По тонкому льду
Шрифт:
В такой ситуации фраза «Россия сильна регионами» звучит почти как насмешка. Нынешняя Россия слаба регионами – их руководителями, дырявыми бюджетами, растущими долгами. Внутренних ресурсов нет даже в богатых регионах: все, что можно было отобрать, уже отобрано и использовано. Регионы обречены на бесправное нищание, а редкие исключения лишь показывают, что процветают в нынешней России не те территории, где люди хорошо и много работают, а те, что в силу различных причин оказались фаворитами федеральной власти.
21. Маргинализация национализма
Еще недавно национализм многим в России казался перспективным и набирающим силу политическим движением. Все изменил «украинский вопрос»: он расколол носителей этой идеологии на две фракции. Каждая из них оказалась маргинальной в лагере своих вынужденных союзников. Наиболее последовательные в неприятии нынешней российской власти и лично Путина националисты
28
Статья опубликована в №3701
22. Операция «Dolchstoss»
Конспирология – не мой конек, но в конспирологической логике иногда можно объяснить вещи, которые по-другому не выстраиваются в единую концепцию. Как минимум конспирологическую логику, которой буквально заражено наше общество, можно использовать в своих целях – прикрывая рассказами о заговорах такие простые вещи, как измена, жадность и цинизм.
29
http://kashin.guru/2014/10/31/operatsiya-dolchstos/
Кому достались «Деньги партии»?
Популярная ныне концепция уничтожения СССР пресловутой «пятой колонной» имеет множество подвариантов, один из которых сейчас как-то подзабыт, но в 90-е годы был вполне популярен.
К началу 80-х годов ощущение обреченности и тупиковости советской системы владело не только диссидентами, но и частью партийного и охранительного аппарата. В отличие от диссидентов, которым нечего было терять, условным советским топ-менеджерам терять было что, но было что и сохранять. В отличие от капитализма, советская система не позволяла создавать состояния и передавать их по наследству, а к началу 80-х уже вполне сформировалась прослойка «советской аристократии», которой очень хотелось застолбить за собой нажитые ресурсы. Между прочим, дети советских топ-менеджеров активно шли в сферу внешней торговли, где приобретали опыт работы в условиях капитализма, который им вскоре очень пригодился.
Итак, предположим, что какая-то часть советского топ-менеджмента и просто менеджмента уже решила для себя, что ей нужен капитализм и гарантированное место в будущей капиталистической системе. Вывести из советской экономики и даже из СССР стартовый капитал для своего капиталистического будущего эти люди уже могли под массой приемлемых для правящей геронтократии предлогов. Но основная проблема заключалась в следующем: самостоятельно трансформировать советскую систему в капиталистическую эти люди не умели, боялись или просто не хотели этим заниматься. Возможно, они понимали, что если они сами своими руками развалят СССР, то именно с них потом и спросят – уже в капиталистическом и демократическом завтра. Поэтому был выбран довольно жестокий, но выигрышный для посвященных вариант трансформации – через «величайшую геополитическую катастрофу», которую они же бесконечно будут оплакивать, но к которой как бы и не причастны.
Посвященная часть советской элиты – второй, третий и, может быть, даже четвертый уровень номенклатуры – занялась организацией своего будущего, игнорируя текущие интересы гибнущей страны. Вспомните то время, почитайте свидетельства очевидцев – партийные и советские органы, органы КГБ, которые были вполне дееспособны, почему-то ничего не сделали, чтоб в 1991 году поддержать ГКЧП. Власть на местах была сдана без малейшего сопротивления со стороны тех, у кого она была, – во всем СССР не нашлось ни одного верного советской присяге подразделения Армии, МВД, КГБ, ни одного решительного партийного деятеля. Я говорю это без сожаления, я даже рад, что так произошло, – но даже если поверить, что Горбачев, Яковлев и Шеварнадзе были «агентами влияния», то почему бездействовали и капитулировали все остальные? Чьими агентами были они, по такой логике?
