По следу якутского Хейга
Шрифт:
Киреев ждал Тимура в кабинете и встретил вопросом:
– Переговорил с агентом? Когда нам его выдернуть на допрос к следователю?
– Оставь это дело, пусть ребята дорабатывают, – Тимур кивнул в сторону молодого оперативника. – А мы с тобой возьмемся за Старого.
– Давай! – оживился Василий. – Когда будем брать? Может, прямо сейчас?!
– Да погоди, – Тимур охладил пыл коллеги. – Завтра с утра без свидетелей возьмем, так будет эффектней. Не забудь положить в машину изъятый обрез, он нам понадобится.
– Патронов нет к обрезу. Двенадцатый калибр.
– Да успокойся наконец! – Тимура стала раздражать чрезмерная ретивость напарника. – Патроны не нужны, для вида… Припугнем просто, засветим перед ним ствол, и все.
– Понял, не дурак! – обиделся Василий на друга, доставая из сейфа обрез охотничьего ружья. – Думал, что пальнем в воздух, чтобы наложил в штаны.
Тимур только покачал головой, глядя на беспокойного напарника.
В восемь утра оперативники уже сидели возле дома Старого. Они знали, что авторитет примерно в девять выходит из дома и пешком прогуливается до парка, где его подбирает машина, и он едет по своим делам. Во время этой прогулки рядом с ним бойцов не бывает, опера это хорошо изучили. Очевидно, Старый был настолько уверен в своей неуязвимости и могущественности, что иногда пренебрегал охраной, особенно в утренние часы.
Когда Старый в добром расположении духа прогулочной походкой поравнялся с машиной оперативников, его окликнули:
– Александр Павлович, доброе утро!
Увидев оперативников, Старый замер на месте:
«Что они тут делают? За мной ли? Или другого кого пасут? Сам Овчара здесь, что-то серьезное затевается…»
Он не успел закончить мысль, как услышал голос оперативника:
– Садись в машину.
– А это зачем? – Старый сделал шаг назад.
– Садись или сейчас посадим! – пригрозил Тимур и Старый покорно открыл дверцу машины.
Когда авторитет расположился на заднем сиденье рядом с Тимуром, Киреев надавил на газ, резко тронувшись с места.
– Так в чем дело? – из-за громкого гула машины крикнул Старый, пытаясь удержаться на сиденье и не удариться головой о крышу, когда старенький уазик прыгал на ухабах.
На одной из колдобин (Киреев специально наехал на нее), с заднего сиденья взлетел в воздух обрез и упал на колени Старого. Тот локтем быстро сбросил с себя оружие, очевидно, не желая оставлять на нем следы пальцев. Тимур подобрал обрез и передал Кирееву:
– На, возьми, положи спереди.
Теперь ствол был засвечен перед преступным авторитетом.
«Пусть сейчас размышляет, зачем операм обрез, – думал Тимур, искоса поглядывая на Старого. – Если в первом акте засветили оружие, то не обязательно оно должно выстрелить в конце пьесы. Отступим от классики жанра».
Когда машина повернула на Вилюйский тракт и выехала из города, Старый забеспокоился:
– Куда меня везете?
Тимур недобро посмотрел на авторитета и промолчал.
– Вы что удумали?! – паническим голосом воскликнул Старый. – Меня будут искать!
– Пятака искали, но не нашли, – ухмыльнулся Тимур. – Земля же не перевернулась. Мало ли людей сейчас пропадает в это смутное время.
Доехав до того
– На, держи.
– Зачем мне лопата? – губы авторитета подрагивали. – Братцы, что вы задумали? Я ни в чем не виноват, братцы!
Киреев толкнул Старого в сторону еловой чащи:
– Упаси Господь иметь такого родственника! Никогда не будешь мне братом!
Выбрав небольшое чистое место в лесу, Тимур приказал:
– Копай!
– Э-это за-зачем? – авторитет заикался, воткнув лопату в указанный клочок земли.
– Пятака будем искать! Давай, рой, ищи его. Или хочешь к нему в гости? – Тимур повернулся и нарочито громко шепнул Кирееву. – Иди, принеси обрез.
Когда Киреев удалился к машине, Тимур еще раз крикнул, чтобы Старый копал землю, а сам отошел на несколько метров, повернулся и сделал вид, что справляет малую нужду. Через несколько секунд оглянулся – Старого и след простыл.
Вдоволь нахохотавшись, оперативники двинулись обратной дорогой.
– Сейчас заяву накатает в прокуратуру, что мы его хотели грохнуть и закопать, – высказал свое опасение Киреев.
– Нет, не накатает, – успокоил его Тимур. – Он же как-никак авторитет, а им не положено писать заяву, по их понятиям это западло. Он должен с нами лично разобраться, попытаться убить или искалечить, но кишка у него тонка, не посмеет. А если посмеет, то ему смерть корячится уже по-настоящему. Если вдруг и заявит на нас, то ничего криминального мы не совершили: получили информацию о том, что он причастен к исчезновению Пятака и вывели его на тракт для поиска трупа. А то, что он подумал, что мы хотели грохнуть, – это его проблема. Так что все путем!
– Верно, – согласился напарник.
Через три дня Тимур встретился со своим осведомителем и тот сообщил, что Старый, бросив все свои дела, срочно выехал в Москву с намерением больше не возвращаться в Якутию. Вместе с ним исчез и Рэмбо.
Город на какое-то время вздохнул с облегчением.
А через неделю полетели «белые мухи», похоронив тайну убийства Пятака толстым слоем настоящего зимнего снега, который теперь уже растает в густом лесу лишь поздней весной. Найдется ли когда-нибудь прах этого злосчастного официанта, так опрометчиво связавшего свою судьбу с криминалом и оттого канувшего в неизвестность, операм было невдомек.
Особое поручение
1
Уже была середина ноября, зима вступала в свои права. Однажды утром, когда Тимур, получив интересную информацию от источников, планировал взяться за прошлогодний бандитский налет с убийством продавца, его вызвал начальник криминальной милиции.
В кабинете у Гамова находились мужчина средних лет и Саина – молодая девушка из группы розыска пропавших граждан.
– Познакомьтесь, – представил мужчину начальник. – Леонид Агафонович, мой одноклассник.