По дороге на Оюту. Наперегонки со временем
Шрифт:
Сидя на коврике в игровой, поражалась тому, что за столько лет тут ничего не изменилось. Даже игрушки те же. Подняв пластиковую куклу, я повертела её в руках.
– Ты была такой милой и доброй девочкой, Криста, – тихонько шепнула сидящая рядом воспитательница. – Что с тобой произошло?
– Я всё ещё тот ребёнок, но где-то в глубине души, – я пожала плечами. – Вы же видите, мисс Вонг, тут с каждой минутой всё страшнее и страшнее.
– Вижу и поражаюсь твоей силе. Одна беда – нет рядом с тобой надёжного плеча. Нет того, кто поддержал и подсказал вовремя, как быть. Может,
– Звонила уже сегодня. Что он может?!
– Да, беда прямо.
– Что мне делать, мисс Вонг?
– Успокоиться, в первую очередь. Сходить в службы, конечно, толку от них мало, но совет подбросить могут. И ещё, не пожалей денег – изучи обжитые звёздные системы.
– Нет у меня их, денег этих. Оплачу врачу осмотр, и есть будет нечего. Сегодня, может, клиент в баре подвернётся, но простым танцовщицам немного отстёгивают, а чаевые и вовсе слёзы. Хоть в бордель подавайся!
– Нет! Это не дело. Даже не думай об этом. В тот мир легко войти, да не вырвешься потом. К тому же на всю жизнь эта грязь к тебе прилипнет. Не отмоешься. Что танцуешь в таком месте, уже не есть хорошо.
– Платили бы за что другое, – прошептала я.
– Это понятно, но не ломай дров, Криста. Успокойся.
– Мама надень, – перед моим лицом возникла довольно страшненькая кукла и кусок какой-то тряпки с двумя прорезями для рук. Приподняв бровь, я посмотрела на мисс Вонг.
– Не умею я шить, – она махнула рукой, – они и этому рады. Вся прелесть детства в том, что в простом клябздике грубой ткани видится шикарное вечернее платье.
Я, наконец, улыбнулась и кивнула.
– Ну вот, тебе уже и легче. Крепись, девочка, тяжёлая у тебя судьба, но тебе по плечу. А сейчас говори Юле спокойной ночи и иди на работу. Пора уже.
Я подняла взгляд на широкое информационное табло на стене. Восемь вечера. Это меня слегка удивило. Я и не заметила.
– С детьми оно всегда так, – услышала я от мисс Вонг, – и не углядишь, как день прошёл.
– Уложите её?
– Конечно, и следить буду. Если что сразу врачу напишу.
– Счёт же ещё, – выдохнула я.
– Оплатила я его уже, пока ты тут играла.
– Вы что? – у меня, наверное, глаза вдвое больше стали.
– Да не переживай, есть у нас спонсорский резерв. Оформила как несчастный случай. Проверять не будут. Да и врач подтвердит. Доктору Эндро всё рано, ему абы счёт закрыли.
– Омх, – усмехнулась я, – для них деньги превыше всего.
– У каждой расы свои традиции. Омхи вот такие, и нужно воспринимать их правильно. Не с позиции человека. А ты поспеши. Ещё, поди, домой забежать нужно?
– Да, переодеться, – почесав лоб, я пыталась собраться с мыслями. Сегодня отработаю, а завтра Юлу в руки и в поликлинику, оттуда в соцзащиту. Потом отдохну и в бар.
– Мисс Вонг, я, наверное, дочь и завтра на ночь оставлю. Не дело ей одной дома сидеть. Раньше хоть Аника ночевала, бывало, а теперь никто не приглядит.
– Это правильно. Думай, прежде всего, о том, что лучше для ребёнка, и меньше ведись на её капризы. Избаловала ты её вниманием.
Поцеловав плачущую Юлу, я собрала её густые тёмные волосики в богатую
Развернувшись, я вышла из приюта.
Переходя дорогу под аккомпанемент сигнальных гудков от раздражённых водил, я вдруг заметила припаркованный у торгового центра знакомый бордовый катер. Уж больно приметным он был. Яркий, словно инородный. Рядом с ним обнаружился и хозяин. Высокий подкаченный молодой мужчина привлекал внимание. И даже не ушами и хвостом, а колоритностью. В лёгкой чёрной куртке и узких штанах, заправленных в грубые сапоги на толстой подошве, нелюдь выглядел аппетитно. Женщины поголовно оборачивались на него, а он, казалось, и не замечал.
Но я их понимала, сама чуть голову не свернула. От иномирца прямо разило той самой самцовостью: самоуверенность, некое высокомерие и притягательность. Я легко могла представить его эдаким опасным космическим пиратом. Но в то же время в его лице скользило благородство. Красивый мужчина.
Замедлив шаг, я внимательно рассматривала его. Вот бы действительно подцепить такого. Котик, что надо. Всё при нём. Интуитивно понимала, что вот рядом с ним можно было бы расслабиться. Деятельный, хваткий. Мой взгляд метнулся к его катеру: так и есть, гружёный до отвала коробками.
Тяжело вздохнув, я, наконец, отвернулась и скользнула в переулок.
Крепко задумавшись, даже не заметила, как дошла до собственного дома. Только уставившись на металлическую кое-где ржавую дверь, сообразила, что на месте. Забравшись в карман, не нащупала ключа. Всё было на месте, кроме небольшой карточки с брелоком.
– Криста Карс? – раздалось за моей спиной. Обернувшись, уставилась на пожилого усатого оперативника. Того самого, что делал замечание своему коллеге, топтавшемуся по локонам моей сестры.
– Да, – кивнув, я пыталась понять, что ему от меня нужно.
– Что-то потеряли?
– Ключ, – честно призналась, не отводя от него взгляда.
– И какой он был?
– С брелоком. Сломанный детский браслет со зверьком каким-то, – напрягла я память.
– А девочка где?
Я прищурилась и глянула внимательнее на мужика.
– Какое вам дело до моего ребёнка?
– Вашего? Ребёнок Аники Карс или я неправ? – опер оказался дотошным.
– Нет, вы неправы. Такой слух пустили, чтобы позор скрыть. Девочка – моя дочь, – нагло соврала я. – Её отец меня изнасиловал. Поэтому у неё нет документов.
Законник нахмурился. Он молча сверлил меня взглядом.
– Её отец Юден Горьэ?
– Да. Именно этот кусок… – я запнулась, – ну, вы меня поняли.
Мужчина рассмеялся. Видимо, очень хорошо соображал, о чём я.
– Он заявляет, что у него ребёнок, рождённый вашей сестрой, и требует смягчение условий заключения.
– Если он заявит, что отец Юлы, я напишу заявление об изнасиловании. У моей девочки нет документов. Чтобы сделать тест на отцовство, вам придётся её легализовать. Я готова пойти на этот шаг. Хоть сейчас побегу катать нужную бумагу.