По дикому Курдистану
Шрифт:
Снова я получил урок, который мне доказал, что человеку нужно много учиться.
– Хорошо, забирайте покойника, – сказал я.
– Прежде нам нужно передать тебе послание старосты.
– Что же он нам передал?
– Он посылает тебе слова благодарности за то, что ты освободил его сына, бывшего в твоем плену.
– Это все?
– Потом он все-таки требует от вас коней, оружие и все деньги, которые у вас есть с собой. А после этого вы можете уйти с миром. Он вам оставляет вашу одежду, потому что ты был милосердным
– Скажите ему, что он ничего не получит.
– Не торопись, господин! Нам нужно передать еще одно послание, и ты можешь передумать.
– От кого послание?
– От сына убитого.
– Что же он мне передал?
– Он требует, чтобы ты отдал ему свою жизнь.
– Я отдам ее ему.
– Господин, ты говоришь правду? – удивленно спросил мужчина.
– Я говорю правду. Скажи ему, что пусть он только придет ко мне сам и заберет мою жизнь.
– Господин, ты шутишь в серьезном деле. Мы пришли с заданием: требовать твою жизнь или плату за кровь.
– Сколько требует сын убитого?
– Он требует четыре ружья, которые у тебя есть и из которых можно стрелять без перезарядки, и пять маленьких пистолетов, как тот, из которого ты выстрелил шесть раз. Кроме того, требует трех коней и двух мулов.
– У меня всего этого нет.
– Значит, ты посылаешь за тем, чего недостает, а сам остаешься здесь, пока не доставят все необходимое.
– Я ничего не дам.
– Тогда ты умрешь. Видишь ствол ружья, торчащий из окна? Как только там узнают твой ответ, они начнут стрелять.
– Ради бога.
– И вы не хотите все нам отдать?
– Нет. Попробуйте сами взять наше имущество.
– Тогда пусть начинается поединок.
Они подняли покойника, спустили тело по лестнице и унесли к дому.
Мы заперли дверь на засов. Я, естественно, был обязан сообщить моим спутникам требования приходивших парламентариев. Арабы слушали очень серьезно. Они слишком хорошо знали коварство и жестокость тех, кто мстит кровью за кровь; у англичанина было довольное лицо.
– О, великолепно! Осада! Бомбардировка! Стрелять в бреши! Идти на штурм! Well! Они этого не сделают, сэр.
– Они сделают это, мистер Линдсей. Нас будут бомбардировать и в нас начнут стрелять, как только мы покажемся, потому что…
Мои слова мгновенно подтвердились: раздался выстрел, потом еще один, затем третий, четвертый. На крыше громко залаял Доян. Я поднялся по лестнице и осторожно высунул голову из отверстия на потолке. Там я увидел забавное зрелище: из обоих домов стреляли по собаке. Она лаяла на пролетающие мимо пули. Подозвав Дояна, я взял его на руки и спустился с ним вниз.
– Видите, мистер, я оказался прав. Они уже стреляют по собаке.
– Well! Буду пробовать, не в человека ли стреляют.
Он открыл дверь дома и вышел вперед примерно на два шага.
– Что вы делаете, сэр? Сейчас же вернитесь!
– Плохой у них порох, иначе бы застрелили собаку!
С той стороны раздался выстрел, и пуля застряла в стене. Линдсей осмотрелся и указал пальцем на дырку, пробуренную пулей, чтобы показать стрелку, что тот промахнулся почти на четыре локтя. Вторая пуля только случайно не угодила в него; тут вышел я, схватил его и втолкнул внутрь. Сразу же из того дома раздался пронзительный крик; раздался третий выстрел, и пуля, пролетев мимо моего плеча, попала в край двери. Это стрелял наверняка сын убитого, который своим криком давал мне знать, что стреляют из ружья кровного мстителя. Действительно, обстановка накалялась.
– Сиди, мы не будем стрелять?
– Пока еще нет.
– А почему нет? Мы же стреляем лучше, чем они. Если мы будем целиться по их окнам, им постоянно нужно быть начеку.
– Это я знаю. Но мы сначала постараемся просто уйти без ненужных жертв. Довольно одной.
– Как же мы сможем уйти? Если мы только попытаемся выехать на лошадях, нас без особого труда перестреляют.
– Эти люди хотят заполучить лошадей. Значит, они не будут в них целиться. Если мы спрячемся за лошадьми, возможно, в нас и не будут стрелять.
– О господин, они лучше перебьют всех лошадей, но не отпустят нас живыми.
Это было верно подмечено. Я продолжал размышлять, как найти путь, который помог бы нам без кровопролития выбраться из этого, как казалось тогда, безвыходного положения; но все напрасно! В голову не приходило ни одной здравой мысли. Надо мной сжалился англичанин.
– О чем думаете, сэр? Я сказал ему.
– А почему мы не должны стрелять, когда они стреляют? Все равно не получится уйти без единого выстрела.
– Почему, Линдсей?
– Опозориться! Выглядеть беглецами!
– Нам это все равно. Они знают, что я не решусь на постыдные действия. Лучше скажите ваш план.
– Сначала нужно узнать, не ведется ли осада сзади.
– Сзади нет зданий.
– Но ведь можно устроить засаду и с поля!
– Согласен! Дальше каков ваш план?
– Можно проделать в стене дырку.
– О, действительно, неплохая мысль!
– Well! Очень хорошо! Мысль мистера Линдсея! Yes!
– Плохо одно: у нас нет для этого инструментов.
– У меня же есть кирка.
Он всегда привязывал к седлу кирку. Но с ее помощью можно посадить на грядке растение, но не разрушить стену.
– Эта кирка слишком слабенькая, сэр. Может, во дворе найдется что-либо подходящее? Поищите!
Я рассказал остальным план англичанина, и они нас поддержали. Выйдя во двор, я забрался на стену, осмотрелся и понял, что этой стороне дома курды не придают никакого значения – не было видно ни одного человека.
Они, вероятно, предположили, что из-за лошадей мы покинем дом только через переднюю дверь и что только ее надо блокировать, чтобы поймать нас в ловушку.