По страницам истории Кубани (краеведческие очерки)

Киселев А. Н.

Таким образом, из приведенного материала видно, что развитие промышленности в дореформенный период на Кубани было еще незначительным. Предпочтение отдавалось рыболовному промыслу, соледобыче, менее успешно развивались суконное производство, добыча нефти, они лишь частично удовлетворяли потребности местного населения.

Торговля. В конце XVIII — первой половине XIX в. на Кубани постепенно развивалась как внутренняя, так и внешняя торговля. Определенное место в первые годы поселения Черноморского и Линейного казачьих войск занимал обмен хлеба у горцев на войсковую соль. Несмотря на небольшой размер этого обмена он был жизненно необходим как для казаков, которые несли кордонную службу и нуждались в хлебе, так и для горцев, не имевших свободного доступа к Таманским соляным озерам. Уже в 1794 г. были учреждены четыре годовых ярмарки в Екатеринодаре и меновые дворы на Бугазе и в Екатеринодаре для постоянной торговли с горцами. В 1811 г. на Кавказской линии открылось 6 меновых дворов: Усть–Лабинский, Прочноокопский, Прохладненский, Константиногорский, Наурский и Лашуринский. Одновременно

действовали меновые дворы на Бугазе и в Керчи. В последующие годы (1826–1848) на кордонных линиях Кубани появляются новые меновые дворы: Редутский, Малолагерный, Великолагерный, Новоекатерининский, Славянский, Тенгинский, Темиргоевский, Махошевский и др. Сюда возили соль для обмена на товары горцев. Так, в октябре 1818 г. адыги выменяли на соль в Черномории 2,7 тыс. пуд. пшеницы, а в апреле 1823 г. на одном лишь Редутском дворе они обменяли на соль 6,8 тыс. пуд. хлеба. В неурожайные годы в Закубанье (1828 — 1845) горцы привозили лес и обменивали его на хлеб. Например, в 1845 г. на 12 меновых дворах кордонной линии горцы доставили 3043 арбы леса и обменяли его на 4661 меру зерна. Обмен товарами происходил по установленным правилам и расценкам. В 1830 г. наряду с прежним обменом стала заметна роль денег в русской торговле с горцами. Так, в 1857 г. на меновые дворы Кубани было привезено горцами товаров на сумму 389,8 тыс. руб., а вывезено на 260,8 тыс. руб. Наряду с меновыми дворами на Кубани в это время существовали ярмарки и базары. Кроме четырех годовых ярмарок, в Екатеринодаре начали действовать ярмарки и в ст. Старощербиновской, в с. Калниболотеком, ст. Кущевской, Брюховецкой, Каневской. В 1830–1840 гг. в Черномории проводилось ежегодно уже до 30 ярмарок. Ярмарочная торговля способствовала развитию не только внутреннего рынка на Кубани, но и вовлечению его в систему всероссийского рынка. Крупный рогатый скот, лошади, овцы, .находили сбыт не только у местных жителей, но и в центральной России. В 1829 г., например, в Черномории 3,6 тыс. голов скота было продано местному населению для употребления в пищу и 23,6 тыс. — на вывоз. В центральные губернии было вывезено 2 тыс. лошадей, 29,6 тыс. голов крупного рогатого скота и 30 тыс. овец. К 60–м гг. XIX в. продажа домашних животных черноморцами продолжала увеличиваться, особенно много вывозили лошадей и овец — до 5 и 150 тыс. голов. Прибыль от продажи скота и лошадей доходила до 1 млн. рублей.

Большую роль в торговле Кубани с 1840–х годов XIX в. стали играть порты на Черном и Азовском морях. Так, в 1853 г. в порт Ейск из-за границы прибыло 16 кораблей и было вывезено пшеницы в Англию, Францию и Турцию около 93 тыс. пуд. на 62 тыс. руб. Оживлению внешней и внутренней торговли на восточном берегу Черного моря способствовало открытие здесь летом 1845 г. торгового порта в Новороссийске и в 1847 г. в Геленджике. В 1852 г. за границу из Геленджикского порта было вывезено пшеничной муки и ржи 4,2 тыс. пуд. на сумму 1,5 тыс. руб. серебром.

