Шрифт:
Оскар КУК
ПО КУСКАМ
Уорик поставил на стол бокал с вином, закурил, оглянулся по сторонам и, убедившись, что по-крайней мере в этом углу курительного зала никого не было, кроме нас, наклонился ко мне и, с присущей ему резкостью, спросил:
– Что случилось с Мендингемом?
Я был поражен: поражен тем более, что в этот момент разразилась ужасная гроза: небо прорезала молния, где-то прямо над головой ударил гром.
Я испуганно посмотрел на Уорика. Это выражение его лица было мне слишком знакомо: губы крепко сжаты, и уши, казалось, застыли в ожидании. Противоречить тут бесполезно: если он забрал себе в голову узнать о судьбе Мендингема,
И все же...
Именно такой дикой, штормовой, "поганой", как говорят моряки, ночью я и обнаружил Мендингема. Эта находка навеки врезалась в мою память, и каждая новая гроза возвращает меня в ту ночь.
– Что случилось?
– переспросил Уорик.
– Выкладывайте, я хочу знать. Мне срочно нужен сюжет, а идей - кот наплакал, тогда как они в нашем писательском ремесле - хлеб насущный. Давайте, давайте...
– Его жест был красноречивее слов.
Я сделал ему знак пододвинуть стул поближе и попросил официанта наполнить наши бокалы. Тогда и только тогда я начал свое повествование.
– Я расскажу вам, Уорик, одну из самых ужасных историй, которые когда-либо были известны миру.
Он даже потер руки от удовлетворения.
– Настолько ужасную, - продолжал я, - что смысла нет брать с вас обещание никогда ею не воспользоваться. Уверен: вам не захочется сделать из нее рассказ. Вы помните Грегори?
– Да, одно время часто я его видел. Потом он куда-то исчез. У него была удивительно красивая, прямо-таки роскошная жена.
– Совершенно верно. Она-то и стала причиной всей этой загадочной истории.
Уорик засмеялся.
– Значит все-таки загадка была. Я так и предполагал!
– Да, но не такая, как вы думаете. Вы уехали за границу задолго до их бракоразводного процесса.
– Шерше ля фам! Я всегда считал Грегори слишком беспечным и хладнокровным, чтобы держать у себя под боком такую красотку. Он прямо напрашивался на неприятности.
– Возможно. Но, в конце концов, Мендингем был его лучшим другом.
– К тому же красавчик, с манерами и большой дамский угодник.
– Все это так, но это не оправдание. Мендингем был и моим другом тоже, но в данном случае его вина налицо. Просто некоторые вещи делать нельзя.
– Например?
– Например, заниматься любовью и сбегать с женой твоего лучшего друга, даже если она несчастлива со своим мужем.
Уорик присвистнул.
– Так вот что стало причиной всей этой истории?
– скорее подтвердил, нежели спросил он.
Я кивнул, и он продолжил:
– Меня удивляет не столько это, как то, какого черта Мойра вышла замуж за Грегори? Он всегда казался мне странным типом: не человек, а какая-то медицинская энциклопедия, но при этом был самым холодным и расчетливым из всех, кого я знал, а уж я перевидал немало народу. Вы когда-нибудь наблюдали за ним в операционной?
Я вздрогнул. Он задал мне этот вопрос с присущей ему неожиданностью. Я даже подумал, не знает ли он больше, чем хочет показать, и одновременно перед моими глазами с удвоенной четкостью предстала та ужасная финальная сцена, когда... но я забегаю вперед.
Я отхлебнул виски с содовой. Уорик заметил мое возбуждение и улыбнулся.
– Не волнуйтесь, - сказал он.
– Рассказывайте, как хотите. С этого момента я постараюсь вас не перебивать, но ради Бога, пусть в вашей истории будут напряжение и темп, а пока в ней огня немногим больше, чем в поэзии Теннисона.
Боже упаси меня спорить с этими горе-журналистами - некогда людьми почтенной профессии, - пробавляющимися сегодня торговлей сенсационными товаром, и поэтому я промолчал.
Признаться, мне и самому хотелось сбросить с души этот камень, эту зловещую тайну, которую до сей поры хранил в одиночестве: странно, но слухи о ней почему-то не проникли в печать. Устроившись поуютнее в кресле, насколько то позволяли жутковатые воспоминания и бушующая гроза, я начал:
– Грегори наметил экспедицию, в самое сердце голландского Борнео, одного из тех немногих мест на земном шаре, которые действительно все еще можно считать белыми пятнами. Ему очень хотелось найти одно первобытное племя туземцев: говорили, что они живут на деревьях, даже, якобы, имеют хвосты не меньше десяти сантиметров длиной и до сих пор занимаются людоедством. Он собирался поехать один, то есть без Мойры. Такое путешествие было не для нее.
– Вот и шанс для Мендингема, - цинично улыбнулся Уорик.
Я не обратил внимание на его реплику.
– Грегори отсутствовал чуть больше года. Возвращаясь в Англию, он за два дня послал Мойре телеграмму, чтобы она встретила его в Ливерпуле. Когда пароход причалил, ее на пристани не было. Приехав в Лондон, он прямиком отправился к себе на Харли-стрит. Дом был закрыт, внутри - ни признака жизни. Он открыл дверь своим ключом. Большая часть мебели исчезла: только его спальня, кабинет и курительная комната выглядели по-старому. В остальном, дом был совершенно пуст, и кругом - толстый слой пыли. В ту ночь он спал в клубе, а на следующий день рано утром заехал к агентам домовладельца. Там ничего не знали, сообщили лишь, что квартирная плата регулярно вносилась чеком из банка. В банке тоже не смогли прояснить ситуацию.
Я сделал паузу, закурил и взглянул на Уорика. Он ликовал. Рассказ о страшном несчастье, приключившимся с его давним другом определенно захватил его. А как иначе объяснить это дьявольское выражение его лица?
– Откуда вы все это узнали?
– спросил он.
– От самого Грегори, - ответил я, погасив спичку.
– Мы часто виделись впоследствии, когда он охотился за своей женой.
– А Мендингем?
– полюбопытствовал Уорик.
– Вот здесь-то и была разгадка. Мендингем долгое время не появлялся в тех местах, где его привыкли видеть, и, когда они наконец встретились, казался рассеянным. И еще: Мендингем ни разу не упомянул в разговоре имя Мойры, тогда как раньше постоянно спрашивал о ней и шутя называл ее Красавицей, а Грегори - Чудовищем. Грегори нанял частного детектива. Все остальное было просто. Они жили вместе в маленьком уединенном коттедже в Нью Форесте.
Уорик глотнул виски с содовой, поставил бокал на стол и заметил мне довольно развязным тоном:
– Бросьте ходить вокруг да около! Черт с ним, с предисловием: его всегда можно отыскать в подшивках старых газет, специализирующихся на "горячем" материале. Как девочка, которой дали новую книжку, я хочу услышать самый конец.
В этот момент я чуть было не потерял остатки своей симпатии к нему. Невероятно! Он буквально упивался ужасами. Однако настал мой черед улыбнуться.
– Вы бы листали газеты впустую, - сказал я с ехидцей.
– Процесс шел без защиты, а значит и никаких сообщений в печати не было. Однако, с этого времени события начали разворачиваться. По истечение определенного срока, постановление суда вошло в силу, Мендингем с Мойрой поженились и даже стали поговаривать о том, чтобы вернуться в город.