Пляж
Шрифт:
Мы с Кити отказались.
— Значит, я буду пить один?
— Значит, один.
Он неторопливо направился к рыболовным ведрам, в которых еще оставалось кокосовое пиво Жана.
Десять часов. Танец прекратился. Там, где раньше были танцующие, стоял Моше. Одной рукой он высоко держал свечку, а другой — касался своего лица. Не знаю, вызывал ли он интерес у остальных, но у меня точно вызвал.
— Это пламя, — произнес он, когда горящий воск потек на его запястье и дальше, по предплечью, образовав на локте изящный сталактит, — смотрите.
— Смотри-ка, — сказал Этьен, обращаясь к Кэсси. Она тоже созерцала пламя свечей с выражением восхищения и удовольствия на лице. Возле нее сидел Джессе и шептал ей на ухо что-то такое, отчего у нее отвисла челюсть. За ними, прислонившись спиной к одному из бамбуковых шестов, сидел Жан. Он то закрывал пальцами глаза, то отнимал их от глаз, моргая при этом, как котенок.
— Спокойной ночи, Джон-бой, — крикнул один из плотников-австралийцев.
Человек шесть-семь сразу выкрикнули имена. Под навесом раздался взрыв хохота.
— Спокойной ночи, Сэл, — крикнула Элла, перекрывая соревнующиеся друг с другом голоса. — Спокойной ночи, Сэл, спокойной ночи, Сэл, спокойной ночи, Сэл!
Вскоре пожелание Эллы подхватили остальные, негромкое скандирование продолжалось, пока я курил сигарету.
— Спасибо, дети мои, — наконец ответила Сэл, вызвав новый взрыв хохота.
Через несколько минут плотник, крикнувший «Спокойной ночи, Джон-бой», спросил:
— Кого-нибудь еще вставило? — Ему никто не ответил, и он добавил: — Я вижу такое…
— Потчентонг, — как колокол, загудел Жан.
Моше уронил свечу.
— О йес, тут столько всякого….
— Потчентонг.
— Вы что, добавили в потчентонг галлюциногенных грибов?
— Это пламя, — произнес Моше, — оно обожгло меня. — Он принялся сдирать со своей руки полоску воска.
— Моше сбрасывает свою чертову кожу…
— Я сбрасываю кожу?
— Ты сбрасываешь кожу!
— Потчен — fucking — тонг…
Я наклонился к Кити:
— Такое не может произойти от одной марихуаны, — прошептал я ему. — Даже если съесть ее, она так не подействует, правда?
Он смахнул с затылка бусинки пота:
— Они все с ума посходили. Быть трезвым еще хуже. Голова дуреет от одного их вида.
— Да, — сказал Этьен. — Мне это совсем не нравится. Когда мы сможем уйти?
Я в пятнадцатый раз за последние пятнадцать минут посмотрел на часы. Я не особенно продумал все, однако предполагал, что лучше покинуть лагерь около двух-трех часов ночи, когда станет немного светлее. Но Этьен был прав. Мне тоже не нравился ход событий. В крайнем случае, можно, наверное, отправиться еще затемно.
— Подождем часок, — сказал я. — Думаю, через час мы сможем двинуться в путь.
…А что именно, не вполне ясно
Но через час у нас ничего не получилось. В десять тридцать все стало еще хуже.
До этого я чувствовал, что держу ситуацию под контролем. Наверное, так оно и было в действительности. Несколько трудностей — пьяная Франсуаза, еще живой Христо — были успешно решены; во время пиршества мы так умело действовали, что никто не заметил, как мы выбрасывали рагу из своих тарелок. За исключением Джеда, у нас больше не было проблем; Тэт постепенно близился к концу. Нам оставалось лишь дождаться подходящего момента, а потом отправиться в путь.
Но в десять тридцать под навесом появился мистер Дак, и я понял, что у меня неприятности.
Он вышел из темноты и переступил через внешнее кольцо свечей. Потом он подошел к Сэл и Багзу. Поприветствовав меня какой-то непонятной усмешкой, он уселся возле них.
— Ты куда? — спросила меня Франсуаза, когда я встал.
Она впервые обратилась ко мне за все это время. С момента, как начался танец, ее голова лежала на коленях у Этьена, и она пристально смотрела на образующие навес простыни. Судя по цвету ее лица, у нее наступило похмелье после дневной выпивки, но когда она заговорила, я понял, что она также испугана. В создавшемся положении это было вполне объяснимо, но я не был сейчас настроен сочувствовать кому-то и кого-то подбадривать.
— Наши планы могут накрыться, — сказал я, опрометчиво размышляя вслух.
Этьен начал озираться по сторонам:
— Что? Что случилось?
— Мне нужно кое-что проверить. Вы втроем оставайтесь здесь. Понятно?
— Не совсем. — Кити схватил меня за ногу. — Что происходит, Ричард?
— Мне нужно кое-что сделать.
— Ты никуда не пойдешь, пока не скажешь мне, что происходит.
— Отпусти мою ногу. На нас смотрит Грег.
Кити еще сильнее обхватил мою ногу:
— А мне плевать. Ты скажешь нам, какого черта…
Я нагнулся и сжал пальцами мягкую нижнюю часть запястья Кити, чтобы остановить кровь. Через пару секунд он отпустил меня.
— Привет, — сказал я Сэл.
— Ричард, — радостно отозвалась она. — Ричард, моя правая рука. Как дела, правая рука?
— Стал левой. Меня теперь постоянно глючит. — Последние слова были адресованы мистеру Даку, которого, по-видимому, забавляло происходящее.
— Садись, посиди с нами.
— Мне нужно сходить в дом за сигаретами.
— Если ты посидишь с нами… — Сэл на мгновение отключилась, а затем снова нащупала нить разговора, — я буду знать, что вы с Багзом снова друзья.
— Мы друзья.
Мистер Дак загоготал, а Багз кивнул, полный сонного добродушия.
— Да, приятель, — промолвил Багз. — Мы все здесь друзья.
— Это было… это было последнее, что меня беспокоило… Мне нужно, чтобы вы оба были друзьями…
Я похлопал Сэл по плечу:
— Теперь тебе больше не о чем беспокоиться. Обстановка снова нормализуется, как ты того хотела.
— Да… Мы добились этого, Ричард.
— Это ты добилась.
— Извини, что я иногда кричала на тебя, Ричард. За все те случаи… извини.