По Мыслящим Королевствам
Шрифт:
— Ты хорошо и далеко видишь, Этиоль Эхомба, но иногда слушать тебе надо лучше!
— Я это запомню, — серьезно заверил ее пастух, словно непослушный ребенок, разговаривающий со строгим родителем. Симна отважно выступил вперед:
— Эй, а разве я не заслуживаю прощального поцелуя?
Высокая женщина задумчиво посмотрела на нетерпеливого северянина:
— Думаю, нет, друг Эхомбы. У тебя очень проворные руки, судя по тому, как они управляются с мечом, а меня, скромную девушку, защищают только волшебство да огонь. — Протянув руку, она шутливо взъерошила ему волосы. —
— Фастала, подожди! — Эхомба шагнул вперед, туда, где она только что стояла… Ни бледного отсвета, ни последнего мерцания; она исчезла. Лишь тепло и запах природного аромата остались в воздухе да дразнящий след замирающего девичьего смеха.
— Ради нас, — шептал, подняв лицо к небу, Эхомба, стоя на темной и пустынной улице, вдалеке от родного дома. — Ради нас она пожертвовала остатками своей молодости, что были заключены в фигурке, которую Фастала дала мне для защиты. — Он повернулся к Симне. Северянин все еще смотрел на то место, где исчезло прекрасное видение, наслаждаясь уже начинающим слабеть воспоминанием. — Она могла бы провести эти минуты в обществе старых друзей в деревне, среди равных ей по опыту и знаниям. Но она отдала их нам.
— Ага, это прямо-таки поразительно, — с готовностью согласился Симна. — Мудрость, умение сражаться, чувство юмора — и все в одной женщине. Не говоря уже о тех…
Эхомба прервал его:
— Симна, прояви хоть каплю уважения.
— Конечно же, братец. Эх, я бы отдал месяц жизни, чтобы выказать этой женщине всяческое уважение!
— Такова была Фастала в молодости. Теперь она старая, хромая и сгорбленная. Симна уныло кивнул:
— Но, бьюсь об заклад, все еще красивая.
— Да. Все еще красивая. — Глубоко вздохнув, Этиоль повернулся к Алите и хныкающему пьянчужке. — Она посоветовала нам расспросить Накера. Пожалуй, так и надо сделать.
— Ага. — Симна встал рядом с другом. — Только не забывай: как бы много он ни знал, он не знает всего. — Северянин фыркнул. — Что бы Фастала ни говорила, ни один человек не знает всего. А особенно такая никудышная развалина.
Пока Симна, преисполненный отвращения, переминался с ноги на ногу, а Алита прихорашивался, счищая кровь и кусочки растерзанной плоти со своего меха, Эхомба присел на корточки перед покачивающимся человеческим остовом, который они спасли в проулке. Накера можно было свалить, ткнув пальцем.
— Как ты себя чувствуешь, мой друг?
Раскачивание прекратилось. Налитые кровью глаза поднялись и захлопали, словно сломанные ставни.
— Превосходно, превосходно! А в чем дело?
Эхомба посмотрел на своих спутников. Алита ни на что не обращал внимания, сосредоточившись на проблемах личной гигиены. Симна насмешливо хмыкнул и отвернулся.
Пастух снова взглянул на жалкую фигурку, съежившуюся перед ним.
— Ты не видел, что произошло?
Накер предпринял попытку заглянуть за спину долговязого южанина, сидевшего перед ним. Это усилие опрокинуло бы его, если бы Эхомба не поддержал пьяного.
— Что-то случилось? — Кустистые брови сдвинулись. — Кстати, а ты кто
— Ты лежал в проулке и стонал. — Эхомба говорил мягко и терпеливо. — Было уже за полночь, поэтому мы…
Накер от страха выпучил глаза.
— За полночь? — Дико оглядевшись, он попытался встать и, не сумев, оперся на сильную руку Эхомбы. — Надо уходить с улицы, искать укрытие! А то…
— Знаем, знаем. — Пастух взял маленького человечка за плечо. — Думаю, некоторое время здесь будет спокойно, а поблизости есть пансион. Пошли. — Поднявшись, он помог Накеру встать.
— Ты не понимаешь, — со страхом лепетал пьяница. — После полуночи здесь, в Фане, такое творится!.. Страшное дело. Они выползают из тьмы и…
Эхомба крепко обхватил его за тощую спину.
— Понимаем, друг Накер. Все мы понимаем. Благодаря тебе.
— Мне? — На чумазом небритом лице отразилось совершенное недоумение. — А что я сделал? И кто вы такие? — Эхомба аккуратно вел человечка по безлюдной и залитой кровью улице в направлении немигающего приветливого света пансиона, а Алита и Симна шли по обеим сторонам, наблюдая, нет ли какой угрозы. — И что я делаю тут ночью посреди улицы?
Симна вглядывался в темноту, ища признаки опасности. Однако боковые улицы и переулки выглядели вполне спокойно и невинно. Целеустремленно шагая вперед, он потряс головой и едко усмехнулся:
— Все знает. Конечно, знает. Еще бы. Клянусь Гиливитилом, этот тип даже не имеет представления, где находится!
XIV
Заспанный владелец пансиона мгновенно пробудился, когда хорошенько рассмотрел постояльцев, стучащихся к нему в дверь. Он не был ни бывшим наемником, вооруженным до зубов, ни высоченным мускулистым воителем, ни даже особо смелым человеком, но тем не менее это был мужчина решительный и, в ограниченных рамках его достаточно распространенной профессии, отважный.
— Заходите быстрее! — Распахнув дверь, он быстро оглядел улицу позади ночных посетителей.
Эхомба с друзьями ввалились внутрь. Пастух и Симна с двух сторон поддерживали Накера, периодически несшего околесицу. Проходя через тамбур, пастух посмотрел вниз и заметил широкую полоску полированной меди, сверкавшей под дверным косяком. Алиту, невидимого в ночи и льнувшего к стене пансиона, хозяин не заметил. Теперь большой кот взбирался по ступенькам вслед за своими товарищами. Владелец выпучил глаза.
— Вы… — Он сглотнул и прижался спиной к стене, давая пройти огромному коту. — Этой штуке сюда нельзя!
Искрящиеся желтые очи надменно уставились на коренастого человечка.
— Кого это ты называешь «штукой»?
Пораженный хозяин прекратил попытки незаметно, по стенке, проскользнуть в холл.
— Оно разговаривает…
— Да, — сухо ответил Алита. — Оно разговаривает. — Челюсти, способные разгрызть мебель, застыли в нескольких футах от искаженного ужасом, вспотевшего лица хозяина. Мужчина кожей ощущал теплое дыхание хищника. — Разве у тебя нет домашней кошки?