Развитие меновой и ярмарочной торговли на Кубани в дореформенный период во многом отвечало интересам царского правительства, было своеобразным рычагом в регулировании политических отношений с горскими народами. Но в то же время она способствовала вовлечению в товарно–денежные отношения первичных производителей, помогала разрушению замкнутости казачьего и горского хозяйства.

Социальные отношения. Население Кубани в конце XVIII— первой половине XIX в. по своему социальному, национальному, имущественному положению не было единым. Оно состояло из казачества, государственных и крепостных крестьян, разночинцев, купечества, мещан и представителей других сословий. Значительную часть населения Кубани в дореформенный период составляло черноморское и линейное казачество. Формально казачье землевладение считалось общинным. Фактически же при основании станиц казачья верхушка захватывала лучшие участки войсковой земли. Земля отводилась казакам за военную службу, и они имели ее больше, чем крестьяне царской России. Как указывает дореволюционный историк В. И. Семевский, в Черноземной полосе России в конце XVIII в. на ревизскую душу приходилось по 10 десятин земли, в том числе пахотной 4,5 десятины. Согласно официальному «Положению о Кавказском линейном войске» от 14 февраля 1845 г. и «Положению о Черноморском казачьем войске» от 1 июля 1842 г. «Мера земельного довольствия» быта определена для казаков по 30 десятин на душу, для обер–офицера — 200, штаб–офицера — 400, для генерала — 1,5 тыс. десятин. Хотя по Положению право на землю имели все казаки, но не каждый мог им воспользоваться. Для ведения хозяйства необходимы были орудия труда, рабочий скот, лес на постройку и другие средства. Все это имело лишь зажиточное казачество, а казачья беднота часто была не в состоянии вести самостоятельное хозяйство. Существующий в Черномории порядок вольной заимки земли приводил к тому, что старшина захватывала большие и лучшие земли, а войсковая администрация поощряла такой захват.

Царское правительство всячески поддерживало казачью старшину, надеясь в ее лице получить опору в проведении своей политики на Северном Кавказе. Эта поддержка нашла отражение в поощрении царским правительством захвата войсковой земли казачьими офицерами. В Черномории — это право потомственного владения войсковой землей было узаконено в специальном документе 1794 г. «Порядок общей пользы», который был составлен войсковым правительством и получил одобрение в правительственных кругах. Кроме того, царское правительство, идя навстречу пожеланиям казачьих офицеров Кубани, уравняло казачьи чины с армейскими, и по Указу от 13 ноября 1802 г. в Черномории и Указу, от 14 февраля 1845

г. в Кавказском линейном войске казачьи офицёры получили потомственное дворянство. В первой половине XIX в. на Кубани наблюдался рост численности служилого дворянства. Так, если в 1802 г. в Черномории насчитывалось 535 войсковых дворян, та в 1857 г. их стало 2263, а в Кавказском линейном войске 7526 дворян, следовательно, всего на Кубани к 1857 г. было 9789 служилых дворян.

Войсковые дворяне владели землями, юридически составлявшими войсковую собственность, поэтому формально они не могли иметь прикрепленных к земле крестьян. Принадлежащие им крепостные люди считались дворовыми. На протяжении первой половины XIX в. их число на Кубани постепенно увеличивалось: в 1829 г. на Кубани было 920 дворовых крестьян, а к 50–м гг. — 3,6 тыс., что составляло 0,5% по отношению к общему числу казачьего населения края.

Если казачьих офицеров царское правительство стремилось привлечь к себе путем пожалования дворянства, то по отношению к рядовому казачеству политика была направлена на превращение его в замкнутое сословие с особыми правами и привилегиями. Важной привилегией казачества, кроме пользования землей, было жалование за службу. Рядовые казаки, находившиеся на действительной службе, дополнительно получали по 12 руб. каждый год и фураж для лошадей. Казаки были свободны от подушной подати и рекрутской повинности. Им также было предоставлено право беспошлинно пользоваться всеми угодьями на войсковой земле, ловить рыбу, добывать соль, заниматься внутренней торговлей и свободной продажей вина.

