Плюсик в Чарму
Шрифт:
– Так, что с щекой? – встревоженно проверяла я целостность ребенка.
- Царапина! – отмахнулся Никита. Я вошла в комнату, видя Пенелопу и перепуганную до смерти девочку – воробышка.
– Там точно нет фей? – прошептал темноволосый мальчик за моей спиной. – Или еще держим двери…
– Представляешь, мы идем, слушаем экскурсию, а тут бац! – задыхался от волнения Никита. – Преподаватель что-то кричит, а потом все исчезают! Ур смог открыть эту дверь магией фамильяров! Феи бросились на Пенелопу! Но ее защитил
Я посмотрела на бедную девочку, рядом с которой ползал розовый драфон.
– Мы ее утащили сюда! И держали двери! По очереди! – отчитался Никитка. – Я сам тащил ее! Она тяжела! Видимо, много ест!
– Так, - выдохнула я, собирая детей. – Никита и ты, ребенок, берете эту девочку под руки и ведете ее в сторону выхода. У выхода останавливаетесь и не шумите. Поняли?
Я наклонилась и взяла обмякшую Пенелопу на руки. По моей спине поползли коготочки розового драфона.
– Только тихо, - прошептала я, пока мы выдвигались. – Тихо и осторожно!
Пенелопа была жива. Но, видимо, в обмороке. Из-за нее мне было плохо видно дорогу. А еще она сползала вниз. Юбка формы задиралась, но я пыталась ее пригладить.
– Ой! Фамильяры! – послышались голоса. Никита умудрился поднять раненого драфона и прицепить его к форме.
– Тихо! – прошептала я, застыв возле двери. В коридоре слышалось жужжание.
– Ничего себе! – поднял голову Никита. – Крутяк! Ой, тетя, а у тебя что? Кровь?
– Шуруй шустренько! Давай-давай! – скомандовала я. – Не рассматриваем! Просто бежим к дверям и стучимся! Раз… Два…
– Три! – выдал Никита. И они потащили перепуганную девочку к двери.
- Все девчонки тяжелые! Ненавижу девчонок! – буркнул Никита, стучаясь ногой. – Откройте!
– Бзззз! – слышалось над головами.
Я утешала себя тем, что мстить феи будут не мне, а клейкой ленте. Бессмысленно и беспощадно мстить. Если спросят, кто поставил их на грань вымирания, можете вписать мое имя в учебник!
– Открывайте! – процедила я, тяжело выдыхая. Двери распахнулись, и я выдохнула.
Буквально секунду на меня смотрели, как на вернувшуюся с того света. Для живой я выглядела довольно вяло. Для покойницы слишком резво.
– Жива! – послышался знакомый голос. А я устало сгрузила с рук Пенелопу.
– Дориан! – бросилась мать с кресла. Она обнимала взъерошенного ребенка. И рыдала в его макушку.
– Доченька! – закричали родители, принимая на руки своего нахохлившегося воробышка. – Мама и папа здесь! Все хорошо! Милая… Ну ответь…
– Тише, тише, - Пенелопу усаживали в кресло и приводили в чувство. Она слабо вертела головой и не до конца понимала, что произошло. Я видела, как заклинание лечит ей коленку.
Никиту отбили у меня преподаватели. В двери влетали еще маги. Они занимались детьми.
– Да! Урфин их обманул! Он успел отвлечь фей, - давал «интервью» Никита, пока я стирала кровь с его щеки.
Рядом суетилась мадам в белой мантии. Она залечивала на нем мелкие царапины.
– Это моя тетя придумала! – с гордостью произнес Никита. Но всем было плевать.
– Блу! Блу! – кричала Пенелопа, прижав к себе розового драфона. – Там моя Блу!
– Увы, тут… - опустила глаза старушка-преподавательца. – Мне жаль…Ее сложно будет выходить… Драфон – это защитный фамильяр. Он свой долг выполнил…
- Я куплю тебе новую Блу, - убеждал дядя, положив руку на зареванную щеку: «Моя Блу!!!».
– Мне очень жаль. Но магия тут бессильна, - вздохнул немолодой чародей из преподавательского состава. Маленький драфончик посмотрел на меня жалобно-жалобно. Он повел изуродованным крылом.
У меня дрогнуло сердце.
– Я попробую его спасти. Можно? – спросила я, глядя в янтарные глазки. Я очень надеялась, что он не вымахает в половину квартиры.
– А смысл? – пожал плечами немолодой преподаватель. – Это же просто фамильяр!
– И что? – удивилась я, опускаясь к сапфировой красавице. – Он спас жизнь ребенку.
– Если бы мы за каждым фамильяром убивались, - послышался ворчливый голос старушки. – Фамильяр – это расходная магия.
– Объясните это ребенку, - процедила я, поднимая ее с пола.
– Моя Блу, - рыдала Пенелопа. Я сделала над собой усилие и присела рядом с ней.
– Я попробую ее вылечить, - улыбнулась я, сквозь боль в ноге. – Не переживай. Блу сейчас оправится лечиться.
– Неправда! Вы – немаг! Вы не сможете вылечить Блу! – разрыдалась Пенелопа. Я встала, а мне подали завернутого в какое-то полотенце фамильяра.
Я бережно взяла его, понимая, что той-дракону это причиняет боль.
– Не мучайся, - произнес «дядя».
Я смотрела на него, пытаясь понять, какое имя ему подходит. Если он в ближайшее время не представится, я сама придумаю ему имя. А потом пожму плечами и скажу, что сам виноват!
– Что значит «не мучайся»? – я устало посмотрела на дорогой халат.
– Если тебе нужен драфон, я куплю его, - произнес человек, умеющий говорить «спасибо» от всего кошелька.
Я проигнорировала взгляд, утешая маленькую Блу.
– Ты у меня героиня. Ты сегодня молодец. Мы с тобой сегодня молодцы, - я с жалостью смотрела на маленькую драконью мордашку. – Мы придем домой, посмотрим, что у нас с крылом? Посмотрим?
На меня смотрели жалобные глаза. Я прижала драфончика к себе. Видимо, у меня на роду написано быть одинокой девушкой с драконами!
Я баюкала полотенце.
– А у нас с тобой что? Кровь голубая? Ничего себе! Да ты у нас принцесса, - утешала я чужого фамильяра.
Никита заглянул в полотенце, встал на цыпочки и погладил чешую цвета морской лазури.