По обе стороны Днестра
Шрифт:
Молодой инженер, доносили негласные сотрудники, вел умеренный образ жизни, не выходя за рамки своего скромного жалованья. Это подтверждала и его квартирная хозяйка, вдова врача Сарра Раппопорт, у которой он снимал комнату на улице Гоголевской. По ее словам, квартирант был вежливым, воспитанным молодым человеком, никогда не приводил к себе женщин, чему она, Сарра Раппопорт, немало удивлялась. Удивляло ее и то обстоятельство, что за два года, которые жил у нее инженер, он не получил ни одного письма. Поинтересовалась на почте, и выяснилось нечто весьма любопытное. Оказывается, сюда пост рестант* на имя Гаршти поступала довольно обильная корреспонденция, в основном из Чехословакии и Германии. Особенно часто ему приходили письма из Праги за подписью какой-то Иляны. Перлюстрация писем показала, что они носят чисто личный, интимный характер. Однако то обстоятельство, что инженер получал такие невинные письма почему-то до востребования, а не на домашний адрес, лишь усилило подозрения. За ним установили наблюдение. И вот тут-то выяснились любопытные подробности. Оказалось, что у скромного инженера весьма обширный круг знакомых среди армейских и жандармских офицеров и даже контрабандистов-переправщиков. Водил он дружбу и с русскими эмигрантами. Гарштю видели в лавке Новосельцева, и это особенно беспокоило Маймуку. По роду своих занятий Гарштя имел возможность много и часто разъезжать по Бессарабии, что также усилило подозрения. И, наконец, самое главное. Агент сигуранцы видел, как Гарштя покупал в магазине электротоваров Букшпана аккумулятор. Это и послужило поводом для ареста. Зачем понадобился скромному служащему аккумулятор? При обыске на его квартире был обнаружен радиоотправительный аппарат неизвестной марки. Гарштя пояснил, что давно занимается радиолюбительством и собрал аппарат сам, а аккумулятор ему понадобился для питания аппарата.
_______________
* П о с т р е с т а н т - до востребования.
"Надо бы допросить этого инженера лично", - решил генеральный инспектор. Всем своим нутром старого сыскного волка он чувствовал: к ним в лапы попалась важная птица.
Он стал листать папку дальше и наткнулся на донесение из Четатя Албэ. В дополнение к ранее посланному рапорту агент сообщал, что подозрение о причастности коммунистов к взрыву поезда Шабо-Бугаз при тщательном дополнительном расследовании не подтвердилось. Как удалось установить, возле железнодорожного полотна играли дети; они и вставили большой гвоздь в стык между рельсами: посмотреть, как по нему пройдет поезд. Поезд, наткнувшись на неожиданное препятствие, сильно вздрогнул, машинист остановил паровоз, среди пассажиров началась паника, прошел слух о коммунистическом покушений. Через несколько минут поезд двинулся, никто из пассажиров, сообщал агент, не пострадал. "Осел!
– вслух выругался генеральный инспектор.
– Не мог сразу проверить, прежде чем доносить по начальству". Он начертал гневную резолюцию: "Примерно наказать этого безмозглого болвана и предупредить, что в случае повторения подобных случаев он будет немедленно уволен".
В другом донесении сообщалось об аресте в районе пограничного пункта Делакеу подозрительного мужчины, назвавшегося Борисом Кравцовым. Мужчина говорил по-румынски с русским акцентом. Задержанный не отрицал, что он русский по происхождению. Документов у него при себе не было. Задержанный утверждает, что приехал из Вилкова в Кишинев по делам. В селе Пуркары арестован главарь шайки большевистских шпионов вольноопределяющийся румынской армии Рачков. Имеются сведения, что мать вышеуказанного Рачкова проживает в Одессе, а сам он в 1931 году нелегально перешел в СССР и был арестован ГПУ. Заточенный в большевистские застенки, поддался давлению ГПУ и дал согласие сотрудничать с ним, после чего с румынским паспортом на другое имя был нелегально переброшен на правый берег, где собирал материалы военного характера и вовлек в свою преступную деятельность еще несколько человек... На допросах в сигуранце Рачков категорически отрицает эти обвинения. Маймука дважды перечитал это донесение и наложил резолюцию: "Использовать все методы для получения признательных показаний, доложить лично".