В итоге СССР рухнул, и вся вина за его крушение была возложена на вышеупомянутых персонажей. Более того, опереточные «реваншисты» из ГКЧП, а также явившиеся примерно тогда же Зюганов с Жириновским создали полное ощущение, что никаких серьезных сил реванша в России вовсе нет. На советских руинах так или иначе возникла капиталистическая экономика – и ответственность за непопулярные меры была возложена на Ельцина и его окружение.
В наступившем капитализме пригодились старые заготовки – и созданные за границами СССР банки и фирмы, и капиталы, вовремя припрятанные за границами и внутри страны. Сейчас уже забыты истории спешного создания в конце 80-х всевозможных «центров НТТМ», а потом и коммерческих банков при обкомах КПСС и ВЛКСМ. Когда после августа 1991 года кинулись искать деньги партии – не нашли ничего, обкомовские банки потом куда-то исчезли, зато у некоторых людей на старте приватизации оказалось достаточно средств и понимания ситуации, чтоб быстро и по дешевке скупить все самое хорошее. Несомненно, у бывших советских менеджеров были конкуренты – и настоящие предприниматели, успевшие что-то заработать в кооперативах, и советские же «цеховики». Но в обилии игроков был и большой плюс – вопрос о происхождении капиталов тогда как-то не принято было задавать, что и позволило легализовать в том числе и пресловутые «деньги партии».
Вписавшись в новую реальность, эти люди постепенно занялись реваншем. Он шел по нескольким направлениям, не все из которых оказались результативными. Прежде всего через вполне демократичные выборы – уже в начале 90-х власть во многих регионах вернулась к партийным и советским руководителям. Они, с одной стороны, проклинали «реформаторов и разрушителей», а с другой – пользовались всеми благами капитализма, превращая политическую власть в деньги для себя и своего окружения.
Но самым выигрышным оказался путь придворных интриг. В 1999 году запутавшийся, сломленный и больной Ельцин под давлением и при согласии тех самых бывших советских менеджеров, ставших олигархами, назначил своим преемником человека, который и стал главным орудием реванша.
По сути, сейчас мы наблюдаем финальную стадию реванша той самой молодой и циничной советской поросли, которая в конце 80-х занялась устройством своих дел, а в конце 90-х, отсидевшись в тихих местах, вернулась во власть, и их возвращение не вызвало почти никаких подозрений даже у зарубежных наблюдателей. За 30 лет ребята постарели, но, пусть и с сединою на висках, отпраздновали свою личную победу и большой советский реванш. Может быть, Путин, Сечин и компания и не строили каких-то далеко идущих планов, не плели реваншистских заговоров – но правда и то, что они не кидались тушками на амбразуры, защищая СССР в 1991 году, они не стояли с красными флагами на реваншистских митингах в 1991—1993, и уж, конечно, их не было на баррикадах Дома Советов в 1993 году. Они были хитрее и понимали, что анпиловским горлопанством власть не вернуть, хотя отработанную в начале 90-х реваншистскую риторику и идеологию они активно использовали и используют – и про развалившего СССР Горбачева, и про ужасных «демократов-реформаторов». В итоге все получилось именно у них, а «красные губернаторы» и «красные директора» вместе с краснознаменным романтиком Анпиловым оказались тупиковыми путями советского реванша.
Назад, в будущее
Происходящее на наших глазах самоуничтожение нынешней России вполне можно объяснить, обратив изложенную выше логику в будущее.
Предположим, за спиной Путина и его окружения, стареющих реваншистов-триумфаторов, за прошедшее время уже сформировалась новая сила: энергичные управленцы второго, третьего и далее эшелонов – чиновники, силовики, их бизнес-окружение. Они видят, какое богатство досталось старшим товарищам, и понимают, что им самим оно не достанется никогда – при сохранении нынешнего порядка вещей. Они видят и то, что Путин и его окружение стареют, теряют адекватность и ведут страну к катастрофе, в которой все могут потерять и они тоже, еще довольно молодые ребята, которые только вошли во вкус власти и больших денег. Могут потерять, если заранее не подготовятся к будущему.