По ту сторону дороги
Шрифт:
Меня словно бросили в кипяток, а потом резко в холодную воду, казалось, что я разваливаюсь на атомы и больше никогда не смогу соединиться вновь. Одни мои родители убили других моих родителей, а потом сами погибли в Пустоши? Мне не удалось сдержать нервный смех. Это слишком много для одного человека. На мгновение показалось, что меня вырвет.
– Так, Алиса. Мы разобрались с твоей личностью, давай поговорим о том, что ты натворила.
– Почему вы не можете просто оставить меня? – я еле шевелила губами.
– Итак, я хочу получить лишь пару ответов. Зачем ты позволила изгнаннику войти в дом?
– Он истекал кровью, умирал, вам же, наверняка,
– Да, разумеется. Это всего лишь формальности. Он тебе что-нибудь рассказывал про Пустошь или об изгнанниках?
– Они могут ходить во время Тумана.
– Да, это уже не новость.
– Это все.
– Надеюсь, Алиса, ты понимаешь, что находишься не в том положении, чтобы скрывать что-либо. Ложь только все усугубит. Ты говоришь правду?
– Он больше ничего мне не говорил.
– Что ж, ладно. Почему ты решила впустить в дом его сторонников?
– Они хотели уйти обратно за стены.
– И ты могла позволить бежать преступникам?
– Я не слышала, что бы они что-то нарушили.
– На них метка, этого уже должно быть достаточно. Ты все прекрасно понимала, но готова была их отпустить.
– Я просто пожалела…
– Не стоило.
– Мне уже говорили.
– И правильно делали. Я полагаю, ты намекаешь на своего друга Троя? – меня передернуло, и это не укрылось от взгляда Брон. – Не думай о нем плохо, Алиса. Юноша хотел спасти тебя. Он боялся, что Тени станут пытать вас, попробуют выяснить любую возможную информацию о нашей системе, ее слабостях. Так и было бы. Он умолял помочь тебе, сказал, что ты добрая и наивная девушка и не смогла справиться со своим милосердием. Мальчишка был так напуган, но неужели он, будущий охотник, не догадывался, куда тебя приведут? Он способный юноша, но, кажется, не очень хорошо разбирается в работе системы и… в людях. Но ничего, мы это поправим.
Слезы попадали мне в рот, мне никак не удавалось сдержать их. Трой, какой же ты дурак!
– Он не вытащит меня, да? Вы меня убьете?
– Мы не тираны и не убийцы, Алиса, но за ошибку придется расплатиться. Если все мы будем безнаказанно следовать своим слабостям, то куда же это приведет наш мир? Туда же, где он был до появления Объединений. Скажи, девочка, если бы был шанс вернуться назад, ты бы помогла тому человеку, зная о том, что ждет в будущем?
– К чему рассуждать, если это невозможно?
– Ты не уверена? Как бы ни были плохи твои дела сейчас, ты не знаешь, смогла бы ты смотреть на него, умирающего. Дурное решение, дурной поступок. Ты предала Город.
Я до боли сжала кулаки и ничего не смогла ответить. Я никого не предавала, никого…Я просто…
– Еще один вопрос, Алиса. Когда патруль вошел в дом…
– Вломился…
– Что?
– Он вломился в дом.
– Не придирайся. Дверь Саманты была закрыта с наружной стороны, а комната вашей няни забаррикадирована тумбой, это ты сделала? Зачем?
– Не хотела, чтобы они случайно увидели Теней.
– То есть, они были не в курсе? Но как они не заметили его в собственном доме?
– Они боятся ходить на чердак из-за глупых суеверий. К тому же, расскажи я об этом сестре, она бы точно вызвала стражей. Смерть родителей заставила ее возненавидеть Пустошь и всех, кто там существует, а про ша и говорить нечего.
– Ну, мы это еще проверим, – она встала, разговор был окончен.
Советник внимательно посмотрела на меня, и я приготовилась услышать ее вердикт. Я почти ничего не чувствовала, слишком
– Это недопустимая ситуация, а Закон не прощает ничего. Мне жаль, Алиса, но ты подвела память Эрика и Наоми Кастерли, а изменить прошлое мы не в силах. Тебе сделают метку, и система забудет о тебе навсегда!
Ее каблуки застучали по полу, а я в ужасе приподнялась:
– Постойте, что?! Только не метку! Лучше сразу убейте меня!
– Я же говорила тебе, – она на секунду задержалась в дверях, – мы не убийцы.
– Нет, нет, пожалуйста! – Я думала, что никогда больше не смогу чувствовать страх больший, чем в прошедшую ночь, но ошибалась. Сейчас я снова кричала в ужасе. Они отправят меня в Пустошь, выставят за стены! – Лучше убейте меня! Прошу вас, только не метку!
Брон уже вышла, а в комнату заскользили белые силуэты, которые везли за собой какой-то аппарат, грохочущий на круглых ножках и напоминающий уродливое пузатое чудовище.
– Нет-нет-нет! – я отчаянно пыталась вырваться из ремней, это причиняло дикую боль, но мне было не до нее.
– Держи крепче! – раздался чей-то властный голос.
Я почувствовала небольшую свободу, видимо, они развязали одну руку, чтобы сделать метку. Это был единственный шанс. Я попыталась ударить и приподнялась, но меня с силой прижали обратно. Кажется, я кого-то укусила, и мне со злостью дали затрещину. Это на мгновение выбило меня из колеи, щека пламенела, а голову намертво прижали к кушетке. Не могу вздохнуть. Не могу пошевелиться. Помогите! Трой, где ты? Мне больно, больно! Я не могу совладать со своей паникой. Воздуха, как же не хватает воздуха!
– Дерется, как звереныш! – чей-то противный голос.
– Делаем без анестезии?
– Да, она слишком бойкая, можем не успеть.
Я едва понимала их разговор, но страх накатывал почему-то еще сильнее.
– Так, мы готовы, начинаем?
– Да, мы держим.
Словно ток проходит сквозь тело. Я задыхаюсь от собственного крика. Я умру. Это конец.
Приходить в сознание тяжелее, чем когда-либо. Голова раскалывается на кусочки, горло сильно першит, тело какое-то не мое, будто его превратили в нечто вязкое и расплывающееся. Я жалею, что очнулась. Мое сознание еще в темноте, но боль уже отбивает чечетку по всей левой руке, а я даже ей и не шевелила. Гудение вокруг или внутри черепа, не разобрать, чувствую, как разгораются огнем лоб и щеки. В памяти мелькают чьи-то лица, склонившиеся надо мной, слышатся обрывки разговоров, и мне становится противно от всех этих людей, от Города, от системы, от всего этого мира. Я не хочу даже открывать глаза. Кажется, если этого не сделаешь, то метка Тени, метка изгнанника волшебным образом испарится с моей руки. Но этого никогда не случится. Мне становится страшно за Сэм и ша. Сестра еще слишком юная, а няне в ее почетном возрасте подобного точно не выдержать. Смогу ли я увидеться с ними в последний раз, прежде чем меня выставят за стены?
– Алиса? – голос раздается словно из другой комнаты, но я чувствую, что его обладатель здесь, совсем рядом. – Ты очнулась? – он звучит как-то робко, неуверенно, хотя совсем недавно Дмитрий говорил в другом тоне.
Я разлепляю глаза, в комнате полумрак, но так даже лучше, дурацкая лампа больше не выжигает мне глазницы.
– Кивни, если понимаешь, что я говорю.
Неохотный кивок. Я пытаюсь различить его лицо. Странно, выражение мягкое и жалостливое. Хочу что-то произнести, но из горла вырывается только сдавленный хрип.