Черты хмурого озабоченного лица генерального инспектора немного расправились, и он слегка улыбнулся, прочитав рапорт об очередной проделке своего старого "знакомого", контрабандиста Гицу. Сразу после прихода Советов на том, левом берегу Гицу перешел Днестр и предложил сигуранце свои услуги. Он оказался ловким агентом, но слишком любил деньги и занялся контрабандой. В один из переходов на другую сторону он попал под огонь советских пограничников, был ранен, но сумел уйти. Отлежавшись в прибрежных зарослях кукурузы, кое-как перебрался на правый берег. Раненую ногу пришлось ампутировать, а самого Гицу из сигуранцы изгнали за нарушение приказа, запрещавшего агентам заниматься контрабандным промыслом. Однако Гицу свое занятие не бросил; в сигуранце это знали и частенько прибегали к услугам бывшего сотрудника. На сей раз он зашел слишком далеко. Несколько отчаявшихся найти работу в королевстве молодых людей решили бежать в Советский Союз. Кто-то посоветовал им обратиться к Гицу. Тот запросил немалые деньги за переправу Продав последнее, беглецы собрали нужную сумму Глубокой ночью Гицу перевез их на лодке через Реут, сказав, что это Днестр. Ничего не подозревавшие беглецы начали звать советских пограничников, однако на их зов откликнулись жандармы и передали сигуранце. "Ну и пройдоха!
– покачал головой Маймука.
– Однако он невольно помог нам. Придется его отпустить, а с этими безработными разобраться. Не исключено, что большевистские агенты".
Покончив с этой докладной, он перешел к следующей - об убийстве Пасовского. Информатора Пасовского генеральный инспектор знал лично и был о нем невысокого мнения: бесхарактерный себялюбец, склонный к авантюризму, к тому же еще и лжец. Пасовский несколько раз был уличен в ложной, высосанной из пальца информации. Когда до шефа дошли разговоры, что Пасовский задумал перекинуться на другую сторону, он приказал своим самым опытным сотрудникам - Лобаевскому и Белинскому взять того под неослабное наблюдение. В тот вечер все трое отмечали якобы день рождения Лобаевского в ресторане "Комерчиал". Основательно подвыпив, Пасовский признался "друзьям", что сегодня ночью намеревается перейти Днестр в районе Вадул-луй-Водэ. Друзья пожелали его проводить и взяли такси. Доехав до села Новые Чеканы, они под каким-то предлогом выманили Пасовского из машины и хладнокровно, почти на глазах шофера, прикончили выстрелом из пистолета. Замять это дело не удалось, оно попало в газеты, и теперь Маймуке предстояло его уладить. "Самое верное, - решил он, - объявить Пасовского советским агентом, который оказал вооруженное сопротивление при попытке бежать за границу".
Телефон молчал, и Маймука не спеша листал папку. По мере того, как он знакомился с ее содержанием, значимость донесений, так сказать, убывала... Агент кишиневской полиции Юлиан предан суду по обвинению в присвоении инкассированных им по мандату де адучере* денежных сумм и в похищении пяти мандатов, по которым взыскиваются штрафы... Супруга квестора** кишиневской полиции Евицкая торговала постами полицейских с ведома и по наущению своего супруга... Шефы полицейских участков выплачивали квестору по три тысячи лей ежемесячно. Агент доносил, что в воскресенье автомобиль его превосходительства министра Бессарабии генерала И. Рышкану наскочил на 66-летнюю старуху М. Мантюрникову. Мантюрникова была отправлена в госпиталь "Реджина Мария", где ей оказана медицинская помощь. Его превосходительство, к счастью, не пострадал. Дознанием установлено, что вышеуказанная старуха глухая и не слышала сигнала, подаваемого шофером. Агент высказывал предположение, не замешаны ли в этом происшествии коммунисты, использовавшие старую женщину в целях покушения на жизнь господина министра.
