По прозвищу «Самурай»
Шрифт:
– Антон, – протянул я руку сидевшему напротив меня парню по имени «Скиф».
– Илья, – отозвался он и заново пожал руку, – Илья Рейс, слышал?
Я покачал головой, и он с гордостью продолжил.
– Серебряный призер России по стрельбе из лука. Ну а ты, наверное, фехтовальщик? Просто так сюда не попадают, – хитро подмигнул Илья.
В это время в зале заиграла знакомая мелодия, я даже вздрогнул. Вот тебе и Средневековье, и блондинка на сцене запела красивым голосом песню Кричевского:
– Мой номер двести сорок пять, на телогреечке печать…
В зале кое-кто стал подпевать, раздался смех, шумные возгласы, а Илья сидел как ни в чем не бывало и улыбался.
– Попасть сюда можно и по своей воле, только воля у всех разная. Кто за деньгами, кто от безысходности. Да с зон
Мы говорили еще около часа, потом Рейс ушел, а я поднялся по скрипучей лестнице к себе в номер. Похоже, что на всем этаже жил сегодня я один. Видимо, больше никто из игроков не смог добраться до Западного Форта. Сбросил свои сандалии и, не раздеваясь, упал на кровать. Закрыл глаза и стал обдумывать услышанное от серебряного призера России. Точнее, бывшего призера, а ныне княжеского сотника Скифа.
Находимся мы где-то на юге – Средняя Азия, Кавказ, Закавказье. Природа похожа на эту местность. Тут не остров, большая пустая полоска земли, на которой стояли древние крепости и город. За периметр не пройти – охраняют. Крепости восстановили, и теперь их четыре – Восточный Форт, Западный, соответственно Северный и Южный. Посередине город – Вавилон. Почему Вавилон? А там все языки и нации перемешались. Западный Форт держит русская община, Восточный – китайцы, у них очень большая целевая аудитория. Северный – англичане и прочие англоговорящие, но много и немцев, и других европейцев, короче, там объединённая Европа. А вот Южный Форт – это отдельная песня. Поначалу, пару лет назад, как говорил Сотник, там обосновались африканцы. Но их очень быстро вырезали разномастные беспредельщики, и теперь Южный Форт – некое полубандитское образование – то ли Латинская Америка, то ли халифат, то ли… Короче, в те земли лучше не соваться. А вот Вавилон – это, со слов опять же Ильи Рейса, просто райский город. Там и женщины, и кабаки, и бизнес разный мутят. Но гораздо быстрее, с его слов, опять же, все потерять, чем сколотить капиталы.
Что это за земля и кто тут живет? Все очень просто. Живут тут… Даже не живут, отбывают свои срока или контракты, самые разнообразные личности. От обычных уголовников до добровольцев. Ты должен банкам или корпорациям? У тебя ни гроша в кармане и ты полный банкрот? Тогда у тебя два пути – или продать себя на органы, или завербоваться в Игру. Тебя переносят сюда, и ты играешь свою роль. Можешь просто погибнуть, тогда твои убытки погасит страховка, можешь доиграть до конца и погасить свои долги, можешь заработать и стать обеспеченным человеком как в этом, так и в том, настоящем мире. Хотя это еще вопрос, что считать настоящим миром. Если ты романтик, мечтал всю жизнь лихо срубать злодеям головы, то тебе прямая дорога сюда, в Вавилон. Илья говорил, что многие идут добровольно, по глупости или по расчету, но идут сами и с большим желанием. Потом, само собой, жалеют, но уже поздно. Назад только один путь – до конца отработать контракт или сдохнуть. Если ты осужден на длительный тюремный срок, но ты прошел отбор и согласен на все условия, ты можешь выйти гораздо раньше положенного, да еще и с деньгами на кармане. Это уж кому как повезет: или с деньгами, или вперед ногами.
Есть и другая категория лиц – это спецы. Их отбирают, вооружают, наряжают и забрасывают сюда в разное время и в разные места. Мне повезло, что я оказался около Западного Форта. Мог бы запросто и где–нибудь в Южном появиться, но тогда шансов практически нет, никто ставки на меня ставить не станет. А тут, скорее всего, ставили, и кто-то даже выиграл. Я же пока живой. Только надолго ли это? На какой срок у тебя контракт, не знает никто. Может, на месяц, а может, на годы. Так что, живи, богатей, убивай, на потеху публике. Ну, а поговорить с теми, кто выбрался на волю, увы, не придется. Не возвращались они пока сюда. Вот такие перспективы, братуха! Я сам не заметил, как провалился в глубокий сон. Видимо, меня чем-то таким укололи, что в сочетании с пивом сработало как снотворное.
