По дорогам Империи

Вэй Катэр

Дверь в сарае оказалась нараспашку, а Мурайки и след простыл.

– Сбежала, скотина! – Всплеснула руками женщина. – Вот же я, растяпа, прикрыть надо было.

Юр посмотрел на жену и усмехнулся.

– Будет она ждать, как же, – повернувшись к овину, он крикнул: – Ну, выходи, выходи, не бойся!

Из-за угла выглянула зубастая морда, рога и один глаз.

– Тут стойте, – приказал он женской половине семейства, да таким тоном, что ослушаться те и не подумали, ухватил сына за рукав рубахи, повел

к овину.

Жена сзади только тихо пискнула:

– Калина-то зачем?

Отец и сын зашли за угол строения, скрывшись от любопытных глаз. Мурайка стояла, понурив голову, и косилась одним глазом на людей.

– Ну-ну, успокойся, Мурачка, – Юр вытянул вперед раскрытую ладонь, и Мурайка ткнулась в нее мокрым пупырчатым коричневым носом. Тут же завибрировала ушами.

Юр стоял сначала расслабленный, как в трансе, даже заулыбался, но вскоре лицо стало удивленным, а потом и гримаса страха исказила его, демонстрируя, что видит этот человек что-то очень нехорошее. Вскоре черты лица смягчились, разгладились, Юр явно успокоился. Открыл глаза и посмотрел на Калина. Серьезно так посмотрел.

– Ты… – прохрипел он севшим голосом.

Горло пересохло, слиплось, Юр попытался сглотнуть, но не вышло. Лунный свет на миг пробился сквозь облака, и Взрывник заметил, как у отца дрожат руки и на лбу выступили крупные капли пота. Внутри все похолодело.

– Ты – не Калин, – все же выдавил из себя Юр и дрожащей рукой взял мальчика за подбородок, пристально всматриваясь в его глаза.

Глава 3

Ни свет ни заря мальчика разбудила сестра:

– Калин, батя сказал поднять тебя. Одевайся, к Люту поедете.

– Кто это?

– Дед наш. Собирайся скорее, отец не в духе чего-то, смурной ходит, рычит, как бы ни прилетело зазря.

Мальчишка поспешно натянул штаны, лежавшие рядом на табурете, рубаху и был готов. Вышел в общую комнату. Отец молча посмотрел на него и вышел во двор. Мать переминалась с ноги на ногу и нервно теребила край передника. Ей явно хотелось что-то сделать или сказать, но она не решалась, с трудом себя сдерживала.

– Иди, сынок, иди, – прошептала Инала и закусила губу.

Взрывник поспешил вслед за Юром.

– Мам, а че теперь будет? – услышал он голос сестры, уже сбегая вниз по ступенькам. В душе кольнуло холодком.

Юр шагал широко и быстро, так быстро, что мальчишке пришлось бежать трусцой, иначе было не поспеть. Бежал долго, казалось, что целую вечность. Дыхание сбилось, и силы стали стремительно покидать тощее, не привыкшее к таким нагрузкам тельце Калина. В боку закололо, язык прилип к небу, пот катил градом, заливая глаза. Взрывник бежал за мужчиной уже на одном упрямстве, спотыкаясь практически на каждом шаге.

Вдруг Юр остановился и резко развернулся лицом к ребенку. Увидев

это, остановился и Взрывник, уже хрипя, как загнанная лошадь. Зрение поплыло, мерцая белесыми всполохами на темнеющем фоне. Не в силах стоять, он согнулся, упершись руками в колени и вдыхая носом, попытался выдыхать как можно медленнее через рот, восстанавливая сердечный ритм и дыхание – его так учили, когда гоняли на полигоне. Звон в ушах, белые круги в глазах – все потихоньку прошло. Утерев рукавом пот с лица, мальчик, наконец, поднял голову, огляделся: они стояли в лесу.

Куча нехороших мыслей вихрем пронеслась в голове. Взрывник вопросительно посмотрел на хмурого мужчину.

– Что, отдышался? Силен, молодец. Калин давно бы пощады запросил и рухнул бы, даже до края деревни не добежав, а ты вон скока отмахал, и ни звука. Ну, рассказывай, кто ты такой и где мой сын.

Отпираться, притворяясь и дальше тем, кем не являлся, Взрывник не захотел, смысла не видел. Интуиция подсказывала мальчику, что с этим Юром не все так просто, и нужно говорить правду, иначе…

Взрывник долго рассказывал историю своей короткой, но столь бурной и полной опасных моментов жизни. Рассказал он и про двойников, и про параллельные миры, про переносы, про вонючий туман и монстров. Еще про Дока, который его усыновил, и про остальных ребят-бойцов, ставших ему семьей, ну и про свою смерть, естественно, и сам процесс переселения в тело их сына, который скончался буквально за несколько часов до этого.

Юр рассеянно огляделся, осел на ствол поваленного старого дерева. Впился руками в косматую голову.

– Мой мальчик… умер, – произнес он хрипло и после надолго замолчал.

Взрывник тоже молчал. Присел рядом на корявый ствол.

– Я не виноват, что так вышло… – спустя длительное время произнес мальчик, – тело было свободным, ваш сын его покинул. Но в нем осталось немного памяти и чувства к родным… Если от этого легче вам с…

– Не смей! Ни в коем случае не смей говорить ей правду!

– Но…

– Не губи мне семью, не надо, пожалуйста. Пусть они будут счастливы, хотя бы до твоего этого переноса.

– Ну, как бы я тут с вами и после него останусь, вообще-то, – пожал плечами мальчишка. – Дело в том, что они делают копию, а оригинал остается на месте, ну, или наоборот, я толком не знаю этой их системы.

Еще полчаса Взрывник объяснял и без того ошарашенному человеку, что такое копия и клонирование.

– Ну, тогда, может, ты уже там, в этом твоем Стиксе?

– Нет. Когда происходит перенос, всегда вокруг вонючий туман, а его пока не было.

– Так вот почему ты в тот раз рванул на улицу и так внюхивался. А мы-то подумали, что головой ты после болезни трохи повредился… – Юр глянул на ребенка, прищурив глаз, и с грустью усмехнулся.