По стопам Господа
Шрифт:
Годин кивком разрешил впустить генерала.
В пятьдесят пять ее отец мало отличался от себя тридцатилетнего. Поджарый, мускулистый, без единого седого волоса в белокурых волосах, серые колючие глаза, взгляд которых мог поставить на место любого, невзирая на чин и ранг. Сейчас на генерале был парадный костюм со всеми регалиями – не иначе как после аудиенции у руководителя президентской администрации, подумала Гели.
Генерал Бауэр подошел к кровати и, встретившись глазами с Годином, сказал:
– Сэр, президент велел вам остановить все
Годин молча смотрел на генерала Бауэра. Гели чувствовала, что ее отец говорит исключительно для микрофонов. Годин, вне сомнения, тоже это понимал. Глазами генерал говорил ученому совсем другое.
– Профессор Годин, ваше состояние позволяет вам понимать мои слова?
Возможно, генерал и в самом деле полагал, что Годин не в себе и уже не контролирует ситуацию. Тому, кто видел Година в подобном состоянии впервые, было трудно преодолеть шок и понять, что в этом жалком теле все еще живет могучий дух.
– Мой персонал, – произнес Годин после длинной паузы, – получил приказ продолжать работу во что бы то ни стало, не реагируя на телефонные звонки. Даже мои. Им запрещено снимать трубку.
– В этом случае я вывезу вас наружу, к Вместилищу, – сказал генерал, – и команду прекратить сопротивление вы отдадите по мегафону.
Годин слабо улыбнулся, словно он наслаждался этой сложной игрой со своим тайным сотрудником.
– Генерал, да будет вам известно, Вместилище непроницаемо для звука извне. У него железобетонные стены, собственная система водоснабжения и вентиляции плюс собственные электрогенераторы. Оно полностью автономно.
– Ваш бункер с компьютером я могу превратить в пыль за пару секунд! – отрезал Бауэр. – Как раз сейчас мои саперы закладывают взрывчатку. Это пока что мягкий вариант. Президент не хочет уничтожения компьютера; но если вы откажетесь сотрудничать, у меня не останется выбора, и я без колебания уничтожу Вместилище одной ракетой.
Угроза, казалось, подействовала на Година.
– Я жду звонка от главного инженера проекта, – сказал он. – Посмотрим, что я смогу сделать.
Генерал покосился на Гели, которая по-прежнему держала его под прицелом, вздохнул и сел на стул у кровати.
– Слушайте, Питер, что вы тут построили, а?
– Самый мощный из когда-либо существовавших компьютеров.
– Стало быть, в своем обращении к общественности профессор Теннант ничего не преувеличил?
– Тут что ни скажи – все мало!
Разные чувства боролись на лице Хорста Бауэра. Он явно не знал, чью сторону ему выгоднее принять. Он метнул
– Итак, вы не оставляете мне выбора, – торжественно изрек генерал Бауэр.
Он в последний раз посмотрел на пистолет Гели и в ее решительные глаза и встал, чтобы уйти.
Но тут зазвонил телефон, и генерал замер на месте. Гели взяла трубку свободной рукой и передала ее Годину. Опять она услышала на заднем плане истеричные голоса и хлопки выстрелов. Затем голос Зака Левина отчетливо произнес:
– Состояние «Тринити» достигнуто, сэр… Повторяю, состояние «Тринити» достигнуто.
Годин закрыл глаза и откинулся на подушку.
– Спасибо, Левин. Продолжайте работу. Ни на что не обращайте внимания.
Годин отложил трубку на кровать.
– Какого дьявола вы велели ему продолжать работу? – взревел генерал Бауэр.
В синих глазах Година был триумфальный блеск.
– Друг мой, порог тринитизации преодолен, состояние «Тринити» достигнуто. Игра сыграна. Теперь вы против меня бессильны.
– Питер, не ломайте комедию! Говорите четко, что происходит!
– "Тринити" все взял под свой контроль.
– Что значит «все»? – нервно переспросил генерал, метнув машинальный взгляд в сторону прозрачной двери Шкатулки. – Выражайтесь яснее, черт возьми!
– Хорст, мы с вами давние знакомые. Вы знаете, что я человек слова. И вот теперь я обещаю вам: если вы попытаетесь войти во Вместилище или уничтожить его, вы просто спровоцируете уничтожение страны, которую присягнули защищать.
Глаза Бауэра зло сузились: растерянность удваивала его ярость.
– Скоро вы все поймете, – сказал Годин. – А пока я советую вам вести себя терпеливо и благоразумно.
Генерал сделал шаг обратно к кровати и тихо произнес:
– Вы знаете, я всегда поддерживал ваши начинания. Но сегодня другие обстоятельства. Произошел чудовищный скандал, за которым пристально наблюдают все средства массовой информации в мире! Питер, поймите, ситуация вышла из-под контроля. Нужно делать уступки. Пойдите хотя бы временно на попятный!
Годин только рукой махнул.
– Я уверен, генерал, вы и на этот раз найдете способ увернуться от ответственности. Вы в этом деле мастер.
Генерал Бауэр тяжело вздохнул и быстрыми шагами вышел из Шкатулки, не удостоив дочку даже взглядом.
Гели еще раз убедилась в том, о чем она догадывалась еще в детстве: отец пуще всего боится неопределенных ситуаций – в них он теряется.
Гели опустила пистолет и посмотрела на Година. Старик плакал. Это ее ошеломило.
– В чем дело, сэр?