Средневековая форма пользования землей за службу определила не только права и привилегии казаков, но и их обязанности. Основной феодальной повинностью в Черноморском и Кавказском линейном войсках как и в других казачьих районах России, была военная служба. На службу казак обязан был явиться со своим конем и в полном обмундировании. Для службы в пехоте простому казаку требовалось снаряжение и одежды на 20–30 руб., а в конные полки и в артиллерию — на 80–100 руб. серебром. Такие деньги имел не каждый казак. Его годовой заработок обычно не превышал 50 руб. серебром. Зажиточные казаки часто использовали безденежье бедноты. Они помогали казаку снарядиться на очередную службу, но тот становился его вечным должником. Часто, вернувшись со службы, он вновь должен был идти на службу — теперь уже за своего хозяина. Служба рядовых казаков продолжалась 30 лет: 25 лет длилась полевая и 5 лет внутренняя служба. На казаках также лежало содержание дорог и мостов на территории войска, развозка почть по станицам и доставка почты войсковому начальству, заготовка топлива для станичных правлений и войсковых учреждений. Все повинности в Черномории и в Кавказском линейном войске выполняло рядовое казачество. Старшина и зажиточные казаки часто откупались от выполнения повинностей, а иногда нанимали вместо себя бедноту. Беднота и среднее казачество нещадно эксплуатировались.

К казачьей бедноте относилась сирома, т. е. казаки, не имеющие семьи и своего хозяйства, а также беднота, живущая в куренях. Они являлись основной массой, почти постоянно находящейся на кордонной службе. Из-за отсутствия своего хозяйства им приходилось во время очередного льготного отпуска наниматься на рыболовные заводы, находящиеся в пределах войска, или работать на хуторах зажиточных казаков и старшин. По сведениям за 1812 г., казаков в Черномории, которые не имели семей и домов, насчитывалось в войске 4062 человека, т. е. 10,5% от всего мужского населения.

Развитие имущественного неравенства и социального расселения на Кубани приводило к тому, что сословие кубанских казаков делилось на несколько социальных групп. В нем, кроме чиновной старшины, отчетливо выступали три социальные группы: зажиточные, среднее казачество и казацкая беднота.

Рассмотрев положение, службу и повинности казачества Кубани в конце XVIII — первой половине XIX в., можно заметить наличие всенараставшего неравенства в его среде. В первой половине XIX в. хозяйство Кубани начинает вовлекаться в систему всероссийского рынка. Широкий спрос на продукты животноводства способствовал развитию товарно–денежных отношений. Казачество начинало испытывать на себе воздействие законов товарного производства.

Итак, развитие экономики в результате освоения территории Кубани изменило облик края. За сравнительно короткий срок были построены станицы и города, поднята значительная часть целинных земель, выращены многочисленные стада скота и табуны лошадей. Кубань не только стала обеспечивать сельскохозяйственной продукцией местное население, но часть ее продуктов сбывала в центральные районы России и за рубежом.

А. Киселев, Б. Е. Фролов

КАВКАЗСКАЯ ВОЙНА И ВХОЖДЕНИЕ ЗАКУБАНЬЯ В СОСТАВ РОССИИ

Появление черноморцев на Кубани не встретило противодействия адыгов. Они отнеслись к своим соседям вполне дружелюбно. Историк Ф. А. Щербина в книге «История Кубанского казачьего войска» отмечал: «В первое время черкесы делились с черноморцами семенами, саженцами и пр. Часть продуктов они меняли на соль и разные предметы, а часть просто дарили. Казаки со своей стороны позволяли убирать хлеб и сено на землях Черноморцев».

В этот период и казаки и горцы считали выгодным обмен и продажу товаров, столь необходимых как тем, так и другим. 4 сентября 1794 г. войсковое начальство заслушало донесение, в котором перечислялись различные товары, ввозимые для нужд войска. Обсудив это донесение, войсковое начальство постановило: «Прописанные товары менять позволить с тем, чтобы оные принимать в руки по окурении». Для организации постоянной торговли были созданы первые меновые дворы на Бугасе и в Екатеринодаре.