По ступеням «Божьего трона»
Шрифт:
Во время этой экспедиции А. П. Федченко пытался изучить и остававшийся по-прежнему загадкой для европейцев Памир. В 1871 г. он спустился в Алайскую долину, открыл Заалайский хребет и его высочайшую вершину – пик Кауфмана. Но идти дальше из-за отсутствия провианта было невозможно: как вспоминал сам Федченко, «того, что было с нами, не хватило и на обратный путь из Алая: мы два дня голодали». Возможно, супруги Федченко вернулись бы в Памир, но в 1873 г. Алексей Петрович скоропостижно скончался при восхождении на Монблан.
В 1876 г. Алайские горы были исследованы экспедицией подполковника (впоследствии – генерал-майора) Льва Феофиловича [2] Костенко. В ходе этой экспедиции военный топограф Жилин впервые провел инструментальную съемку верхней части долины. В 1877–1878 гг. еще один молодой путешественник, а в будущем – знаменитый географ и геолог Иван Васильевич Мушкетов (1844–1873), исследовал Памир и первым посетил долину реки Муксу, которая берет начало в леднике, названном впоследствии именем Федченко. Примерно тогда же Памир изучала экспедиция одного из самых известных путешественников России тех лет Николая Алексеевича Северцова (1827–1885). Не остались Памир и Алай и без внимания энтомологов – в 1878 г. экспедиция выдающегося ученого-биолога Василия Федоровича Ошанина (1844–1917) прошла к верховьям Муксу и первой взошла на ледник Федченко.
2
Во многих источниках его отчество ошибочно указывается как Феофанович.
Так что, как видим, к началу экспедиции Григория Грумм-Гржимайло Памир и Алай уже были изучены русскими путешественниками, хотя «белых пятен» оставалось предостаточно. Именно это и обусловило акценты и задачи, которые ставились в ходе первого путешествия Григория Ефимовича. «Редкий исследователь, – говорил он в докладе Географическому обществу после поездки в Памир, – попадая в страну новую, неизученную, охватывает ее целиком со всеми деталями. Обыкновенно такой исследователь обращает внимание лишь на крупные ее особенности и, опираясь на них, двумя-тремя штрихами рисует величавую, но всегда общую картину посещенной страны. На долю же последующих путешественников выпадает задача уже вносить дополнения и исправлять допущенные погрешности, которые могут легко вкрасться в эти общие описания, а то и прямо подтвердить прежние выводы своих предшественников. Хотя мне и было суждено пройти некоторые места, непосещенные еще европейцами, но большую часть пути я все-таки сделал по территории, в общих чертах уже описанной, а потому силой самих обстоятельств я попал во вторую категорию исследователей, на обязанности которых лежит прежде всего критическая проверка, а затем и оценка добытого предшественниками фактического материала».
С учетом сказанного выше Грумм-Гржмайло, готовясь к путешествию, тщательнейшим образом проштудировал имеющуюся литературу, прежде всего отчеты об экспедициях, а в составлении маршрута его консультировали И. В. Мушкетов и В. Ф. Ошанин. Маршрут этот, согласно первоначальному плану, выглядел следующим образом: путешественник должен был пройти мимо высокогорного (3914 м над уровнем моря) озера Каракуль и выйти в Алайскую долину, проникнуть как можно дальше вверх по реке Муксу и взойти на ледник Федченко, а затем, насколько будет возможно, изучить местность в районе реки Маркансу. То есть спектр предполагаемых исследований был весьма обширен – не только энтомологические, но и этнографические, а также маршрутная съемка в долинах рек Муксу и Маркансу.
Через месяц после выхода из Оша Григорий Грумм-Гржимайло через Караказакский перевал пересек Алайский хребет. В середине июля он находился у подножий Заалайского хребта, затем перешел через Терсагарский перевал и достиг верховий реки Муксу. Однако выйти на ледник Федченко помешала плохая погода. Григорий принял решение вернуться на Заалайский хребет, пересек его, воспользовавшись Кызылартстким перевалом и дошел до озера Каракуль. Отсюда экспедиция повернула в обратный путь и 20 августа вернулась в Ош.
