По обе стороны блокадного кольца
Шрифт:
18-я армия получает от группы армий «Север» подкрепление за счет мотоциклетного батальона 20-й моторизованной дивизии и бригады войск СС…
Примечание: У Лееба закончились все резервы. Он радуется уже подкреплениям батальонного масштаба. То есть даже 800–1000 человек важны для 400-тысячной группировки войск. — Ю. Л.
В письме руководителя Ленинграда, секретаря Ленинградского обкома и горкома А. А. Жданова к работникам Ладожской трассы говорится, что фронтовая автомобильная дорога продолжает работать очень плохо. Перевозится лишь одна треть грузов,
В 12 часов начался обстрел города, продолжавшийся почти 5 часов подряд. Пострадало 73 человека.
Сегодня приемлемая температура, лишь несколько градусов ниже нуля. Идет небольшой снег. В нашей библиотечке я нашел рассказы Вальтера Олекса. В предисловии напечатано его письмо с фронта. Написано оно в окопе под Верденом в Первую мировую войну. Так что у нас было много предшественников по образу жизни не только здесь, в России.
Вторник, 6 января 1942 г
Оценка обстановки командующим группой армий «Север»: Противник все еще не отказался от своих наступательных замыслов. Хотя он нигде не проводит крупных атак, но его частные наступательные операции в местах, уже подвергшихся вклинению и прорыву, доказывают, что этими действиями он хочет измотать нас и частично продвинуться вперед.
Личные пометки Лееба в записной книжке: Ожидается доставка зимнего обмундирования.
Письмо А. А. Жданова нашло горячий отклик. Уже 6 января десятки водителей сделали по два рейса. Доставлено 1410 тонн продовольствия — на 546 тонн больше, чем 4 января.
Сегодня навестила наших больших друзей, Левицких. Как только увидела отца своей подруги Ирины, сердце сжалось недобрым предчувствием: по всему видно, что он ближайший кандидат на тот свет. Долго не продержится. Так постепенно уходят все, с кем мы провели нашу юность, с кем связаны лучшими воспоминаниями многих лет.
И вот я вижу этого Николая Георгиевича, у которого нет больше сил двигаться, который уже неспособен что-либо делать, а жена сердится, заставляет куда-то идти, добывать дрова. Эта картина была настолько тяжелой, что я поспешила уйти. Узнала, что на днях умерла сестра Николая Георгиевича. Нам об этом никто даже своевременно не сообщил. Впрочем, не было в этом и смысла. Все равно на кладбище никто не пойдет: нет сил, а кроме того, стоят лютые морозы.
Мое предчувствие не обмануло меня. Николай Георгиевич скончался в феврале, через несколько дней после нашего отъезда (в эвакуацию. — Ю. Л).
Среда, 7 января 1942 г
Оценка обстановки командующим группой армий «Север»:…По показаниям пленных следует ожидать наступления нескольких дивизий противника через Волхов. Предположительно, из состава 2-й ударной армии. Возможно, вчерашняя атака у Грузино на левом фланге 215-й пд имеет к этому отношение.
Но не исключено, что это была лишь разведка боем. Поэтому необходимо ожидать в последующие дни дальнейших крупных атак противника.
Командир частей радиоперехвата
Начальник штаба 18-й армии озабочен постоянными попытками противника вклиниться в стык между 11-й и 269-й пехотными дивизиями.
Только один снаряд, разорвавшийся в 13 часов 30 минут на Невском проспекте у дома № 85, убил 14 человек. Всего же враг выпустил по городу 69 снарядов. Убито 28 и ранено 39 ленинградцев.
Все больше становится сирот. 7 января принято постановление о расширении сети детских домов. Ассигнованы специальные средства и, несмотря на скудость запасов, выделены продовольственные фонды.
И еще один немаловажный вопрос рассматривался в этот день руководством города. Речь шла о составлении плана первоочередных восстановительных работ.
У убитого на Ленинградском фронте обер-ефрейтора Вальтера Зейбеля найдемо неотправленное письмо в Берлин. «Ежедневные атаки русских с участием самолетов и танков изматывают нас, — жалуется он приятелю. — Поверь, все, что происходит здесь, выше моих сил. Многие получили нервный шок. Часто спрашиваешь себя: когда же твоя очередь?»
Волховский фронт 7 января начал любанскую операцию, Северо-Западный — старорусскую. И все это в конечном итоге ради того, чтобы помочь Ленинграду.
Примерно час тому назад заходил приятель мужа, Петр Яковлевич Иванов. Этот всегда веселый, энергичный молодой человек изменился до неузнаваемости: худой, бледный и какой-то странный. Точно голод превращает всех людей в ненормальных.
Оказывается, он пришел узнать, существует ли еще большой серый кот, который принадлежал одной артистке, живущей в нашем доме. Он еще надеялся, что кот не съеден, так как знал, как эта артистка его обожала. Мне пришлось его разочаровать — ни одного живого существа, кроме людей, еле передвигающих ноги, в нашем доме не осталось. Все животные съедены либо обитателями нашего дома, либо энергичными соседями.
И начало этому положил сын именно этой артистки. Он особенно изощрялся в охоте на птиц. Переловил, каких можно было, а потом перешел на собак и кошек. Я уверена, что он не помиловал любимца матери, тем более что это был очень большой и жирный кот. Теперь в Ленинграде нельзя встретить ни кошки, ни собаки.
Мы, надо сказать, до сих пор не лакомились этими животными. Не потому, что не хотели, а потому, что не имели возможности их поймать.
Вчера на улице встретила нашего хорошего друга — Федора Михайловича. Тоже поразилась его видом. Ходит с палкой, имеет вид древнего старика, а ему, пожалуй, еще нет сорока лет. Рассказал, что по просьбе Ирины Левицкой отыскал где-то кошку и отнес им. Трудно себе представить, что Ирина, которая еще совсем недавно посмеивалась над страхами наступающего голода и уверяла, что в Ленинграде всегда найдутся люди, которые помогут и накормят, — теперь позарилась на кошку. Конечно, Ирина в свое время не принимала во внимание того, что голодать могут все поголовно. Исключение представляют только лишь большие начальники и те случайные лица, которые работают в различных складах и в распределителях.