По пути Ясона
Шрифт:
Даже в XX столетии Эрдек не утратил окончательно связи с, так сказать, потусторонним. Приблизительно в полумиле от родника Ясона, вверх по дороге, сохранилась священная роща, внушающая благоговение сродни тому, какое, должно быть, внушал в древности и сам источник. Эта роща представляла собой скопление огромных старых каштанов на макушке невысокого холмика, со склона которого стекал ручей; ниже он образовывал заводь, а затем продолжал свой путь к чьим-то садам. Вокруг простирались поля и сады, но рощу никто тронуть не посмел — видимо, местные жители до сих пор верили в ее святость.
Решит Эртезун, эрдекский историк, подтвердил мои теории относительно родника Артакии. Он прибыл в Эрдек в мае 1946 года, будучи назначен мэром. Однажды на дороге, которую тогда прокладывали, он заметил какие-то белые осколки, принялся расспрашивать строителей и узнал, что камень для строительства частично добывают в развалинах древнего города Кизик. Решит отправился посмотреть на руины, и эта поездка перевернула его жизнь. Он запретил дальнейшее разграбление Кизика и начал изучать историю полуострова Капидаг, выучил самостоятельно греческий и латынь, чтобы читать в подлиннике Аполлония и других античных авторов, а также заинтересовался историей аргонавтов. Иными словами, для новых аргонавтов он оказался идеальным гидом.
Вскоре после прибытия на полуостров Ясон и его спутники встретились с царем Кизиком, правителем обитавшего в этих краях народа долионов. Кизик был молод («первый пушок у него пробивался, как у Ясона») и недавно женился; свою супругу Клиту он недавно привез из Перкоты. Кизик предложил гостям перевести «Арго» в гавань его города и присоединиться к царскому пиру. Пока они пировали, как пишет Аполлоний, дикие племена с гор «землеродные» шестирукие великаны — напали на «Арго»; их прогнал Геракл — по Аполлонию, он до сих пор был в составе команды галеры, — нанеся нападавшим немалые потери.
Когда царский пир завершился, «Арго» вновь вышел в Мраморное море и двинулся к оконечности полуострова, но «с приходом ночи ветер свой бег изменил», галеру порывами относило обратно, и аргонавтам пришлось пристать к берегу. Они высадились на сушу в месте, которое назвали Священной гаванью. Никто из путешественников не подозревал, что они вернулись на Капидаг, к долионам. Последние во тьме приняли аргонавтов за морских разбойников и напали на них; началась кровавая сеча, в которой пали несколько вождей долионов, а Ясон, хуже того, убил царя Кизика. Лишь рассвет позволил осознать, сколь ужасную ошибку все совершили, и битва немедленно прекратилась. Потрясенные долионы отступили в город, забрав тела павших, а аргонавтов «тяжкая скорбь охватила». Аполлоний пишет:
Целых три дня напролет стенали и волосы рвали Мужей отважных семья и народ долионов. А после В медных доспехах они, обойдя вкруг могилы три раза, С почестью должной его (Кизика. — Ред.) погребли и устроили игры, Как надлежит, на широком лугу, где еще и поныне Высится царский курган, и потомкам зримый далеким.Клита, молодая супруга царя, не пережила кончины своего мужа: она «к горю прибавила горе, / Петлю накинув на шею». Ее смерть оплакали лесные нимфы, чьи пролитые слезы превратились в родник, и этот родник назвали Клитой «во имя злосчастной юницы».
Решит сказал, что, по его мнению, царский погребальный курган — холм в нескольких милях к
После похорон Кизика целую дюжину дней «бушевали жестокие бури», мешавшие аргонавтам покинут Капидаг; Решит был уверен, что отыскал Священную скалу, к которой Ясон и его спутники привязали когда-то причальный канат. У здешних берегов всего одна скала соответствует описанию Аполлония, и Решит отвел нас к ней; местные называют ее Черным камнем, а рыбаки укрываются за нею от северного ветра и высокой волны. Об окончании двенадцатидневной задержки аргонавтам объявил прорицатель Мопс, увидевший зимородка («альциону»), который порхал над головой спящего Ясона. Мопс понимал язык птиц и потому догадался, что зимородок предвещает «голосом звонким бурных ветров прекращенье». Он сказал, что аргонавтам надлежит подняться на гору Диндим и совершить жертвоприношение Великой Матери Рее. Аполлоний говорит, что, когда аргонавты взошли на вершину,
Стали им видимы тут, словно были у них под рукою, И Макриадские кручи и за морем берег Фракийский, Видим в тумане стал зев Босфора, видны высоты Мизии и на другой стороне — теченье Эзепа, А в Адрастее и город Непей, и долина Непея.Мастер Арг вырезал «кумир горной богини» из лозы, возросшей в чаще леса. Аргонавты поставили деревянную статую «на круче островерхой», под сенью дубов, и сложили подле нее жертвенник из мелких камней, после чего увенчали алтарь дубовыми листьями и совершили ритуальное приношение Рее, умоляя богиню «отвести от них бурю». По слову Орфея — то есть под его музыку — «во всеоружии, с топотом ног, закружилися в пляске / И ударяли мечами в шиты так, чтоб в воздухе не был / Слышен горестный вопль, ибо все еще люди скорбели, / Похоронивши царя». И богиня, как утверждает Аполлоний, «к чистым жертвам… свое сердце склонила»: деревья вдруг отяжелели плодами, а дикие звери покинули свои норы и логова и вышли к людям, «махая хвостами». Более того, на прежде безводной вершине горы забил источник.
В сопровождении Решита мы отправились к холмам Капидага, рассчитывая отыскать священную гору Диндим, однако эта задача, поначалу казавшаяся довольно простой, на деле оказалась довольно сложной. Гряда холмов изобиловала вершинами почти одинаковой высоты, и мы переходили с одной на другую, выискивая такое место, откуда сможем увидеть одновременно Босфор, фракийский берег Мраморного моря и недавно пройденные нами Дарданеллы. Указание на источник на вершине было не слишком полезным — мы наткнулись по крайней мере на пять ручьев, сбегавших по склонам различных вершин. В конце концов мы пришли к выводу, что наиболее вероятный претендент — гора, которую турки называют Дедебаир («Дедушкина гора»), высочайшая вершина Капидага.
В чудесной лесистой долине к северо-востоку от горы Дедебаир лежат руины греческого монастыря (турки называют его Вишневым, а грекам он был известен как Фенеромани). В начале XX столетия некий кембриджский профессор отметил, что один местный праздник, возможно, является отражением в памяти народа того ритуального танца, которым аргонавты умилостивляли богиню Рею. Согласно профессору Хэзлаку, каждый год священники выносили из монастыря образ Богоматери, который, как верили, обладал магической силой, мог исцелять недужных и хромых; порою какой-нибудь человек, охваченный религиозным пылом, хватал этот образ и бежал с ним к горе впереди крестного хода, подпрыгивая и громко восклицая. Профессор усмотрел в этом трансформацию экстатической пляски аргонавтов у алтаря Великой Матери.