По остывшим следам [Записки следователя Плетнева]

Плотников Владимир Михайлович

Я остывал и, остывая, чувствовал, как исчезает во мне тот порыв, которому я готов был подчиниться вначале.

Через неделю я узнал, что

Веру Петровну арестовали. И опять мною овладело желание встретиться с Барковским, сказать ему, что Веру Петровну оговаривают, что он зря посадил ее в тюрьму. Но по мере того как это желание крепло, какой-то чужой голос все настойчивее твердил мне холодные, рассудочные истины: «Необоснованно не арестовывают, за необоснованный арест отвечают. Барковский знает это. Тебе он ничего не скажет, а может, и выгонит, потому что нечего совать нос не в свои дела»…И я отказался от своего намерения, понадеявшись, что Барковский сам во всем разберется.

Время шло, а жильцов квартиры он почему-то не вызывал. Только однажды пригласил к себе Женю и Тоню, чтобы сказать им, что Вера Петровна находится в тюремной больнице и ей нужны фрукты.

Через несколько месяцев, когда кладовщица призналась в оговоре, Барковский выпустил Веру Петровну на свободу, сняв с нее обвинение в хищении и взятках. Написание ею записки он квалифицировал как должностное преступление и, закончив следствие, отправил дело в суд. Но до суда Вера Петровна не дожила. Сильные боли в печени заставили ее обратиться к врачу. Она была вновь помещена в больницу и там скончалась…

Хоронили ее всем домом. Проститься с ней пришли сослуживцы, члены товарищеского суда, библиотекари… С тех пор меня преследует мысль, что если бы я действовал по велению сердца, без оглядки, то Вера Петровна не оказалась бы в тюрьме, не заболела и не умерла.