По следу диверсанта. За час до рассвета
Шрифт:
– Ну что, танцор твою мать! – я был зол на него – Натанцевался всласть?!
– Да ладно тебе – Сашка сплюнул кровавую слюну и потрогал сломанный нос – давненько так не махались!
– Как со старшиной теперь разговаривать? Он нам устроит веселую службу, обещали ведь без выкрутасов, – спросил я у Сокола, получить нагоняй от Илонова мне совершенно не хотелось.
– А ты-то что переживаешь? Это из-за меня все случилось, я и пойду с повинной. – улыбнулся друг.
– Ишь ты, какое благородство! – мне было совсем не смешно – ладно, двинули до склада, вместе гуляли, так огребать тоже будем вместе.
Пока доковыляли в другой конец города, уже совсем рассвело. Старшины еще не было на месте, поэтому мы уселись возле заборчика, под огромным тополем и принялись его ждать. Илонов появился спустя час, коротко кивнув нам
– Божечки-кошечки! – Илонов остановился перед нами и с прищуром начал осматривать – вы только гляньте на этих красавцев! Вот она гордость нашей Рабоче Крестьянской Красной Армии! И где же это вы так споткнулись-то друзья мои ситные?
– Так мы это, товарищ старшина… – я пытался на ходу придумать правдоподобную отговорку, но в моей голове была одна каша.
– Молчать! – оборвал старшина – Что с рожами, я спрашиваю?
– Мы… это – у Соколова видимо тоже не было никаких идей – мы…
– Ну-у-у-у? – нависал над нами Илонов – давай-давай рожай, что «мы…»?
– Мы… подверглись нападению… местного деклассированного, контрреволюционного элемента – выдавил из себя Александр.
– Ты смотри, какие мы слова знаем! – воскликнул старшина, – элемента говоришь?!
Далее последовала долгая и утомительная воспитательная речь Илонова, о том, что мы позорим Красную Армию перед местными жителями своими выходками. О том, что красноармеец не имеет права поддаваться на подобного рода провокации, обязан всегда держать себя в руках и подавать пример другим… и что не гоже пропускать столько ударов по лицу.
– Это тебя касается, Соколов! – старшина ткнул пальцем в разбитый нос Сашка.
– Их больше было, товарищ старшина… – ответил друг.
– Соколов! – прикрикнул Илонов.
– Виноват, товарищ старшина, исправлюсь! – опустил глаза Соколов.
– Вот что мне с вами теперь делать? Я же вас за честное слово с собой взял, а теперь перед ротным объясняться, почему у вас морды такие красивые – причитал старшина.
– Может скажем, что на складе покалечились? – спросил я.
– На складе? И каким же образом? Может мешок с исподнями вас бедолаг зашиб? – усмехнулся Илонов.
Александр заулыбался, но после пристального и строго взгляда старшины, улыбка моментально слетела с его лица и Сокол снова стал хмурым.
– Ладно, раздолбаи – старшина подошел к кузову и открыл борт – загружайте имущество и отбываем согласно графику!
– Есть!!! – ответили мы хором и поспешили выполнять распоряжение.
Почему этот день настолько врезался мне в память, даже спустя столько лет? Возможно потому, что этот день был последним, спокойным и обыденным днем, какими были все дни до войны. В этот день мы в последний раз спокойно гуляли по городу и над нашими головами не летали волны бомбардировщиков, а из каждого окна по нам не палили из пулеметов. Каждый встреченный нами человек был обычным советским гражданином, рабочим, служащим или студентом и не было среди них ни шпионов, ни предателей, ни агентов немецкой разведки. Они все были живы, все были по своему счастливы. А до войны оставалось меньше месяца.
