По моим правилам

Некабаева Алина

стеклянные шкафы с документами, меж ними дверь. Напротив входа, спиной к окну –

огромное кресло с высоченной резной спинкой, с намеком такое, царское. Перед ним

массивный стол, за таким можно от обстрела спрятаться – пули напросто застрянут в

толще дерева. Глубокое кресло – ловушка, которое полностью поглотит тело, не позволяя

сидеть ровно, а как бы полулежа, заставляя находиться в неудобном положении, стояло

как раз напротив окна, так что бы не было

хорошо видно выражение лица нотариуса, из-

за бьющего в глаза света из окон.

Оценив ход, и не собираясь следовать его игре, я выбрала стул для посетителя.

Лучше уж пусть будет попе неудобно, чем моему самолюбию. Пройдя по неожиданно

голому полу, нападения ожидает что-ли, я заняла выбранную позицию. Нотариус долго

перебирал бумажки, перекладывая их из одной стопки в другую, создавая видимость

жуткой занятости и, пытаясь заставить меня чувствовать себя ничтожной букашкой,

отвлекающей «великого» от дела и дергающей его по пустякам. Было большое желание

как-то напомнить о своем существовании хоть кашлем, хоть движением, но усилием воли

я заставляла себя сидеть молча и не двигаться. Только украдкой рассматривала

обстановку кабинета, абсолютно не глядя на сидящего в кресле человека.

Видимо, не привыкнув к такому обращению, старик заерзал на своем «троне» и,

покашляв, обратился ко мне первый:

– Добрый день. Слушаю вас. Что вы хотели? – милостиво бросил он.

За то, что мне пришлось сидеть почти десять минут без движения, изображая статую,

я решила немного поигнорировать теперь его. Еще с минуту поразглядывав интерьер, я

повернула голову к нему и уставилась на него в упор. Старичок занервничал,

почувствовав себя неудобно под моим откровенно изучающим взглядом. Глазки забегали,

движения стали дерганными. Он, то теребил воротник рубашки, то пытался пригладить

волосенки на плеши, что-то передвигал на столе, стараясь не встретиться со мной

взглядом. В душе я хохотала над его потугами вернуть себе уверенность, а на лице

сохраняла невозмутимое выражение. Старичок лет 60 на вид, уже не знал, куда себя деть

от моего пронизывающего взгляда. Белая рубашка, с надетыми на рукава чехлами – для

защиты ткани от износа, красная жилетка с заправленным под нее галстуком. Лицо в

морщинах, с вечно недовольно поджатыми губами, водянисто – голубые глаза, тонкие

брови и седая плешивая голова с редкими волосами на ней.

– Чем могу помочь вам? – снова повторил он свой вопрос, и надменной важности в

нем не было и ни грамма.

– Я Лилиана Бредли. – я специально назвалась девичьей фамилией, давая понять

таким

образом, что пришла за своим, а не клянчить чужое.

От того, что перед именем я не указала статус, дедуля решил, что перед ним

простолюдинка, и резко поменялся в поведении. Перестал суетиться, плечи

расправились, губы поджались сильнее – он моментально стал вновь важным

господином.

Я выждала еще секунду после его перемены, и пакостно про себя улыбнувшись,

добавила:

– В девичестве. Сейчас – леди Лилиан Мейнст.

Было очень забавно смотреть, как он переменился. Его будто ледяной водой окатили.

– Ч-ч-чем могу быть вам полезен, леди Лилиан? – вот это уже другое дело.

– Мне нужен ключ от дома моих родителей. – и побольше холода в голос...

– Эммм...Но, вы не можете. По Договору, все ваше имущество во владении Лорда

Кальвина, - да – да, именно Лорда – с большой буквы, как бы подчеркивая его статус. Уж

не намекает ли он на мою ничтожность без его фамилии? У-у-у, гад.

– По условиям договора, мое имущество перейдет во владение мужа, только после

заключения официального брака. Так что пока это моя собственность. И если меня

перестанут удовлетворять ваши услуги, я сменю поверенного. Ключи. – ух, можно новую

Арктику открывать, от моего тона замерзнет все вокруг.

Этот скользкий старикан, отдавая мне ключи, имел такое кислое лицо, будто лимон

съел целиком. Схватив колокольчик, дедуля потряс его, дергая им так, будто его бьет

током. На звон прибежала служанка, что вела меня в кабинет.

– Желаете чай, кофе? – он так «мило» это предложил, что я испугалась за свое

здоровье, мало ли, подольет еще пургена. Или его еще не изобрели? Лучше перебьюсь.

– Нет, не желаю. Пусть меня проводят. – королева завершила аудиенцию.

Он мотнул девушке головой в мою сторону, безмолвно приказывая показать мне, где у

них дверь. А сам любезно скалясь, настойчиво предлагал приходить еще. Ласково ему

улыбнувшись, пообещала обязательно заглянуть, как подвернется момент. На это он

поперхнулся на полуслове и, захлопнув рот, только мелко закивал. Усмехнувшись, я

кивнула ему в знак прощания и горделиво пошла на выход. Девушка плелась сзади.

Чувствую, влетит ей из-за моего концерта. Мне было ее жаль – видимо ей часто попадает

тумаков, но изменить пока я была ничего не в силах. Мне некуда ее привести, да и

выросла я уже из того возраста, когда тащишь домой всю живность подряд.

Выйдя из дома, облегченно вздохнула – я сумела настоять на своем, и удержала