По следам полуночных волков
Шрифт:
Надежда ничего не говорила. Её зелёные глаза прищурились и презрительно сверкали. Она провела рукой по волосам и поморщился.
– Лучше на груди, – вмешалась в разговор Мария.
– Для кого как! – огрызнулось Надежда, и даже не посмотрела в сторону подруги.
– Решай, что мы будем делать, – Ленд тоже сложил руки на груди и смотрел на Надежду недобрым взглядом. Его было сложно вывести из себя, но девушка обладала уникальным талантом в этой области. – Делаем на груди? Сбриваем часть волос и делаем на голове? На лице? Или делаем ненадёжную защиту и надеемся на лучшее?
–
– Или лоб, или висок, – отозвался Ленд. – Лучше висок.
– Хорошо, давай на лице, – Надежда обречённо вздохнула.
– Лучше присядь, – Ленд жестом указал на диван. Девушка подчинилась. Он подошёл к Надежде и сел рядом, обмакнул палец в уже начавшую сворачиваться кровь и потянулся к её лицу. Девушка отшатнулась.
– Да, блин! Прекрати вести себя как маленькая девочка! – с раздражением воскликнул зелёный дракон. Мария с Викой молча наблюдали за разворачивающейся картиной и не вмешивались. Если бы здесь была Оксана, то Надежда уже получила бы изрядную порцию критики.
Ленд опять потянулся к Надежде, на этот раз девушка не шелохнулась. Она зажмурилась, поджала губы. Тело её напряглось и окаменело. Ленд убрал с её лица непослушные пряди зелёных волос и быстро начертил необходимые символы. Мария при этом отвела глаза, ей не нравилось, что Ленд так бережно прикасается к другой женщине. Ревность съедала Марию изнутри. Девушка понимала, что эти чувства бессмысленны. Что Надежда вряд ли подпустит к себе Ленда, да и он вроде не проявлял к своей королеве особого интереса. Мария сама ещё не определилась, не разобралась в своих чувствах окончательно, не знала, что ей делать.
Когда Ленд стал активировать аксельванты, Надежда закричала. Вопль лился из её горла непрекращающимся потоком. Мария вздрогнула. Уши заложило. Дом задрожал, затрясся, как при землетрясении. Зазвенели стёкла. Мебель подпрыгнула и встала на место, а затем в замысловатом танце стала перемещаться по комнате. Земля медленно уходила из-под ног. Мария и Вика чуть не попадали на пол. Люстра раскачивалась, и, казалось, вот-вот обрушится кому-нибудь на голову. Стены вибрировали и стонали. Растения на окнах обезумели, они принялись усиленно расти, выпускать новые побеги, расцвели пышными, огромного размера цветами. Припадок длился меньше минуты, но Марии показалось, что прошла вечность. Серебряные нити изгибались, переплетались, путались и дрожали. Девушка вцепилась в них, стараясь удержать на месте себя, людей, мебель и сам дом. Не вмешайся она, кто-нибудь обязательно бы пострадал.
Когда боль прошла, Надежда без сил опустилась на диван. Девушка тяжело дышала, лицо её побелело, на лбу выступила испарина. Тело сотрясалось, как при ознобе. Дрожащей рукой она потянулась и коснулась пальцами выпуклости на правом виске, поморщилась и отдёрнула руку.
Мария, облегчённо вздохнув, опустилась на ближайший к ней стул. Её трясло от усталости. Серебряные нити помогли избежать разрушений, но теперь девушка боялась, что произошедшее событие привлечёт внимание к их дому.
– Все живы? – Ленд осмотрел присутствующих.
– Живы! – отозвалась Виктория, она по-прежнему стояла посреди гостиной,
– Что произошло? – Миргон вбежал в комнату, вид у него был испуганный и растерянный.
– Неконтролируемое использование дара, – ответил Ленд, заматывая ладонь платком. Надежда настолько ослабла, после активации аксельвантов, что даже не попыталась его исцелить, хотя ранка, скорее всего, взывала к её дару. – Да, привязывать такие аксельванты к мозгу, было плохой идеей.
– С Надеждой всё в порядке? – взволнованно спросил молодой маг.
– Теперь да, – Ленд тяжело вздохнул и потёр руками лицо.
– Мы привлекли к себе внимание? – поинтересовалась Вика, в буквальном смысле сняла вопрос у Марии с языка.
– Если за домом в этот момент следил кто-то, кого подослали из замка, то да. Я, думаю, они скоро придут за вами, – ответил Ленд.
– А жители города? – спросила Мария.
– Землетрясение – это природное явление. Вряд ли они подумают, что его вызвал кто-то из их соседей, – ответил Ленд.
– И что нам делать дальше? – не унималась Мария. – Мы отправимся в одно из твоих убежищ?
– Я да, а вы вернётесь в замок! – сказал Ленд.
– Я не вернусь в замок! – Мария вскочила с места. Огонь опять разгорелся в её крови. Медальон с камнем солнца, что послушно висел на шее, засиял, озарился всполохами пламени. – Мы сбегали не для того, чтобы вернуться!
– Тебе нужно быть очень осторожной с твоей стихией, – Ленд встал с дивана и подошёл к девушке почти вплотную. – Огонь часто толкает на необдуманные поступки. Он разгорается, и если позволить ему взять верх, не удержать, он может натворить много бед. Дары изменят вас. Меняют прямо сейчас. И если вода и земля более гармоничные и спокойные стихии, то огонь непредсказуем. Он может обогреть дом, а может сжечь его дотла.
Ленд коснулся волос Марии, намотал на палец волнистую прядь. Девушка успокоилась. Захотелось, чтобы в помещении они остались одни. Чтобы все окружающие исчезли, удалились, занялись своими делами.
– Вы должны вернуться в замок, но на своих условиях. Договаривайтесь только с Демианом. Больше ни с кем, – продолжил Ленд. – Миргон сделал хорошую защиту, я её ещё немного укреплю. И сюда никто не войдёт.
Услышав эти слова, молодой маг покраснел и опустил глаза, но на губах его заиграла довольная улыбка. Миргон попытался скрыть свою радость, но у него ничего не получилось.
– Вика, ты проследишь, чтобы она не наделала глупостей? – Ленд погладил Марию по щеке. Она улыбнулась ему.
– Не вопрос! – пробасила Вика.
– Почему Вика? – подала голос Надежда. Он прозвучал глухо и неестественно. Девушка поднялась с дивана. Надежда всё ещё казалась бледной и руки её дрожали от слабости. Глаза сощурились и теперь внимательно разглядывали Марию и Ленда. В них отразилось так много: интерес, осуждение и зачатки понимания.
– Она из вас всех самая гармоничная и надёжная, – ответил Ленд, убирая руку от лица Марии. Девушке так захотелось, накрыть щеку своей ладонью, чтобы как можно дольше удержать на коже его тепло. Чтобы оно ещё побыло с ней, а не истаяло, не исчезло. Но она не стала этого делать.