За три месяца Григорий Грумм-Гржимайло прошел более 600 км. Энтомологическая коллекция составила 12 тысяч экземпляров 146 видов, из них 30 вновь открытых. Григорий Ефимович впервые произвел съемку в верховьях Муксу, им сделаны измерения высот, метеорологические и этнографические исследования и т. д. Предварительные итоги путешествия были опубликованы в ХХ томе «Известий Русского географического общества» и втором томе «Mеmoires sur les lеpidopt`eres».
Результаты первой экспедиции Григория Грумм-Гржимайло превзошли ожидания. Он был настолько увлечен новизной лепидоптерологической фауны и природой нагорных районов Азии, что решил не возвращаться в Санкт-Петербург, а провести зиму в Средней Азии и весной следующего года продолжить исследования. Он рассматривал два плана дальнейших действий. Первый – выйти к Мервскому оазису, который был недавно занят русскими войсками и на территории которого был некогда расположен Мерв – древнейший известный город Средней Азии, затем посетить долину реки Мургаб, перейти через хребет Копетдаг, а на обратном пути добраться через долину Мургаба до афганского города Андхой и долину Амударьи в горные районы Бухарского ханства. Второй план – из Самарканда идти непосредственно в горные районы Бухары.
Григорий рассказал о своих планах в письме великому князю, и в ответ Николай Михайлович рекомендовал остановиться на втором плане, который выглядел менее опасным и требовал меньших расходов. Ибо последние предполагались немалыми, и двух тысяч рублей, высланных великим князем, было явно недостаточно. Григорий Ефимович обратился к РГО, которое пошло ему навстречу и выделило дополнительно 800 рублей. Кроме того, благодаря стараниям руководителей РГО генерал-губернатор Туркестана Н. О. Розенбах распорядился прикомандировать к экспедиции штабс-капитана Г. Е. Родионова, который должен был выполнять топографические работы, двух препараторов и 11 конвойных казаков.
29 марта 1885 г. экспедиция вышла из Самарканда. Григорий Ефимович и его спутники посетили горные бекства (феодальные владения) Бухарского ханства: Дарваз, Куляб, Каратегин, Бальджуан, Кабадиан, Гиссар, Шир-Абад, Гузар, Карши и Шаар. На это ушло пять месяцев. В Самарканд экспедиция вернулась 9 августа.
20 тысяч – столько образцов содержала энтомологическая коллекция, собранная в ходе второго памирского путешествия Г. Е. Грумм-Гржимайло. Интереснейшие экземпляры содержала и коллекция позвоночных, переданная в Зоологический музей Академии наук. Начальник экспедиции и штабс-капитан Родионов произвели съемку местности различных районов, был также собран этнографический материал, прежде всего в виде фотографий.
В середине сентября 1885 г. Грумм-Гржимайло вернулся в Санкт-Петербург. А на декабрь того же года был назначен его выход в «географический свет» – доклад на заседании РГО.
Сколько же их было за полтораста столетия существования РГО – молодых и подающих надежды, которые затем с полным правом могли именоваться выдающимися и знаменитыми. РГО, сыгравшее важнейшую роль в судьбе многих известных путешественников, в том числе и Григория Ефимовича Грумм-Гржимайло, является одной из старейшей общественных организацией России – оно было основано 6 (18) августа 1845 г. В этот день высочайшим повелением Николая I было утверждено представление министра внутренних дел Л. А. Перовского о создании в Санкт-Петербурге Русского географического общества, с декабря 1849 г. получившего почетное именование «императорского». Инициатором создания Общества выступил знаменитый мореплаватель и путешественник, исследователь Арктики, в будущем (в 1864–1882 гг.) – президент Академии наук, адмирал Федор Петрович Литке (1797–1882). Выступая на первом собрании 7 (19) октября 1845 г., Литке, назначенный вице-председателем РГО (председателем стал великий князь Константин Николаевич), так обрисовал задачи Общества:
«Во-первых, собирать новые материалы, преимущественно снаряжением путешествий в страны, недостаточно еще исследованные.
Во-вторых, стараться разрабатывать материалы уже существующие, и находящиеся частью в ведении разных правительственных мест, частью в руках частных лиц, имевших случай производить наблюдения и исследования географические.
В-третьих, извлекаемые из всех таких материалов результаты, до одного ли познания России или вообще до географии относящиеся, сообщать читающей публике не только в пределах отечества, но и в других государствах…»