По одной могиле за раз

Кладбище «Прочный покой»

Гарленд, Техас

— Дональд Бартоломью Уильямс, сейчас же тащи сюда свою задницу!

Мой крик всё ещё висел в воздухе, когда движение справа привлекло мой взгляд. Прямо за надгробием в форме маленького плачущего ангела стоял мой дядя. Дон смотрел на меня, дёргая бровь тем путём, который выражал его дискомфорт красноречивее любого длинного перечня слов. В костюме и галстуке, с седыми волосами, зачёсанными назад в его обычном безупречном стиле, Дон выглядел бы как среднестатистический

Дон Уильямс, бывший начальник тайного отделения Внутренней Безопасности, охранявший общественность от вышедших из-под контроля сверхъестественных созданий, умер десять дней тому назад. И вот он стоит. Призраком.

Я рыдала у его постели, когда произошёл тот роковой сердечный приступ, была на его кремации после этого, ходила как зомби на его поминках и даже принесла его прах с собой домой, чтобы держать рядом с собой. И всё-таки я слабо понимала, что на самом деле он рядом со мной, учитывая все те случаи, когда я думала, что замечала его боковым зрением. Я списывала эти краткие видения на вызванные горем миражи и ничего более до того момента пять минут назад, когда поняла, что мой муж Кости тоже его видит. Несмотря на то, что мы находились посреди кладбища, устеленного телами от недавнего сражения, а серебряные пули горели внутри, словно мучительные маленькие костерки, всё, на чём я могла сосредоточиться, — то, что Дон не хотел, чтобы я знала, что он всё ещё по эту сторону могилы.

Дядя выглядел не слишком обрадованным, что я раскрыла его тайну. Часть меня хотела обхватить его в объятие, тогда как другая — хорошенько встряхнуть, пока не застучат зубы. Он должен был сказать мне, не прячась на заднем плане, играя в фантомную версию «ку-ку»! Конечно, несмотря на оба моих побуждения, сейчас я не могла ни потрясти Дона, ни обнять. Мои руки просто напросто проскользнут сквозь его теперь-прозрачную фигуру, и точно также мой дядя теперь не сможет прикоснуться ни к чему — и ни к кому — материальному. Так что всё, что я могла делать — смотреть на него, борясь со смущением, радостью и неверием, объединившимся с некоторым раздражением от его обмана.

— Ничего не собираешься сказать? — спросила я, наконец.

Его серый взгляд устремился на что-то в нескольких футах у меня за спиной. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, что Кости встал позади меня. С тех пор как он изменил меня из полукровки в полного вампира, я чувствовала Кости так, будто наши ауры были сверхъестественным образом переплетены. Что так и было, как я полагала. Я до сих пор не знала всё о том, что создавало связь между вампиром и его родителем. Всё, что я знала, — то, что она существует, и она очень сильная. Если только он не ограждался, я ощущала чувства Кости, как если бы они были сплошным потоком, пронизывающим мою душу.

Вот так я и узнала, что у Кости намного больше контроля, чем у меня. Его первоначальный шок от открытия, что Дон — призрак, уступил место сдержанному созерцанию. А я же по-прежнему ощущала, как мои эмоции крутятся вихрем. Кости поравнялся со мной, не сводя тёмно-карих глаз с дяди.

— Ты видишь, что она в безопасности, — заявил Кости, окрашивая слова английским акцентом. — Мы остановили Аполлиона, так что между упырями и вампирами снова мир. Ты можешь идти с миром. Всё хорошо.

Понимание расцвело вместе с внезапным душераздирающим чувством. Может быть, именно поэтому дядя не "перешёл черту", как должен был? Скорее всего. Дон был ещё большим фриком контроля, чем я, и, хотя он отверг мои неоднократные предложения вылечить его рак, став вампиром, возможно, он слишком беспокоился о назревающих военных действиях неумерших, чтобы полностью отпустить всё, когда умер. Я видела, по крайней мере, одного духа, который продержался достаточно долго, чтобы обеспечить безопасность любимой. Желание убедиться, что я выжила в битве и защитила человечество, предотвратив столкновение между вампирами и упырями, несомненно, было якорем, удерживающим Дона здесь, но сейчас, как сказал Кости, он мог идти.

Я сморгнула наполнившую глаза влагу.

— Он прав, — сказала я охрипшим голосом.

— Я всегда буду любить и скучать по тебе, но ты…тебе сейчас можно быть в другом месте, да?

Дядя смотрел на нас обоих с мрачным выражением лица. Хотя у него и не было больше настоящих лёгких, казалось, он медленно и с облегчением вздохнул.

— До свидания, Кэт, — сказал он. Это были первые слова, которые он сказал мне с того дня, как умер. Затем воздух вокруг него стал туманным, размывая его черты и делая неясными очертания. Я потянулась к руке Кости, чувствуя, как его сильные пальцы успокаивающе обхватили мои. По крайней мере, Дон не испытывал боли, как в последний раз, когда мне пришлось прощаться с ним. Я попыталась улыбнуться, когда дядя полностью исчез, но горе ударило в меня новой волной. Понимание, что он отправился туда, где он и должен быть, не означало, что боль от его потери исчезнет.

Кости подождал несколько секунд, после того как Дон исчез, прежде чем обратиться ко мне.

– Котёнок, я знаю, что момент ужасный, но ещё есть вещи, которые нам нужно сделать. Например, вытащить из тебя эти пули, перенести тела…

— О, чёрт, — прошептала я.

Дон появился позади Кости, пока тот говорил. Яростная гримаса омрачала черты дяди, и он махал руками в нехарактерном для него отображении эмоционального всплеска.

– Никто не желает мне объяснить, почему, чёрт возьми, я не могу уйти?

Я скомкала счёт и не выбросила только лишь потому, что священник не виноват, что похороны праха Дона в освящённой земле не отправили его на ту сторону. Мы пробовали всё, что наши друзья — живые, неумершие и тому подобное — предлагали, дабы мой дядя смог перейти на следующую ступень. Ничего не сработало, свидетельством чему был Дон, вышагивающий рядом со мной, совершенно не касаясь ногами пола.

Его разочарование было понятно. Когда умираешь, если только это не предшествующее обращению в вампира или упыря событие, скорее всего не ожидаешь застрять на земле. Да, вокруг меня и раньше были призраки — достаточно в последнее время — но учитывая количество умерших людей и сравнивая их с количеством существующих призраков, шансы стать Каспером меньше одного процента. Похоже, что мой дядя застрял в этом редком состоянии «между мирами», нравится ему это или нет. Для того, кто был практически Макиавелли в своей способности управлять событиями, нынешняя беспомощность терзала его намного больше.

— Мы попробуем что-нибудь ещё, — предложила я с улыбкой. — Эй, ты профессионал в преодолении непреодолимых ситуаций. Ты смог скрыть от американцев существование сверхъестественного мира, несмотря на такие сложности как видео с мобильника, Интернет и YouTube.

Мы сможем найти способ двигаться дальше.

Моя попытка ободрить вызвала лишь недовольный взгляд.

— Фабиан так и не нашел способа перейти, — пробормотал Дон, взмахом руки указывая на моего призрачного друга, прятавшегося недалеко от моего офиса. — Так же как и все остальные, что находили тебя с тех пор, как ты стала магнитом для духов.