Глава 2. Если завтра война…
Молдавская ССР
Город Кагул
22-е июня 1941-го года
0 часов 15 минут
Ночью в казарме было душно. Все солдаты спали, лишь дневальный стоял у подоконника и, глядя в окно, клевал носом. В эту ночь Юре плохо спалось, уже несколько дней он не мог прийти в себя после своего последнего наряда на границе. С противоположного берега Прута, где уже была территория Румынии, по пограничникам открыл огонь румынский патруль, такие провокации были нередкими в последнее время и обходились без потерь, но не в этот раз, погибла всеобщая любимица на заставе – немецкая овчарка Альма. Румынский снайпер целенаправленно целился в собаку, потому что убийство советского пограничника могло расцениваться как начало открытых боевых действий. Альма погибла на месте, румынская пуля угодила в висок собаки и прошла на вылет, её похоронили следующим вечером на территории заставы, как солдата, погибшего на поле боя, Альму любили все. Среди бойцов ходил слух, что скоро начнется война с немцами, не зря же все эти провокации с сопредельной стороны, к тому же самолеты румынские и немецкие частенько залетали на нашу территорию, и местных румын то и дело ловили на нашей земле, те явно что-то вынюхивали. Не – спроста это, ох неспроста. Но он старался отогнать от себя эти мысли как надоедливых мух, ведь они не поощрялись в советской армии, если сам не перестанешь думать о ерунде, то тебе поможет политрук. Юра все чаще задумывался о возвращении домой, в родной Кременчуг, какое оно будет, как там все изменилось. Сестрёнка уже подросла за два года, совсем невеста стала, а мама постарела, мамочка, как же он скучал по ней. Уже скоро, осталось совсем немного, и он вернётся домой, вернётся на хлебозавод, а потом и в Харьков можно поехать учиться, эх, вот жизнь начнётся. Скоро уже июнь закончится, сегодня уже 22-е, а там июль, август, сентябрь и домой. Но то, как активизировались румыны с немцами, в крайний наряд, когда он наблюдал за Прутом, не давало парню покоя. В воздухе витало чувство ужасной бури, которая должна вот-вот разразиться. На той стороне скопилось уж очень много немецких солдат и техники. Не очень – то похоже на обычные учения, как будто к войне готовятся. А что если… Да нет, не может этого быть, Юрий сразу отогнал пугающую мысль и перевернулся на спину. Так, надо поспать хоть немного, завтра снова в наряд, надо выспаться.
А в это время на другой стороне границы, на территории Румынии, большая ударная группировка, состоящая из 7-и немецких пехотных дивизий, 13 румынских пехотных дивизий и 9 румынских бригад, готовилась к вторжению в Молдавскую ССР. Приказ о начале боевых действий против Красной Армии уже был получен из ставки Гитлера. Солдаты и офицеры вермахта были настроены решительно и уверены в быстрой и безоговорочной победе над СССР. Немецкое командование рассчитывало уничтожить все советские приграничные комендатуры, захватить мосты и переправы, навести пантонные мосты через Прут. Превосходство немецких войск перед советскими было почти пятикратное.
Данная группировка немецких войск находилась в оперативном подчинении командующего группой армий" Юг" фельдмаршала Рундштедта, а командование румынскими войсками осуществлял лично генерал Ион Антонеску. По плану операции" Барбаросса" действия этих армий носили сковывающий характер, а решающее наступление планировалось после того, как группа армий «Юг» добьётся успеха на направлении главного удара по территории Украинской ССР. Немецкий фельдмаршал Рундштедт планировал два сценария наступления с румынской территории: первая была операция «Нахтшосс», целью которой было воспрепятствование и преследование советских войск в случае их отвода за Днестр, а вторая операция – «Мюнхен», планировалась в случае длительного сопротивления Красной Армии на рубеже вдоль Прута и необходимости прорыва обороны.
Река Прут
Участок 12-й Кагульской погранзаставы
22-е июня 1941-го года
00 часов 15 минут
Этой ночью в воздухе витала неприятная напряженность. На другом берегу Прута, на румынской территории, с вечера стояла непонятная возня. Пограничники наблюдали за оживлением румынских войск, они явно готовились к чему-то. Сомнений больше не осталось, со дня на день начнётся война, ещё вчера наши саперы заминировали железнодорожный мост, а позавчера усилились пограничные наряды и скрытно заняли оборону вдоль рубежей. Немецкие самолёты уже который раз залетают на нашу территорию, разведывают. Но и наша разведка тоже не дураки, уже вычислили, как и где у них артиллерия развернулась, в случае чего им хорошо достанется. Солдаты знали, что в случае начала крупномасштабных боевых действий, Красная Армия сможет дать агрессору равноценный массированный контрудар и отбросить от границы. Ведь погранотряды и разведка неоднократно докладывали наверх о положении вещей на границе, ставка уже должна была быть готова к отражению нападения. С румынской территории снова донеслись звуки, к берегу подъехало несколько грузовиков с пехотой, сколько именно их было, бойцы в кромешной темноте рассмотреть не смогли, но, судя по свету автомобильных фар, это была большая колонна, не менее 12-ти машин.