По следам Карабаира Кольцо старого шейха

Кешоков Рашид Пшемахович

— Он самый, Исуф,— не дал ему договорить Жунид, протягивая руку.— Твой земляк!..

— Вот встреча! — разулыбался Исуф.— Как ты здесь очутился?

— Да вот так. Еду к месту службы.

— А это? — кивнул Исуф в сторону бандита.

— Дорожное происшествие... Кажется, ваш главный, наконец, появился?..

— Да, он.

К паровозу приближались начальник поезда и франтова­тый Глинский. Вслед за-ними семенил проводник мягкого с двумя пассажирами. Жестикулируя, он показывал им на ва­гон-ресторан и что-то торопливо

объяснял.

Шукаев улыбнулся:

— Это толстяк, конечно, сорвал стоп-кран,— сказал он.— А те двое, наверно, владельцы фибровых чемоданов...

* * *

Всю свою сознательную жизнь Жунид Шукаев терпеть не мог канцелярщины во всех ее проявлениях. Это качество, само по себе, может быть, не такое уж плохое, приносило ему немало неприятностей в школе милиции, где от курсан­тов требовались не только знания, но и умение вести доку­ментацию, оформлять протоколы следствия и множество дру­гих бумаг. Правда, у Жунида была еще одна черта — упор­ство. И он научился всему, что нужно. Любить бумажную волокиту по-прежнему не мог, но управлялся с нею быстро и четко.

Ничего не забыл он и теперь, хотя это уже не было по­хоже на занятия в школе милиции. По всей форме состави­ли протокол задержания вора, действительно оказавшегося Прутковым Борисом по паспорту, а по кличке — Буяном. Его отвели в свободное купе ревизора. Вещи, похищенные у пас­сажиров, сложили там ,же. Вручить их владельцам до запол­нения соответствующих документов Шукаев не имел права.

Выслушав по этому поводу несколько не очень лестных реплик Глинского и других потерпевших, Жунид вежливым жестом показал, что разговор окончен.

— А вы знаете,— сказал проводник, когда пассажиры вышли,— я ведь вас за злодея принял. Что, думаю, за мили­ция, если по крышам шастает? Не иначе — переодетый жу­лик. Начальнику доложил... Тогда поезд и остановили... А вы, выходит, настоящий.

— Выходит,— усмехнулся Жунид.

Дверь купе поехала в сторону, и на пороге показался сотрудник ОПТУ в темно-сером кожаном реглане с одной шпалой в петлицах. Был он черноволос и смугл, глаза, окру­женные мелкой сеткой морщин, смотрели устало и как буд­то равнодушно.

— Здравствуйте,— сказал он.— И поздравляю. Слышал уже о ваших успехах. Вот мое удостоверение.

Жунид пробежал документ глазами. Выдан он был на имя оперуполномоченного Краснодарского линейного пункта ОГПУ Георгия Галактионовича Мартиросова.

Шукаев тоже предъявил Мартиросову свои бумаги, пе­редал изъятый у вора финский нож и протокол задержания.

— Дайте закурить,— подал голос сидевший в углу Прут­ков.

— Так это ты, Буян? — вглядевшись, отозвался Мартиросов.— Здорово. Понимаете,— повернулся он к Шукаеву.— Ведь я его без малого третий месяц разыскиваю... Типчик. А ну-ка встань!..

Прутков нехотя поднялся. Мартиросов расстегнул на нем ватник.

— Так и есть. Брюки и пиджак снял с Петьки?!

Ни один мускул не дрогнул на лице Буяна. Он пожал плечами и спокойно ответил:

— Не возьму в толк, о чем вы. Костюм энтот в воскре­сенье на толкучке купил. Можете так и записать. О Петьке вашем не слыхал...

— А нож? — Мартиросов слегка подбросил финку на ладони.

— Что нож?

— Чей?

— Почем я знаю,

— Не знаешь, значит. А вот Володя Яшкин, его около часа назад взяли на станции, кое-что рассказал о новогоднем вечере в паровозном депо...

— Не темни, начальник, не поймаешь,— вяло сказал Прутков.

— Ладно. Потом поговорим. Пока подумай. Есть над чем.

Мартиросов сел рядом с Жунидом.

— Дайте закурить,— снова попросил Буян.

— Развяжите его,— велел оперуполномоченный проводни­ку.— На, кури! — И бросил на столик пачку «Нашей марки».

Жунида между тем все больше тревожила мысль о ры­жем пареньке. Как помочь ему? Было в нем что-то жалкое и наивное. Надо бы выяснить сначала, каким образом попал он в такую компанию?

Поезд подходил к узловой станции. Проводники заканчи­вали уборку в вагонах. Пассажиры суетились возле своих ве­щей, оживленно переговариваясь.

Шукаев, попрощавшись с Мартиросовым, отправился в свой вагон. В служебном купе Игнатов пересчитывал посте­ли. Рыжий парнишка сидел возле окна.

— Ну, спасибо тебе, браток, за правду,— сказал Жунид садясь.

— Значит, парень не совсем отпетый? — резюмировал Игнатов, с любопытством поглядев на Жунида.— Вот, пожа­луйте, тут фамилии тех двух прописаны, которые избили его Не понравились они мне что-то.

— Некогда с ними возиться,— кладя бумажку в карман, ответил Шукаев.— Скоро станция...

— Ну, дело ваше, я пойду пока билеты пассажирам раз­дам,— сказал проводник и вышел.

— Как зовут? И откуда ты родом? — спросил Жунид па­ренька

— Дуденко моя хвамилия,— охотно отвечал тот.— Семен Родионович Дуденко. С Елизаветинской мы, що в десяти вер­стах от Краснодара.

— Родители есть?

— Отца не помню. А мать недавно померла...— Покопав­шись в кармане, Семен вдруг вытащил связку железок, на­значение которых «неспециалисту», пожалуй, невозможно было определить, и протянул их Шукаеву.

— Возьмить, дядько. Мабуть, сгодятся они вам... не при­дется ни у кого больше ключей просить... Это Буяновы «вол­чата»...

Жунид, взяв отмычки, некоторое время задумчиво рас­сматривал их. Набор был изготовлен искусной рукой. Осо­бенно один инструмент, состоящий из пяти стальных плас­тин разной формы.

— Давно ты у Пруткова?

— Ни, недавно. С неделю, мабуть..

— Так... Сколько же вы дверей в поезде открыли этими «волчатами»?

— Та ни одной. Не треба було Я ж с вечеру в вагоне. Спал под лавкой.