, Аллах в мудрости своей не счел возможным откликнуться на наши молитвы.
— Это был мальчик?
Шамир сделал отрицательный жест головой.
— Нет, девочка.
После небольшой паузы Бен Эзра снова заговорил:
— Возможно, Аллах мудрее каждого из нас и не случайно свел нас в пустыне.
— Не понимаю.
— Если бы не вы, мое дитя погибло бы вместе с матерью. Вы ему больше отец, чем я.
— Вы сошли с ума!
Нет, — голос Бен Эзры зазвучал с новой силой. — Со мной он обречен на смерть. И для меня это дитя — обуза, которая неминуемо повлекла бы мою гибель. Но Аллахуслышал ваши молитвы о сыне. С вами он будет целым и невредимым.
Шамир посмотрел ему прямо в глаза.
— Но он вырастет мусульманином, а не иудеем.
Бен Эзра вернул ему взгляд.
— Какое это имеет значение? Разве вы не сказали, что все мы — скитальцы в океане жизни?
Шамир перевел взгляд на младенца и вдруг ощутил неведомый доселе прилив любви и нежности. Может, Аллах и впрямь таким способом откликнулся на их молитвы?
— Тогда нам нужно торопиться, — сказал он. — Следуйте за мной.
Бен Эзра взял мертворожденную девочку и унес к себе. Шамир положил обретенного сына на стол и завернул в чистую простыню. Не успел он закончить, как вошли Аида с Фуадом. Аль Фей обратился к служанке:
— Обмой и приведи в порядок моего сына.
У женщины дрогнули губы.
— Хвала Аллаху!
— Потом будем возносить благодарственные молитвы, — отрезал Шамир и повернулся к надсмотрщику. — Иди за мной, — и он скрылся за пологом.
Буря унялась так же внезапно, как и разразилась. Наступил ясный, погожий день.
Двое мужчин склонили головы над двумя свежевырытыми могилами на краю оазиса. Неподалеку ждали два осла Бен Эзры, один — доверху груженый запасами воды и провизии. На спине другого блестело на солнце потертое кожаное седло. Бен Эзра и Шамир обменялись смущенными взглядами.
Исайя Бен Эзра в молчании протянул руку, и Шамир ответил теплым пожатием. Оба чувствовали, что между ними возникла нерасторжимая связь.
Наконец Бен Эзра вскочил в седло.
— Прощай, брат, — вымолвил он.
Шамир сделал традиционный жест прощания, коснувшись рукой лба, губ и той части груди, где билось его сердце.
— Ассалям алейкум. Поезжай с миром.
Бен Эзра чуточку помедлил, чтобы бросить взгляд на дорогие могилы, затем вновь посмотрел на Шамира. Глаза обоих мужчин были полны слез.