_______________
* М а н д а т д е а д у ч е р е - разрешение на привод в
полицию.
** К в е с т о р - начальник полиции.
В самой последней докладной сообщалось, что портной Мойше Глузман, проживающий по Купеческой, 62, возвратившись поздно домой, застал жену с Серджиу Попеску "в позе, не вызывающей никаких сомнений", как выразился автор этого донесения. Далее сообщалось, что рассвирепевший муж стал жестоко избивать жену и ее любовника палкой, а затем доставил Попеску в полицейский участок. На допросе тот сознался, что находился в связи с женой Глузмана.
"Так и надо этому кретину Попеску, - не без злорадства подумал Маймука, живо представив трагикомическую ситуацию, в которой оказался их агент.
– Слава богу, хватило ума не запугивать полицию своей принадлежностью к сигуранце".
Он в сердцах захлопнул папку и резким движением отодвинул от себя подальше, тяжело вздохнул. "Взяточники, тупицы, казнокрады, развратники, авантюристы... Как работать с этим сбродом?"
Зазвонил телефон. Сняв трубку, Маймука узнал голос шефа тигинского отдела сигуранцы. Он доложил, что операция проведена успешно и все гости, как он сказал, очевидно в целях конспирации, находятся там, где условлено. Точное количество гостей он назвать пока не мог, сказав, что о подробностях доложит позднее.
Маймука поблагодарил (что делал крайне редко) и взглянул на часы. Было уже начало второго. Рассудив, что для хороших вестей никогда не поздно, он не сразу решил, кому позвонить сначала: министру Бессарабии генералу Рышкану или же другому генералу - Кырчулеску, командующему третьим армейским корпусом. Министр считался его начальником, хотя всеми делами, и это было хорошо известно, заправлял Кырчулеску. Секунду поколебавшись, он выбрал свое непосредственное начальство.
– Ваше превосходительство, честь имею к вам обратиться, почтительно, но с достоинством, произнес в трубку Маймука.
– Только что звонили из Тигины*. Все в порядке, они уже там.
– Очевидно, на том конце провода его не поняли, и он уточнил.
– Извините, господин министр, я хотел сказать - эти люди уже в Тигине. Да, операция "Днестр" завершена успешно.
– Маймука замолчал, внимательно слушая своего абонента. Видимо, тот говорил что-то лестное, потому что его лицо расплылось в довольной улыбке.
– Благодарю вас, ваше превосходительство, мы все служим королю и отечеству. Я понял, завтра в десять.
_______________
* Т и г и н а - так в то время назывался г. Бендеры.
На чрезвычайное совещание в резиденции министра Бессарабии прибыли, кроме генерального инспектора сигуранцы, жандармский полковник Леонеску, советник судебной палаты Ионеску-Дырзеу, генеральный секретарь министерства Григореску. Командующий третьим армейским корпусом генерал Кырчулеску отсутствовал; корпус представлял начальник штаба. Всех их, за исключением начальника штаба, Маймука хорошо знал. Начальник штаба, как и Кырчулеску, был назначен в Кишинев сравнительно недавно. Его предшественник генерал Драгу, эта "сильная личность", как его называли, не смог поделить власть с другим генералом - министром Рышкану. Генерал Драгу прославился своей знаменитой речью перед студентами богословского факультета в Кишиневе. Обнажив саблю, он дал клятву в три недели взять Одессу. Этим фанфаронским заявлением ловко воспользовался Рышкану, и не в меру воинственного генерала перевели служить в Старое королевство. Его преемник Кырчулеску, судя по данным, которыми располагал Маймука, тоже не находил общего языка с министром и потому, видимо, посчитал ниже своего достоинства присутствовать на созванном им совещании. "Наверное, усмехнулся про себя генеральный инспектор, - два генерала для маленькой Бессарабии - это слишком много".