Глава 3. В неизвестность улетят они…
– Сергей Яковлевич, я все понимаю, но и вы поймите тоже, – сидящий передо мной мужчина в строгом сером костюме, белой рубашке и синем галстуке в горошек был непреклонен и строг, как статуя вождя, и мне нужно подобрать слова, чтобы убедить его.
Точнее, не статуя, а бюст вождя. Он и внешне чем-то неуловимо напоминал нашего президента. Точнее, скорее всего, старался ему подражать. Даже волосы на голове уложил так, чтобы хоть немного прикрывали большую лысину. На вид можно было дать лет пятьдесят, а то и меньше. Но я точно знал, что этому загорелому полковнику, заместителю начальника отдела кадров пятьдесят шесть лет. И загар у него – это тропический загар, буквально недавно он отдыхал на Мальдивах. Это тоже был секрет Полишинеля, все у нас знали об этом, но вслух не говорили. И вот сейчас мне надо от него только одно, чтобы он завизировал мой рапорт и отдал его на подпись начальнику Управления. Сам Директор, само собой, не будет возиться с подобной мелочью. Заместитель подпишет, причем, подпишет не глядя. Не будет он вникать в такую ерунду, я больше не сотрудник секретного спецподразделения. Пару месяцев назад перевелся, после ранения признан ограниченно годным, вот меня и направили… Впрочем, сейчас дело в другом. Мне кровь из носу нужно уломать этого лысого самовлюбленного нарцисса. Если не сделаю этого, то… То никуда не поеду. Годы тренировок и все мои траты – псу под хвост. Мечта всей моей жизни – рыцарский турнир – отдалялся от меня со скоростью поезда в метро.
– Погоди, товарищ капитан, ты же у нас уже был в Чехии, так ведь? – внезапно встрепенулся полковник, найдя какую-то запись в моем личном деле, которое он листал.
Вообще-то, у нас об этом не принято распространяться. Мало ли, куда выезжают сотрудники спецподразделения, да еще залегендированно. Но я точно был в Чехии, и по совпадению, через пару месяцев после этой двухнедельной поездке меня наградили медалью – ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени. Как бы сказал товарищ Киселев: «Совпадение? Не думаю!».
– Добро, – полковник Разживин закрыл папку с моим делом и хлопнул по ней ладонью, – давай сюда свой рапорт, – причем он сделал ударение на второй слог, рапОрт. Ходили слухи, что полковник служил особистом на атомной подводной лодке, и он сам всячески эти слухи поддерживал, периодически вставляя различное морские словечки.
– Я попробую завизировать у генерала, но учти, – Разживин ткнул в меня своим скрюченным указательным пальцем, – без гарантий, это же не олимпийский вид спорта. Был бы ты у нас олимпийцем, катался бы без проблем.
Я вытянулся в струнку и внимал каждому слову. Был бы я олимпийцем и международником, хрен бы я попрошайничал завизировать рапорт. Сам бы он бегал и все документы получал за меня. А так действительно, ничего сложного, заграничный паспорт на меня оформлялся, причем оформлялся он не на мою настоящую фамилию, а как документы прикрытия. Ехать по нему, конечно же, можно, а вот если возникнут проблемы? Хотя какие могут возникнуть проблемы? В этот раз я еду совсем по другому поводу. И виза у меня еще действует, кстати. То, что Разживин Сергей Яковлевич подпишет у генерала мой рапорт, это к гадалке не ходи. Директор такие мелочи не читает и не вникает в них, если зам по кадрам завизировал «Разрешаю», то не глядя, подмахнёт.
Немного, правда, насторожил один момент. Что-то он вычитал в моем личном деле и сразу стал добреньким дяденькой. С другой стороны, какая мне разница? Я больше не сотрудник подразделения с литерой «В», признан ограниченно годным. Но, как известно, своих не бросают, вот и пристроили меня на непыльную должность в Управление. Пока типа инспектор БСП, или боевой и специальной подготовки. Не очень мне эта работа пока нравится, уж больно много бумажной волокиты, но мне так и сказали – если что, смотри, перейдешь в оперативный отдел или в Академию преподавателем. Так что я не переживаю. Конечно, по сравнению с прошлым местом службы, тут совсем все по-другому. Но деньги платят примерно те же. Хотя нет, не те же, меньше стал получать, не сильно, но меньше. С другой стороны, отсидел с девяти до шести, опечатал кабинет – и в шесть часов домой, толкаться в московском метро или стоять в пробке на своем «Субару Форестер».