По стопам Господа
Шрифт:
– Извините, что заставил вас ждать, – сказал я, обшаривая улицу взглядом – нет ли незнакомых машин.
У Рейчел были красные, заплаканные глаза. Она вошла в гостиную, но не села, а беспокойно расхаживала по комнате.
– Расскажите подробней, что случилось.
Она на пару секунд остановилась, заглянула мне в глаза и возобновила свое беспокойное перемещение по гостиной.
– Я заглянула в больницу – проверить пациента, который два дня назад пытался покончить жизнь самоубийством.
– Ну и?..
– Решила забежать в свой кабинет и кое-что надиктовать в историю болезни. Как вошла, сразу
– Вы же сказали "вверх дном".
Она заморгала.
– Ну, это я сгоряча. Но многие вещи не на своих местах. Я педант, люблю, когда у каждой вещи свое место. Книги по размеру, газеты и журналы в определенном порядке… не важно, можно долго перечислять.
– Вы сказали, история моей болезни пропала… Или это тоже маленькое преувеличение?
– Пропала.
– А другие истории болезни на месте?
– Да.
– Тогда все понятно. Хотя зачем воровать, когда так элементарно просто скопировать? К тому же я уверен, что ваши отчеты о сеансах со мной давно им известны – прочитывались каждую неделю.
Рейчел застыла как вкопанная и недоверчиво воззрилась на меня.
– Каким образом они это делали?
– Регулярно прокрадывались в ваш кабинет. Скорее всего в первую же ночь после каждого сеанса.
– Почему же я прежде ничего не замечала?
– Возможно, на сей раз они очень спешили.
– Почему?
– Они боятся.
– Чего?
– Меня боятся. Того, что я сделал. Или могу сделать.
Она присела на краешек дивана, словно готовилась в любой момент сорваться и уйти.
– Давайте будем наконец точны в формулировках, Дэвид. Мне пора знать, они – это кто? АНБ?
– И да, и нет. Они – служба безопасности проекта «Тринити», который финансируется Агентством национальной безопасности.
– По-вашему, именно люди из службы безопасности убили Эндрю Филдинга?
– Да.
Она устало прикрыла глаза.
– Мой друг в медицинской лаборатории проверил белый порошок, что вы мне дали. Там нет ни сибирской язвы, ни других известных патогенов или ядов. – Она открыла глаза и внимательно наблюдала за моей реакцией. – Дэвид, это самый обыкновенный песок. Гипс. Я имею виду минерал. Ничего страшного.
Я быстро соображал. Не может быть этот песок без значения, не может! Микрочипы делают из кремния, тоже своего рода песок. Возможно, Годин открыл некий новый полупроводник на основе гипса? Возможно, Филдинг пытался намекнуть мне на что-то, о чем он не мог прямо написать?
– Вы пробовали еще раз дозвониться до президента? – спросила Рейчел.
Я с глупым видом вытаращился на нее.
– Что такое?
– Я же забыл проверить автоответчик. Извините…
Я помчался в кухню. На автоответчике одно сообщение. Когда я нажал кнопку, на фоне легких потрескиваний раздался мужской голос:
– Профессор Теннант? С вами говорит Ивэн Маккаскелл, руководитель администрации президента. Мы встречались с вами в Белом доме пару лет назад. Только что получил ваше сообщение. Надеюсь, вам не надо объяснять, как мы все тут заняты. Я не имею права беспокоить президента, пока не знаю точно, о чем вы хотите с ним поговорить. Но с вами я хотел бы побеседовать безотлагательно. Пожалуйста,
Я испытал такое мощное чувство облегчения, что закружилась голова и пришлось опереться на стол. Автоответчик подсказывал, что Маккаскелл звонил двадцать минут назад.
– Кто это был? – спросила Рейчел с порога кухни.
Я нажал кнопку и дал ей прослушать сообщение полностью.
– Должна признать, – сказала она, – голос очень похож на голос Ивэна Маккаскелла.
– Похож? Это он и есть. Неужели вы вчера вечером не сделали никаких выводов из увиденного и услышанного?
Она отодвинула стул от кухонного стола и села напротив меня.
– Послушайте, Дэвид. Вы знаете, почему я здесь и почему я вчера вечером вам помогала?
– Говорите, не томите.
– Из-за вашей книги.
– Из-за моей книги?
– Ну да. Каждый день в больнице я сталкиваюсь с вещами, про которые мне никто не говорил, когда я училась на врача. Конкретные тупиковые случаи, из которых нет никакого легального выхода. Жизненные дилеммы, по поводу которых у правительства не хватает мужества высказаться прямо. Вы, не боясь последствий, швырнули миру правду в лицо: смотрите и не закрывайте глаза! Правда об абортах. Что важнее – продлить на год жизнь умирающего человека или сохранить новую жизнь? Вы написали с предельной откровенностью об эвтаназии. Бог мой, вы даже осмелились рассказать, как помогли умереть собственному брату!
Я закрыл глаза, и мне представился старший брат. Разрушительное действие болезни привело сначала к тому, что он, полностью парализованный, мог только поднимать веки. А затем и этого не мог. В начале его смертельной болезни мы заключили определенный договор. Наступило время этот договор выполнить. Именно тогда я обещал помочь ему уйти из жизни.
– Что меня хвалить? – сказал я. – В последний момент я чуть было не отступил.
Она схватила меня за руку.
– Но в итоге ведь вы не отступили! Вы рисковали. Однако при этом помогли многим людям, которых вы даже не знаете. Зато они знают вас. К примеру, вы мне помогли. И вот теперь вы больны, нуждаетесь в помощи уже не первый месяц, а обычная терапия в вашем случае не срабатывает. Вы возвели вокруг себя стену и не пускаете меня внутрь, не даете мне помочь вам! – Не выпуская мою руку, она смотрела на меня ласково и ободряюще. – Я верю, что вы участвуете в какой-то очень важной работе. Но позвольте мне задать вам вопрос. Если компьютер «Тринити» действительно будет таким, как вы его описываете, то почему вы? Ну да, вы написали замечательную книгу. И президент случайно был другом вашего покойного брата. Но, извините, разве это позволяет вам в одиночку быть экспертом по этическим проблемам такого масштаба?
Тут она попала в точку. Была еще одна причина. Я так долго держал ее в тайне, что каждое слово признания давалось мне с мучительным усилием.
– Мой отец был ядерщиком, – тихо сказал я. – В войну работал в Лос-Аламосе. Самый молодой физик, участвовавший в "Манхэттенском проекте".
Темные глаза Рейчел светились интересом.
– Продолжайте, продолжайте.
– Я закончил Массачусетский технологический институт. Факультет теоретической физики. Медицинское образование получил позже.